Прикосновение тьмы

Джессика покачала головой. Машина задом выехала с парковки.

— Наверное, ты права. В смысле, что не надо его пилить. Если буду приставучей, это его отпугнет. Мне только надо с ним поговорить.

— Подожди, пока победа будет за тобой. Терпение — это преимущество.

Может быть… Хотя, с другой стороны, Джессика знала много примеров, когда терпение делает человека занудой.

Когда они подъехали к краю стоянки, из-за угла вынырнула машина и резко встала прямо перед ними. Констанца нажала на тормоз, и «мерседес» остановился всего в нескольких дюймах.

Это были Джонатан и Десс, и, судя по их виду, они очень спешили. Машина покрылась какой-то грязью, будто бы они ехали не по дороге. Сам Джонатан, очевидно, был немного не в себе.

Он сердито уставился на машину Констанцы, потом прищурился и увидел через два ветровых стекла Джессику.

— Вот это да! Кстати о терпении… — начала Констанца.

Джессика проглотила комок в горле. Случилось что-то серьезное.

— Слушай, я, пожалуй, пойду. У него расстроенный вид. Его дело… ну, из-за которого он ушел… наверное, пошло насмарку.

— Конечно, Джесс.

Джессика открыла дверцу.

— Извини меня, Констанца. Я была бы рада прокатиться, но как-нибудь в другой раз.

— Без проблем. До завтра. И мы обязательно договорим.

— А… конечно.

«Если я вообще смогу тебе что-нибудь рассказать».

Джессику сейчас волновали новости. Судя по лицам Джонатана и Десс, прошлая ночка и правда принесла проблемы.

Констанца засмеялась.

— Знаешь, даже если Джонатан на самом деле такая заноза в заднице, признайся: этот парень все-таки умеет найти подход к девушке.

13

Джессика приоткрыла штору и осторожно выглянула наружу. Интересно, заметно ли это движение из кустов на другой стороне улицы? Свет в ее комнате, разумеется, не горел, а вокруг пульсирующих глаз будильника и дремлющего компьютера она обернула футболки. Единственный свет в комнате прокрадывался из-под двери — в холле горели тусклые ночные лампочки.

Снаружи ничего не было видно — по крайней мере людей. Только сплетенные ветви деревьев, опавшие листья, да под фонарями на верандах домов расплылись лужицы света.

Где- то там Мелисса искала, просеивая немногочисленные в этот час мысли и пытаясь нащупать разум охотника. Если, конечно, они с Рексом сегодня действительно остались в городе, а не отправились к границе бедлендов на очередную разборку с монстрами. По дороге из школы Джонатан рассказал ей обо всем случившемся: как они случайно натолкнулись на дом, где на полночных сеансах темняки отдавали распоряжения своим человеческим последователям.

Джессика содрогнулась, представив полутемняка-получеловека, через которого был возможен этот контакт. Похищенная полуночница попала в лапы к темнякам…

А еще Джонатан передал, что Рекс надеется на ее хотя бы временную безопасность. Все это каким-то образом связано с украденными костяшками странного «домино», но это еще не доказано. Что, если человек с фотокамерой уже получил приказ? Что, если у них есть еще один набор «домино»? Не самые обнадеживающие мысли…

Джессика знала, что беда грозит ей лишь до наступления часа синевы, а потом они с Джонатаном улетят от всякой опасности далеко в небо. Она глянула на часы: всего двенадцать минут осталось.

И тут в комнату прокрался посторонний звук.

Это был скрип деревянных половиц. И он определенно раздавался в доме. Джессика опустила штору, повернулась — и замерла.

Вдоль неяркой полоски света под дверью шевельнулась тень, а следом за ней тихонько заныли половицы.

«Мам?» — едва не вырвалось у Джессики, но она сдержалась, закусив губу.

Будь это мама, она бы постучала и что-нибудь сказала.

Наверное, целую минуту, которая показалась вечностью, Джессика ждала, не шевелясь. Сердце колотилось в самом горле. Тень под дверью не двигалась. Во мраке Джессике почудилось, что по углам ее комнаты кто-то сидит. Свет под дверью словно становился ярче, а ветер за окном стонал все громче.

Может, они ждут полуночи? Но какой смысл, если это обычные люди? Если только они не собираются напасть в последние минуты перед тайным часом, сгрести ее в охапку да подать темнякам на блюдечке. Но зачем? Чтобы сделать из нее еще одну полунелюдь и выполнить приказ?

Джессика пожевала губу. Нельзя же просто стоять и ждать…

Она медленно опустилась на колени возле кровати и выудила коробку с орудиями. Отложив фонарик и зажигалку, она достала цепочку с замком для велосипеда — свой «Спиралевидный». Цепочка была стальная, из толстого прута, так что подходила для самообороны в любое время суток.

Джесс медленно двинулась к двери, встала сбоку от нее, прислонилась к стене и подняла над головой «Спиралевидный».

И тут — донн! — замок, качнувшись на цепочке, звякнул об стенку.

Джессика затаила дыхание.

Дверь пронзил шепот:

— Джесс?

— Бет? — Джессика рывком открыла дверь — перед ней стояла взлохмаченная сестренка в пижаме. — Ах ты змея! Что ты делаешь у меня под дверью?

Бет зашла в комнату и с интересом огляделась.

— Так-так, это я хотела спросить, что ты делаешь у себя за дверью.

— Тсс! Маму с папой разбудишь, — прошептала Джессика, потому что Бет разговаривала обычным голосом.

— Тогда закрой дверь.

Джессика застонала и глянула на часы, но цифры скрывала накинутая футболка. Если ее младшая сестра не уберется отсюда до полуночи, придется пойти на хитрость.

Бет проследила за ее взглядом.

— Ну-ну. Это ты свет прикрываешь?

— Тсс! — снова зашипела на нее Джессика и — так и быть — закрыла дверь. Еще не хватало, чтобы сюда родители заявились. — Чего тебе?

— Хочу знать, что с тобой происходит.

— А поточнее?

— Ну, шторы задернуты, свет выключен, ты одета, в руке цепь для велика. Куда-то собралась?

Джесс посмотрела на «Спиралевидный».

— Вообще-то, этим я собиралась размозжить тебе башку.

Бет снисходительно улыбнулась.

— За кого это ты меня приняла?

— Ни за кого, — ответила Джессика. — За умственно отсталого серийного убийцу в пижаме. А теперь не пора ли тебе обратно в постель?

— Тебе надо часы починить, — заявила Бет. — А то они каждое утро показывают неправильное время.

Джессика помедлила, хотя знала, что замешательство обязательно насторожит Бет. Маленькая головка младшей сестры вечно воображала, будто знает больше, чем на самом деле.

— Да, кажется, они немного спешат.

— Ага, причем ровно на час. И каждое утро.

— Я скучаю по чикагскому времени, — отмазалась Джессика, а по спине у нее поползла струйка пота. Что еще заметила Бет?

— Чушь. В Чикаго и Биксби одинаковое время.

Джессика вздохнула.

— Ладно, Бет, твоя взяла. Каждую ночь я летаю в Нью-Йорк на метле — там, видишь ли, шабаш устраивают. А утром иногда забываю переставить часы обратно на биксбикское время. Довольна?

Бет присела на кровать и медленно кивнула.

— Не совсем. Но нам светит маленький прогресс.

— Уж кому, а тебе светят неприятности. Марш отсюда. Это моя комната!

— Давай, позови мамочку.

Джессика вдохнула и открыла было рот, но в очередной раз промолчала. И чем дольше длилось ее молчание, тем шире становилась улыбка Бет.

— А, ладно. Кстати говоря, Джесс, в воскресенье утром я пыталась тебя разбудить. И, представь себе, почему-то не смогла открыть дверь.

— Я ее, наверное, заперла.

Бет фыркнула.

— В твоей двери нет замка. Я же твоя младшая сестра и такие вещи знаю. Подозреваю, ты подсунула под дверь вот это. — Она подняла дверную пружину, ту самую, которая подпирала дверь с той ночи, когда Джессика с Джонатаном обнаружили слежку.

— Это мое.

Бет бросила пружину на кровать и улыбнулась.