Страница 9 из 16
Это было началом войны белочехов против Советской России. Чешский штаб в своих оперсводках начал регулярно сообщать о боевых действиях с красными. Например: «При штурме казарм челябинского гарнизона (27.05.1918 г.) пленено сотни красноармейцев, взято свыше 6 тысяч винтовок, 5 пулеметов, 20 орудий…». «… В кровопролитных боях с красными от Пензы до Самары мы потеряли 80 человек убитыми и 400 ранеными. Потери советских войск в десять раз больше. Одними пленными зарегистрировано около 2000 красноармейцев. Пензу наши части брали под ураганным огнем красных пулеметов (работало около 400 пулеметов) и артиллерии. Бой продолжался 20 часов и закончился победой наших войск 29 мая».
В штабе Блюхера к этим событиям отнеслись спокойно, наивно полагая, что чехословацкий мятеж всего лишь небольшой местный эпизод, который скоро будет ликвидирован.
В начале июня к Оренбургу стали подходить части Верхнеуральского и Белорецкого отрядов, которые двигались из Верхнеуральска через Магнитную, и Уфимские отряды, наступающие по тракту Уфа — Оренбург. Движение этих отрядов было чрезвычайно важно, так как они проходили по территории, наиболее охваченной белоказачьими выступлениями.
Оренбургский гарнизон, не получая указаний от Самарского штаба, в течение месяца бездействовал. Как потом оказалось, во главе Самарского штаба находился предатель Яковлев…
«В середине июня, — вспоминал Блюхер, — мы еще поддерживали телеграфную связь с Троицком и Верхнеуральском, откуда поступали сведения, что белочехи развивают активные действия на Оренбург по железной дороге от Кинеля. Но вскоре связь с центром была окончательно потеряна.
Командование войсками, сосредоточенными в районе Оренбурга, после моих разногласий с большинством главкомов других отрядов перешло к Г.В. Зиновьеву. Для предотвращения движения белочехов на Оренбург 23 июня товарищ Зиновьев приказал мне начать наступление вдоль железной дороги Оренбург — Бузулук. При выполнении этой задачи мы встретились с большими трудностями. Наше влияние распространилось только на полосу железной дороги, т. е. где продвигались эшелоны, а в тылу действовали белоказаки, которые разрушали пути и прерывали связь с Оренбургом. Казачье население, воодушевленное победами белочехов под Самарой и вдохновляемое контрреволюционными агитаторами, стало активно помогать дутовцам. Вести в таких условиях борьбу с белочехами, когда тыл стал ненадежным, было невозможно, поэтому я принял решение отвести отряды в Оренбург».
В Оренбурге к этому времени собралось около 20 различных по численности отдельных отрядов.
В то время «расплодилось» большое количество главкомов. Каждая область, каждый район назначали себе главкома.
Блюхер рассказывал, как Кобозев, будучи чрезвычайным комиссаром Средней Азии и членом Реввоенсовета Восточного фронта, настойчиво требовал от него оборонять Оренбург и Туркестан. Но можно ли осуществить успешную оборону с дезорганизованными отдельными отрядами, с таким огромным количеством главкомов? Это была армия совершенно не сколоченная. Кого там только не было: и казаки, и рабочие, и крестьяне, и даже моряки…
В создавшейся обстановке Блюхер потребовал созвать совещание комсостава, на котором обсудить план действий. На совещании большинство командиров отрядов высказалось за то, чтобы оставить Оренбург и отойти в Туркестан.
Блюхер наотрез отказался двигаться в Туркестан, считая это «линией наименьшего сопротивления». Он заявил, что пойдет с Южноуральским, Челябинским и 1-м Уральским полками на север, с тем чтобы пробраться к основным индустриальным центрам уральского пролетариата. Кобозев высказал несогласие с таким решением. Блюхера поддержал Н.Д. Каширин, командир пятисотсабельного Верхнеуральского отряда, недавно прибывшего под Оренбург.
Отряд Блюхера совместно с Южноуральским, Челябинским и 1-м Уральским полками с началом июля выступил в поход по белогвардейской территории на соединение с Красной Армией. И надолго Блюхер канет в безвестность.
О нем пойдут слухи, что он погиб в бою, и отряд его полностью уничтожен белочехами и казаками.
А Блюхер тем временем вклинивался во вражеские тылы. Направление — через Ак-Мечеть, гору Магнитная, Верхнеуральск и дальше, в зависимости от обстановки, — на север или по рабочим районам Урала через Юрюзань, Сим, к Златоусту. Отряды двигались осторожно, ибо не всегда знали, что делается вокруг. Блюхер требовал от командиров вести непрерывную разведку. Параллельно он рассылал в полосе пятидесяти-шестидесяти километров агитаторов, которые привлекали в отряды революционно настроенных рабочих и крестьян, желающих с оружием в руках защищать советскую власть.
При подходе к Авзяно-Петровскому заводу разведка донесла: белые заняли Верхнеуральск, а в Белорецке — красногвардейские отряды, от Стерлитамака двигается Стерлитамакский отряд с богатым обозом, состоящим из промтоваров, присланных Центральным правительством в Уфу для обмена на хлеб, и с небольшим запасом оружия.
16 июля отряд Блюхера вступил в Белорецк, где соединился с Троицким и Верхнеуральским отрядами. (Эти отряды и еще несколько небольших красногвардейских групп в конце июня объединились под единым командованием и имели единый главный штаб. Главкомом у них был Николай Каширин, начальником штаба — Н. Енборисов). В Троицком отряде находился батальон интернационалистов численностью более 300 человек. Большая часть из них — рабочие Будапешта и других промышленных центров Венгрии. Около 70–80 человек — берлинских рабочих социал-демократов, несколько десятков румын, представителей других национальностей из военнопленных австро-венгерской армии.
Блюхер так характеризовал руководство Троицкого и Верхне-Уральского отрядов: «Командир троичан Н.Д. Томин — волевой и талантливый военачальник. Это был человек изумительной честности и беспредельно храбрый. В отряде он пользовался огромным авторитетом…
Среди других командиров отрядов особенно выделялись братья Николай и Иван Каширины».
Иван Каширин был командиром Верхнеуральского отряда, который в основном состоял из казацкой молодежи. В начале августа в этот отряд влился Белорецкий полк, состоящий из рабочих Белорецкого завода. Белорецкий полк стал цементирующей силой отряда и составлял его политическую основу, вокруг которой группировалось революционное казачество. Отряд достиг численности 1300 человек.
Братья Каширины, по характеристике Блюхера, пользовались большой популярностью среди казацкой части отряда. «Я бы не сказал, что они в то время были вполне политически сложившимися и полностью понимали свою роль. Иван Каширин был беспартийный. Одевался он немного помпезно, обычно носил красную рубашку. Николай Каширин представлял собой резкую противоположность своему брату. Он уже в то время был членом партии. Это был скромный, сдержанный и умный командир».
Последними в Белорецк подошли Стерлитамакский и Баимакский отряды. Личный состав их состоял из башкир и татар. В общей сложности здесь собралось около 8 тысяч революционных войск и большое количество беженцев, главным образом членов семей бойцов отрядов.
После сбора всех отрядов в Белорецке состоялось общее совещание командиров, где остро встал вопрос о плане дальнейших действий и о создании единого командования.
«По вопросу дальнейших действий в отрядах отсутствовало единое мнение, — вспоминал Блюхер. — Мой план состоял в том, чтобы двигаться на север в направлении Крас-ноуфимска на соединение с Красной Армией».
План Блюхера поддерживало меньшинство: бойцы из рабочих и несколько командиров отрядов, в их числе Томин. Против этого плана выступали казаки. Выражая их настроение, братья Каширины предлагали маршрут движения через Верхнеуральск — Челябинск к Екатеринбургу. Они считали, что в районах Верхнеуральска отряды могут значительно пополниться за счет казацкой бедноты… Блюхер возражал: ведь нет никакой уверенности в том, что отряды обрастут за счет казачества. Конечно, человеческие чувства здесь играли большую роль: бойцы хотели увидеть своих жен, детей, которые находились от них на расстоянии 25–30 километров.