Эффект Лазаря

Лонфинн пересек комнату, проверил люк и обернулся.

– Люк ведет из этого холла в гостевые спальни – на случай, если вы захотите отдохнуть. – Он снова обернулся к Килю. – Полагаю, эта штука у вас на шее здорово вас утомляет.

– Безусловно. – Киль потер шею. – Но я знаю, что всем нам приходится в этой жизни терпеть многие вещи, которые нас утомляют.

– Хотел бы я знать, почему морян никогда не назначали КП? – проворчал Лонфинн.

Ответил ему Бретт, припомнив одно из замечаний Твиспа как раз по этому поводу.

– Я думаю, – повторил он за Твиспом, – что у морян есть множество других дел и им попросту неинтересно.

– Неинтересно? – Лонфинн уставился на Бретта так, словно в первый раз его увидел. – Молодой человек, я не думаю, что вы достаточно квалифицированны, чтобы обсуждать политические проблемы.

– По моему, юноша скорее задал вопрос, – предположил Киль, улыбнувшись Бретту.

– Вопросы следует задавать прямо, – проворчал Лонфинн.

– И отвечать на них тоже следует прямо, – настаивал Киль. Он поглядел на Бретта. – Это вопрос постоянно дебатируется между «верными» и политическим лобби. Большинство приверженцев Корабля наверху считают, что передача поста КП морянину равносильна катастрофе. У них и без того слишком много влияния на многие аспекты нашей во всем остальном скучной жизни.

– Молодому человеку трудно понять такую сложную политическую проблему, – сказал Лонфинн с угрюмой усмешкой.

Бретт только зубами скрипнул от его покровительственного тона.

Лонфинн подошел к стене позади Киля, нажал на клавишу, и панель отъехала в сторону. За нею оказался большой иллюминатор, откуда открывался вид на подводный сад с прозрачным потолком и фонтанчиком посредине, где крохотные рыбки сновали меж нежных, ярко окрашенных растений.

– Мне пора идти, – объявил Лонфинн. – Развлекайтесь. Вот это, – он указал рукой на иллюминатор, – не даст вам почувствовать себя взаперти. Я и сам нахожу этот вид весьма отдохновительным. – Он повернулся к Бретту, помолчал и добавил. – Я прослежу, чтобы все необходимые для регистрации формуляры были присланы вам на подпись. Нечего время зря терять.

С этими словами Лонфинн отбыл через тот самый люк, откуда они вошли сюда.

– А вы заполняли эти бумаги? – Бретт взглянул на Киля. – Что они собой представляют?

– Они удовлетворяют потребность морян разложить все по полочкам с ярлычками. Твое имя, возраст, обстоятельства прибытия вниз, послужной список, возможные таланты, желаешь ли ты остаться… – Киль поколебался, откашлялся. – Твои родители, их профессии, их мутации. Степень тяжести твоих собственных мутаций.

Бретт по-прежнему молча смотрел на Верховного судью.

– Касательно ответа на твой второй вопрос, – продолжал Киль, – нет, от меня этого не потребовали. Я убежден, что здесь есть на меня длинное досье с уймой важных деталей… а заодно и всякой чепухи.

Бретт прицепился к единственной фразе Киля.

– Меня могут попросить остаться внизу?

– От тебя могут потребовать отработать стоимость твоего спасения. Внизу живет много островитян, и я собираюсь заглянуть к ним прежде, чем вернуться наверх. Я знаю, жизнь здесь может выглядеть очень привлекательной. – Он провел пальцами по мягкому ворсу ковра, словно для того, чтобы подчеркнуть сказанное.

Бретт уставился в потолок, гадая, каково это – прожить большую часть жизни здесь, вдали от обоих солнц. Конечно, люди, живущие внизу, иногда поднимаются на поверхность, но все-таки…

– Лучшие спасательные команды состоят по большей части из островитян, – добавил Киль. – Так Карин Алэ сказала.

– Я слышал, что моряне хотят, чтобы каждый платил им на свой лад, – заметил Бретт. – Но мне не потребуется много времени, чтобы отработать стоимость моего… – Он внезапно подумал о Скади. Как может он ей отплатить? Да таких денег и на свете нет.

– У морян есть много способов привлекать желательных и приемлемых островитян, – сказал Киль. – Похоже, кто-то здесь заинтересован в тебе. И все же не это должно тебя сейчас заботить больше всего. К слову сказать, у тебя есть медицинская подготовка?

– Только первая помощь и общеоздоровительный курс.

Киль сделал глубокий вдох и быстрый выдох.

– Боюсь, этого недостаточно. Гуэмес погрузился под воду уже довольно давно. Я уверен, что уцелевшим, которых сейчас размещают, потребуется более квалифицированная помощь.

Бретт попытался сглотнуть, но горло свело спазмом.

«Гуэмес, целый остров – утонул.»

– Я могу нести носилки, – выдавил он.

– Не сомневаюсь, – печально улыбнулся Киль. – А еще я не сомневаюсь, что ты не найдешь, куда их надо нести. Мы оба можем только помешать. Сейчас мы являемся именно тем, чем нас здесь называют – два островитянских уродца, от которых больше вреда, чем пользы. Нам придется сидеть и ждать.

Нам редко удается избавиться от зла, всего лишь уяснив себе его причины.

– Есть в Анналах одно проклятие, – сказал Тедж, – старое, как само человечество. Оно гласит: «Чтоб ты жил в интересное время». Кажется, это оно самое.

Вот уже некоторое время, покуда лодки пересекали полуночную сторону Пандорианского моря, Тедж рассказывал Твиспу, что он вызнал от Гэллоу и его присных. Твисп не различал Теджа. Только красная стрелка горела в скорлупке. Ничего больше не было видно – даже звезд над головой. Влажное облачное покрывало закрыло их незадолго до ночьстороны.

– Суши будет больше, чем ты можешь себе вообразить, – продолжал Тедж. – Столько суши, сколько ты сейчас вокруг себя видишь воды. Так они говорили.

– Скверно для островов, – заметил Твисп. – А все эти ракеты, которые они, по твоим словам, запускают…

– Они отлично подготовлены, – ответил Тедж. Его голос доносился из тьмы, и некоторые нотки в нем здорово не понравились Твиспу. – Все готово для спуска гибербаков. Мастерские полны оборудования.

– Мне трудновато вообразить себе сушу, – признал Твисп. – Где они первым делом начнут ее подымать?

– В том месте, которое поселенцы назвали «Колония». На картах оно выглядит как слегка изогнутый четырехугольник. Изгиб увеличивают и расширяют до овала с лагуной посредине. Перед Войнами Клонов это был настоящий город, окруженный стеной из пластали – подходящее место для начала. Где-то в этом году воду из него откачают, и первый город вознесется к небесам.

– Волны уничтожат его, – молвил Твисп.

– Нет, – возразил Тедж. – Это готовилось в течение пяти поколений. Они все продумали – и политику, и экономику, и келп… – он прервался, когда одна из крикс сонно вякнула.

Оба моряка замерли, выжидательно прислушиваясь. Нет ли поблизости стаи голодных рвачей? Но криксы молчали.

– Кошмар ей приснился, – буркнул Тедж.

– Значит, остров Гуэмес со своими религиозными фанатиками стоял на пути проекта колонизации суши, так ведь? – спросил Твисп. – Все они со своим лозунгом: «Оставайтесь-там-куда-Корабль-привел-нас»?

Тедж не ответил.

Твисп думал об откровениях этого человека. Жизнь, проведенная в своеобычном для рыбака одиночестве, сузила горизонты Твиспа. Он чувствовал себя провинциалом, неспособным понять проблемы всемирной политики и экономики. Он знал, что творится, и это было просто. Он знал, что не доверяет этому великому плану, в который Тедж был наполовину влюблен, невзирая на то, что претерпел из-за Гэллоу.

– В этом плане островитянам нет места, – заметил Твисп.

– Нет, мутантам нет места. Они будут исключены, – ответил Тедж. Голос его звучал тихо, еле слышно.

– А кому решать, кто мутант? – спросил Твисп.

Тедж долго молчал.

– Острова перенаселены, с этим я не могу спорить, – наконец сказал он. – Что бы то ни было, а в этом Гэллоу прав.

Твисп глядел в темноту туда, откуда раздавался голос Теджа. Слева виднелось пятно, чуточку более темное, чем все остальное. Оно и привлекло внимание Твиспа. Ему представлялся морянский образ жизни – их жилища, места, описанные Теджем. «Дом», подумал он. «И что за люди могут называть такое своим домом?» Все по линеечке, почти одинаковое, совсем как рой насекомых – да у него от одной этой мысли мурашки по спине бегут!