Ален Делон

Делон нехотя протянул ей папки и произнес:

— Пожалуйста, не работай слишком напряженно. Если ты готова перенести еще одну операцию, то знай, что я не переживу этого вторично.

Их отношения стали гармоничны, а страстную любовь заменило более глубокое чувство.

— Когда ты женишься на Мирей? — поинтересовался у друга Жан Ко.

Недавно он дал интервью журналу “Квик”, в котором настаивал на свадьбе актеров.

— Я поклялся никогда больше не вступать в брак, — ответил Ален.

— Мирей ничем не напоминает Натали. Она спокойная и уравновешенная.

— Не нужно указывать на достоинства моей подруги. Я прекрасно знаю их, недаром мы вместе уже тринадцать лет.

Жан покачал головой, думая, что Ален пытается одержать верх в споре, но в недалеком будущем изменит свое решение о браке, но актер был непреклонен.

Летом 1981 года в семье Роми произошло страшное несчастье — погиб ее любимый сын Давид. Он упал на острые прутья забора и потерял много крови до того момента, как его доставили в больницу. Срочная операция не помогла, и мальчик умер на руках у матери. Роми была вне себя от горя. В клинике рядом с ней находился Жан-Клод Бриали. После разрыва Роми с Аленом она продолжала поддерживать дружеские отношения с Бриали, они играли вместе в театральной постановке, а свадьбу со своим вторым мужем она отмечала в принадлежащем Жан-Клоду ресторане “Оранжерея”. В момент смерти сына Роми перестала осознавать происходящее, ее мозг отказывался смириться с потерей. Жан-Клод был напуган ее поведением: громкие рыдания сменились у женщины глубоким оцепенением.

— Выведите мадам Шнайдер через черный ход, — попросил он врачей. — Я подгоню машину к самой двери и буду ждать вас.

Роми спускалась по лестнице точно в забытьи. Бриали велел ей пригнуться, когда они проезжали сквозь строй любопытных, и она послушалась его. Всю дорогу до дома родителей бывшего мужа Роми молчала.

Жан-Клод позвонил Алену и сообщил о смерти сына Роми.

— Я сейчас же вылетаю к вам, — сказал актер. — Позаботься о ней.

— Не представляю, чем ей можно помочь, — обреченно проговорил Бриали. — Роми в ужасном состоянии. Я боюсь за нее.

— Так не оставляй ее одну ни на минуту! — сорвался на крик Делон. — Что смысла плакать и стенать? Следи за ней!

Он не стал заказывать билет на самолет, ему было совершенно безразлично, каким классом и какой авиакомпанией он доберется до несчастной женщины, важно было одно — скорее преодолеть разделявшее их расстояние.

— Где она? — спросил он заплаканного свекра Роми, открывшего дверь.

— Проходите. Роми в спальне.

Он вошел в комнату, и от него веяло такой уверенностью, что Бриали облегченно вздохнул.

— Милая, — позвал Ален Роми.

Она не спала хотя выпила огромное количество успокаивающих таблеток, а лежала на кровати, неподвижно глядя в потолок. Ален жестом попросил Жан-Клода оставить иходних, и тот покинул комнату.

— Ален, это правда? Или то, о чем все говорят лишь кошмарный сон? — с мольбой обратилась к нему Роми.

Не отвечая ни слова, он обнял женщину и принялся укачивать, словно ребенка, чувствуя, как ее тело сотрясается от рыданий. Три дня он не отходил от нее. Роми не ела, не спала и находилась во власти жесточайшей депрессии. Остальные родственники тоже не могли думать о похоронах Давида, и Ален взял их организацию на себя.

— Все любимые мной люди оставляют меня, — тихим голосом произнесла Роми. — А мой сын, Давид, был счастьем всей моей жизни.

— Возьми себя в руки, — увещевал ее Ален. — У тебя есть дочь, которая нуждается в тебе.

Магда Шнайдер была безутешна из-за потери внука. Впервые она показалась Делону не властной, способной противостоять любым обстоятельствам дамой, а согнувшейся под тяжестью горя старушкой.

— Мы будем постоянно встречаться в Париже, — уверил Ален Роми перед отъездом домой. — Звони мне в любое время, приезжай, я тебя больше не оставлю.

Мирей плакала вместе со всеми. Хотя у нее не было детей, она понимала горе Роми и от всей души сочувствовала ей.

Оказавшись в парижской квартире, Ален первым делом позвонил Антони.

— Приезжай сегодня к нам ужинать, сын, — сказал он.

Пережив вместе с бывшей подругой потерю ее ребенка, он ощутил, как ему дорог Антони.

— Мирей, пригласи куда-нибудь Роми, пройдитесь с ней вместе по магазинам, — попросил Делон Дарк. — Ей сейчас нельзя быть в одиночестве.

— Конечно. Я сама думала об этом, — ответила актриса.

Ты всегда читала мои мысли, — заметил Ален. — О чем я размышляю в настоящий момент, мадам экстрасенс?

— Позвольте заглянуть вам в глаза… Мне не составляет труда догадаться, что ты хочешь меня поцеловать.

— Точно. Ты не против?

Мирей наравне с Аленом поддерживала Роми в первые месяцы после гибели Давида. Однако Шнайдер худела на глазах и не заботилась о своей внешности. Она потеряла радость жизни, ей не помогла ни постоянная забота друзей, ни поездка к морю с дочерью. Роми послушно посещала вместе с Мирей выставки и торговые центры. Но порой, стоя у витрины, она не обращала внимания на представленные товары, а смотрела не на товары, а куда-то в пространство. Она была сконцентрирована на своих переживаниях и больше не интересовалась одеждой и безделушками.

Ален уделял ей много времени и пригласил на премьеру фильма “За шкуру полицейского”, в котором исполнил главную роль и впервые попробовал себя в режиссуре. На празднование этого события он позвал родных и друзей. Вначале Роми казалась оживленной и охотно ответила журналистам на несколько вопросов. Но тут она заметила подошедшего к отцу Антони и замерла посреди зала, не дойдя до своего места. Она отчетливо представила на месте сына Алена своего Давида, и на ее лице отразилось смятение. Делон быстро направился к ней, бережно взял под руку и помог сесть в кресло.

Зимой Роми приняла участие в съемках нового фильма, а Ален снова занялся коммерцией. Мирей по-прежнему помогала ему, практически полностью взяв на себя управление фирмой AD.

— Ты неутомима, — однажды сказал Ален, встречая подругу в аэропорту. — Ты ездишь в командировки чаще меня.

— Чему тут удивляться? Мы столько лет вместе, я переняла твой стиль поведения.

— Не пугай меня, пожалуйста. Неужели со стороны я выгляжу настолько поглощенным делами человеком?

— Милый, не льсти себе. У тебя расписана каждая минута. Но сегодня ты от меня не избавишься. Я кое-что привезла из Флоренции.

Они отправились на виллу в Дуси, и там Мирей представила Алену свою покупку, оказавшуюся изящным платьем, настолько глубоко вынутым сзади, что женщина казалась почти обнаженной. Так как впереди оно было абсолютно закрытым, то когда актриса появилась перед возлюбленным, он хотел, как обычно, похвалить ее вкус. Однако дойдя до середины гостиной, она повернулась, и Ален замер, а затем упал на диван и заапплодировал от восторга.

— Твоя фантазия безгранична. Куда ты собираешься надевать это платье? В театр?

— Не беспокойся, мой господин и повелитель. Наряд предназначен только для тебя.

— Подойди сюда, я хочу рассмотреть платье получше.

Женщина медленно приблизилась к дивану, на котором расположился Ален и в тот момент, когда между ними оставалось несколько шагов, актер резко подался вперед и подхватил Мирей. В следующее мгновение она барахталась на диване, запутавшись в длинном платье, а он смеялся и страстно целовал ее, делая ее освобождение невозможным.

— Ты хулиган! — воскликнула она. — Прервал мой торжественный выход в красивом наряде.

— В крайне вызывающем наряде. В любом случае, твой выход имел успех, — сказал Ален, спуская платье с ее плеч.

За обедом Делон поинтересовался:

— Больше ты ничего не купила во Флоренции?

— Несколько мелочей, сувениры. А почему ты спрашиваешь?

— Город славится жемчугом, а ты любишь украшения.

— Да, я видела чудесную брошь, но у меня рука не поднялась подписать чек. Она была очень дорогой.

— Разреши мне компенсировать ее вот этой вещицей.