Прикосновение тьмы

Мальчик снова уставился на нее, и к нему вернулась часть прежнего видения. Рекс понял, что ее Фокус ему знаком больше всего, и это знак полуночи.

— Вы одна из нас, — произнес он.

— Да, Рекс. Но Мелисса сама тебе все расскажет. Мы ведь виделись, чтобы узнать друг друга получше. Она ждет тебя.

Женщина проскользнула мимо него, и, когда она торопливо уходила по коридору, Рекс увидел, что перчатка у нее только на одной руке.

Он развернулся и бросился в палату Мелиссы.

Ее глаза были закрыты, и лицо казалось очень бледным в жужжащем флуоресцентном свете. Раны — две на лбу и одна через всю щеку — были зашиты крест-накрест розовой нитью, стягивавшей кожу. Швы наложили чем-то синтетическим: Рекс чувствовал его ужасную умную новизну.

И у нее был тот же Фокус, что и у женщины в коридоре.

— Мелисса? — негромко позвал он.

Ему не давал покоя вопрос о том, что сделала с ней во сне женщина.

Мелисса открыла глаза и улыбнулась.

— Неплохо выглядишь, Рекс. И прическа ничего…

Он вздохнул устало и с облегчением. Старая добрая Мелисса.

На другой койке в палате никого не было, и он присел на нее, потирая ладонью свой почти лысый череп. Утром он прошелся по голове машинкой, убрав все обгоревшие пучки и оставив ежик длиной в полдюйма.

— Спасибо. Ты тоже.

Мелисса фыркнула.

— Ну спасибо, Рекс. А я-то боялась, что эти шрамы трагически повлияют на мою популярность в школе.

Он засмеялся, но смех получился какой-то неискренний. Слишком много тут приборов: кнопки вызова, внутренняя связь, специальные штепсельные вилки от кардиомониторов, целая инфраструктура проводов и стали вокруг них. И тут Мелисса поднялась к нему, словно мумия: крошечный механизм в кровати согнул ее пополам.

— У тебя странный вкус, Рекс.

Он посмотрел на трясущиеся руки.

— Ты думаешь?

— Как у… психокиски. Они ведь изменили тебя?

Рекс моргнул, потом кивнул. У него столько всего нового в голове — новые вкусы и образы, бурлят дикие мысли скрытого в нем животного. Но один вопрос разрешил все сомнения.

— Кто это был? — спросил он.

Мелисса улыбнулась.

— Моя крестная, она же сказала. Крестная всех нас. — Она вздохнула. — По крайней мере, пока темняки ее не нашли. А они теперь ищут.

Рекс закрыл глаза: его голову раздирало бесконечное количество новых ощущений, новых знаний. Зря он вообще сюда пришел. Надо было податься в бедленды, найти унылое и пустынное место, сесть и подумать.

— Иди сюда, Рекс.

Он мотнул головой.

— Ты слишком слаба. Не сможешь принять то, что у меня в голове. — Он окинул взглядом стены, помеченные отпечатками больных и умирающих людей — добычи, которую легко отбить от стада. — Тем более пока ты здесь.

Мелисса засмеялась.

— Ну и что?

— Я думал, ты ненавидишь больницы.

— Я все ненавидела, Рекс.

Он нахмурился, и какая-то часть его разума заметила необычную грамматику.

— Ненавидела?

— А теперь — нет. — Мелисса потянулась к нему, взяла его за плечо, привлекла к себе и впервые прикоснулась к его губам.

Она перешла в него — не тем привычным бешеным потоком эмоций, а размеренно и спокойно. Она воспользовалась способом, отточенным за сотню поколений полуночниками, искусством, передававшимся из разума в разум на протяжении столетий. Числа Десс помогли нащупать то, что Рекс всегда искал: связь с прошлым, которую не могло дать разрозненное знание. А сегодня утром, от Мадлен и множества предков, хранящихся в памяти старой полуночницы, Мелисса переняла это наследие. Это была связь с живой историей, для Мелиссы и для всех полуночников — прикосновение человека.

Несмотря на груз многих веков, тот поцелуй принадлежал им одним, и их давняя дружба внезапно перевернулась с головы на ноги, обрушившись на Рекса, как превращение в пустыне.

И Рекс понял, что выживет.

Возможно, он и правда наполовину чудовище, которое боится творений рук человеческих, которое искалечено темняками, обратившими его сущность против него самого. Но у него есть Мелисса. И она поддержит его.

Это был самый сладостный миг в его жизни.

37

— Не так уж и сложно было, если честно. Десс принесла свою штуковину… GPS — и мы точно узнали, где была машина. По крайней мере, приблизительно.

— Ты вел ее до самого дома Мелиссы?

— Только до шоссе. Дальше Мелисса сама справится. Зато этот случай научит ее пристегиваться. — Джонатан улыбнулся. Даже в синеватом сумраке тайного часа по его смуглому лицу было заметно, что днем он слегка обгорел на солнце во время путешествия по посадочной полосе. — Хуже всего было ехать по равнинам без ветрового стекла. — Он облизал губы. — До сих пор во рту солено.

Джессика засмеялась и выглянула на задний дворик, чтобы оценить бурный прогресс в садоводческой деятельности отца. Оставшись сегодня поближе к дому и сидя на собственной крыше, она чувствовала себя в безопасности.

— А вы не видели… Анатею?

Джонатан отрицательно мотнул головой.

— Мы там не были.

Джессику снова пронзила ноющая боль, которая не отпускала весь день.

— Может, стоило ее похоронить…

Джонатан вздохнул.

— У нас не было лопаты, да и времени тоже. Кто-то должен был отвезти Мелиссу в больницу. И вообще, приспешники темняков наверняка позаботились о… — Он не докончил фразу.

— Ах да, я же тебе не сказала, — вспомнила Джессика. — Звонил Рекс. Мелиссу сегодня выписали. Рентген ничего не показал. Он сказал, что она и правда… в отличной форме.

— Мелисса? В отличной форме? — усмехнулся Джонатан. — Ну и ладно. Интересно, как она собирается объясняться с родителями?

Джессика потерла руку в том месте, куда ее прошлой ночью укусила ползучка. Укус превратился в желто-лиловый синяк.

— Не думаю, что Мелиссе нужно что-то объяснять родителям.

— Ах, ну да. — Джонатан опустил глаза.

Джессика рассказала ему о силе Мелиссы; что на самом деле случилось с отцом Рекса и что она сделала с Десс на заднем сиденье «форда». Но Джонатан, похоже, еще не до конца это осознал. Он охотно рассказывал, что Десс ему сказала о Мадлен или как они спасали машину Мелиссы, но избегал говорить о том, что случилось в прошлом или ночь назад… или об Анатее, умершей в пустыне.

— Как там Десс? — спросила Джессика.

Он пожал плечами.

— Она сказала, что ставит темнякоупоры на дом Мадлен. С ней вроде все нормально.

— Вчера я бы так не сказала.

Когда они вернулись в дом Десс, она заснула, но каждый час ее мучили кошмары, и она почему-то выкрикивала имя «Ада Лавлейс».

— Ну, теперь-то у нее новый проект, и все будет нормалек.

Джессика покачала головой.

— Тебе надо было это видеть, Джонатан. Как будто Мелисса… — Она не могла подобрать слов. — Ты просто не знаешь.

— Знаю, Джесс. Ко мне Мелисса тоже прикасалась.

Девочка удивленно посмотрела на него.

— Что? — Смесь ревности и отвращения болезненно кольнула ее в сердце. — Когда? Зачем?

— В ту ночь, когда ты обнаружила свой талант. Мне пришлось прыгать с ней и Рексом.

Джессика глотнула. Она вспомнила, как они вместе летели через пустыню, навстречу Змеиной яме, но ей и в голову не пришло…

— Боже мой, а ведь правда. Я тогда даже не знала.

— Никто не знал, кроме Рекса и Мелиссы.

Тут Джессика заметила, что отпрянула, и снова взяла его за руку.

— Прости, Джонатан.

Тот едва заметно вздрогнул.

— Не жалей меня. Жалей Мелиссу.

— Лучше уж я приберегу жалость для Десс. — Джессика снова посмотрела вниз, на отцовский сад. — А вдруг она что-нибудь делала с нашими родителями?

— Мелисса? Да нет. Вряд ли ей есть дело до моего отца. Он никогда не доставлял мне хлопот.

Девочка кивнула.

— Да, но помнишь, как родители отпустили меня на ту вечеринку… Как раз тогда, когда я была нужна Рексу.