Страница 30 из 54
Обо всем этом Орлов, естественно, не знал и уверовал в то, что создал в Париже активную резидентуру во главе с Бурцевым. Обмен информацией с французами им подразумевался и поощрялся, однако банальный шпионаж в пользу бывших союзников России в мировой войне не входил в планы статского советника.
Передав все нити управления агентурой в Париже Владимиру Бурцеву, «ксендз Орбанский» (Орлов) покинул неприветливую к нему Францию и устремился на пароходе к берегам «туманного Альбиона». Именно там, в Англии, он нашел полное взаимопонимание. В подтверждение этого приведем фрагмент его донесения в штаб Врангеля: «Удалось достичь согласия с начальниками разведывательных органов военного и морского министерств, в также МВД и МИД по принципу «разведывательного товарообмена». Как самостоятельных информаторов и для контроля внедрил в секретную службу английского МИД бывшего начальника петроградской сыскной полиции статского советника Мечислава Николаевича Кунцевича, в МВД, к директору высшей полиции Базильо Томсену — давно мне известного с лучшей стороны поручика Стаховского. Кроме того, мною заключено соглашение с двумя видными руководителями английских газет: «Таймс» — Вильянсом и Вильтоном и крупным корреспондентом «Дейли экспресс» — Хиллом, по которому они мне дают те материалы, которые имеются у них в редакциях, но не подлежат оглашению, а я должен им давать такой противобольшевистский материал, который они могли бы оглашать в своих газетах».
В Лондоне Орлов заключил соглашение о совместной работе против большевиков и со старшим лейтенантом русского императорского флота Александром Абазой. Последний руководил разветвленной нелегальной разведывательной организацией под кодовым названием «ОК».
Чтобы объяснить заинтересованность Орлова, приведем небольшую историческую справку о данной структуре.
Будучи патриотами своей страны, морские разведчики и контрразведчики понимали слабость Временного правительства и предвидели возможность прихода к власти более радикальных партий, в частности большевиков. Последних они считали, как и подавляющая масса офицеров армии и флота, врагами России и если не прямыми немецкими агентами, то опорной базой врага. Антибольшевистский накал в среде флотских офицеров был значительно сильнее, чем в сухопутных частях. В отличие от армейских частей, в которых офицерский корпус на третьем году войны представляли в большинстве своем вчерашние студенты, учителя, инженеры, государственные служащие, на флоте доминировали кадровые офицеры — выходцы из дворянских семей, потомственные военные. Многие из них знали друг друга лично по учебе в морском кадетском корпусе или службе на кораблях. Поэтому лишь небольшая часть офицеров оказалась зараженной революционным духом. Однако и они зачастую не рисковали открыто обозначать свои идеи, заранее зная реакцию окружающих. В массе своей флотские офицеры имели монархические взгляды, готовы были сражаться за Российскую империю и вести борьбу до полного разгрома немцев. Это, в свою очередь, предопределяло их проантантовскую, а точнее проанглийскую ориентацию. Именно с англичанами моряки поддерживали на протяжении Первой мировой войны наиболее тесные связи.
С приходом к власти большевиков Регистрационная служба Морского Генштаба активизировала свои контакты с английской морской разведкой. При самой деятельной поддержке последней и по инициативе секретаря российского посольства в Англии В. Д. Набокова в апреле—мае 1918 года была создана строго законспирированная организация «ОК». Ее костяк составили офицеры флотской разведки и контрразведки. Первым ее начальником стал лейтенант Рогнар Окерлунд, возглавлявший в 1915–1917 годах морскую контрразведку в Скандинавии и уволенный со службы советскими властями. Прибыв в Советскую Россию в мае 1918 года под предлогом сдачи дел и доклада о проделанной работе, Окерлунд установил связь с офицерами Морского генштаба, в том числе с начальником Регистрационной службы В. А. Виноградовым, его заместителем, а затем преемником А. И. Левицким, начальником военно-морского контроля (бывшего контрразведывательного отделения) А. К. Абрамовичем и некоторыми другими сотрудниками разведки и контрразведки. Все они дали согласие работать в организации «ОК», зная, что она является антибольшевистской и действует фактически под контролем англичан. Окерлунд поддерживал личную связь с военно-морским атташе Англии капитаном Френсисом Кроми. Таким образом, центральный орган флотских спецслужб фактически начал работать против советской власти. ВЧК вряд ли смогла бы вскрыть враждебную деятельность моряков, поскольку ее розыскные аппараты в тот период еще не находились на должном уровне. Помог случай. Из Скандинавии возвратился крупный агент флотской контрразведки Ланко, который в октябре 1918 года довел до сведения ВЧК и лично Дзержинского данные о шпионской работе сотрудников Морской Регистрационной службы. В результате проведенной чекистами операции почти все руководители и ответственные работники Регистрационной службы были арестованы.
Подозрение пало и на начальника Морского генштаба (МГШ) Е. А. Беренса, поскольку именно он подписывал телеграммы в адрес военно-морского агента в Швеции Сташевского, в текст которых члены «ОК» вносили развединформацию. Кроме того, следователям было известно, что Беренс работал во флотской разведке с 1910 года, а после Февральской революции руководил иностранным отделением МГШ и лично знал арестованных. Нарушая установленные правила, Беренс неоднократно перепоручал подписывать телеграммы некоторым сотрудникам Регистрационной службы. Выступая на заседании Верховного трибунала, он признал свои упущения, но заявил, что никакого отношения к преступной деятельности подследственных не имел. Более того, он уже давно намеревался реорганизовать контрразведку — Военно-морской контроль, однако достойной замены имевшимся сотрудникам не нашлось». Политический контролер МГШ Лукашевич, стремясь всячески отмежеваться от подследственных, заявил, что «контрразведка была умирающим учреждением, но реорганизация ее представлялась делом сложным». Следствие доказало, что комиссар не только самоустранился от контроля за деятельностью Регистрационной службы и Военно-морского контроля, но и выдал Окерлунду удостоверение для «служебных» поездок из Петрограда в Москву.
По приговору Верховного трибунала в апреле 1919 года Р. А. Окерлунд и начальник ВМК А. К. Абрамович были расстреляны за шпионаж в пользу союзников. Начальник Регистрационной службы А. И. Левицкий и его помощник А. М. Сыробоярский заключены в концентрационный лагерь до окончания гражданской войны. Понесли наказание и другие офицеры, работавшие в спецслужбах флота.
Преемником Окерлунда стал лейтенант Абаза — помощник военно-морского агента в Лондоне. Он сумел восстановить нелегальную сеть в Советской России, прежде всего из числа сотрудников военных ведомств, и добывал в интересах адмирала Колчака и, конечно же, англичан, необходимую информацию. Организация активно действовала против Германии и ее союзников в Первой мировой войне. Неудачи белых армий и резко сократившееся финансирование самым серьезным образом отразилось на работе «ОК». Большую часть агентуры пришлось законсервировать.
Абаза предложил Орлову задействовать свои источники в Германии, которая пошла на сближение с Советской Республикой, не принимала жестких мер к немецким коммунистам и обосновавшимся в Берлине коминтерновским представителям. Абаза писал своему конфиденту: «В упомянутом направлении возможно немедленное возобновление работы организации без особых подготовительных работ и сопряженных с ними затрат. Что касается новых заданий, то полагаю, что агенты, получив за долговременную работу большой опыт, справятся и с ними…»
К концу 1920 года Владимир Орлов создал опорные пункты также в Финляндии, Чехословакии и Швеции.
Свою главную базу он решил основать в Германии. И тому имелись веские причины.
Главным эмигрантским центром в первой половине 20-х годов была, несомненно, Германия. Наибольшее число беженцев из России концентрировалось в ее столице — Берлине.