Фактор вознесения

– Все, что нужно, ему дала Аваата, – отозвалась Криста.

– Хотелось бы видеть, что творится снаружи. Сейчас мы внутри светопроекции. Видишь край экрана? Он проходит как раз там, где кончается шкура.

Бен протянул руку и потыкал пальцем в световой экран, любуясь, как он то появляется, то исчезает. Там, где его палец погружался в экран, на секунду возникало небольшое темное пятно.

– А туман доводит эту иллюзию до полного совершенства, – наигравшись, заметил Бен. – Все это легкое мерцание – следствие преломления света лазеров в мельчайших капельках воды, из которых состоит туман. Но как красиво!

– Озетт! Я все равно увезу ее, живую или мертвую! – раздался голос Неви всего в двух шагах. – Если она будет мертва, мы убедим весь мир, что это ты убил ее. Если останется в живых… то у тебя появится шанс сохранить и свою жизнь. И доброе имя.

– Он идет сюда, – прошептала Криста. – Значит, что-то заподозрил.

– Не волнуйся, он уже понял, что его дурят, но нас не видит.

Еще три вспышки разорвали экран, и верхушка валуна над их головами мгновенно накалилась докрасна. Бен закрыл собой Кристу, чтобы защитить от жара. Похоже, на нее пыльца действовала иначе, чем на него: не одурманивала, а наоборот – приводила в себя. Наконец-то Криста почувствовала, что полностью освободилась от воздействия снадобий Флэттери.

– Я думаю, что пыльца… Ты был абсолютно прав, – зашептала она Бену на ухо. – Она полностью нейтрализовала все, чем меня напичкали в лаборатории.

Криста покрепче прижалась к Бену, и ей показалось, что ее собственное тело тает и просачивается сквозь тело любимого… что атомы, из которых они оба состоят, совершенно перемешались. Она словно превратилась в поток света – не материальный, но несущий определенную идею, образ, иллюзию. При этом она не испытывала ни боли, ни удовольствия – эта метаморфоза была естественной и происходила с ней помимо ее воли и желания.

– Бен, – прошептала девушка, борясь со страхом. – Бен, ты здесь?

– Да, – дохнуло теплом ей в ухо. – Я здесь.

– Прости. – Она вдруг осознала, что происходит нечто особенное, некая безудержная сила нарастает в ней, совладать с которой она не сумеет. – Прости.

И вновь, как тогда в порту Калалоча, лава неизмеримой ярости поднялась в ее сердце и взорвалась с оглушительным и одновременно беззвучным грохотом. На пляже воцарилась полная тишина. Лишь волны прибоя все так же с тихим шорохом набегали на камни.

«Добро пожаловать домой, Криста Гэлли!» – раздался в голове беззвучный голос. Это говорил с ней умирающий дирижаблик, это говорила с ней Аваата.

И Кристу вновь охватило уже знакомое чувство легкости, отрешенности от своего физического тела. Воздух между ее рукой и шкурой засветился и наполнился уже знакомой вибрацией. И она поняла, что огромный дирижаблик, с которым она мысленно связана, прощается с ней. Она физически ощутила солнечное тепло, согревавшее его гигантский парус.

«Мы связаны единым стеблем, Криста Гэлли…»

Теперь она все вспомнила. До того, как ее вытащили на сушу после «подрезки» келпа глубинными бомбами, она жила там в одном из стручков. Воспоминания нахлынули с такой отчетливостью, что она застыла, словно окаменев. Но рядом раздался стон Бена, и Кристе пришлось вернуться из прошлого к настоящему. Голограмма исчезла, и лишь остатки тумана клубились над усеивающими пляж скорчившимися телами.

– Мне показалось, что я умер, – признался Бен. Он уже поднялся на ноги и стряхивал с брюк песок. – Как ты это… Что вообще ты такое сделала?

Криста не ответила. Ей до сих пор казалось, что она одновременно существует в двух мирах: здесь, на пляже с Беном, и в море, с ее добрым стражем – Аваатой. Буквально в двух шагах лежал Неви – в глазах его не было ни тени сознания, а из носовой щели сочилась кровь. Девушка подошла к нему и подняла выпавший из его рук лазерник. Рико, уже пришедший в себя, неуверенной походкой приблизился к Зенцу и разоружил его.

– Прошу прощения, сестра, – склонился он перед Кристой в шутливом поклоне, – но брат многого не понял и хотел бы получить разъяснения.

Он покачнулся и с трудом удержался на ногах, уцепившись за ближайший валун.

Монахи тоже стали понемногу приходить в себя: они поднимались на четвереньки и трясли головами. Но нескольким из них уже никогда не суждено было подняться – Неви стрелял метко. Криста ощущала себя так, словно стала больше, выше и сильнее, – даже Рико смотрел на нее теперь снизу вверх. Еще один глубокий вдох насыщенного пыльцой воздуха – и она почувствовала, как в тело вливается невиданная сила. Прилив уже поднялся так высоко, что одна из волн лизнула ее ногу, а другая окатила все еще лежащего без движения Неви.

– Ну что, Рико, ты до сих пор считаешь, что меня надо держать подальше от келпа?

Он покачал головой и попытался улыбнуться:

– Существует два железных правила. Первое: никогда не спорь с вооруженной женщиной.

Криста вспомнила о лазернике, который все еще держала в руках, и взглянула на него с неподдельным удивлением, так, словно в первый раз в жизни видела эту вещь.

– Ну хорошо, а второе? – спросила она.

– Никогда не спорь с вооруженным мужчиной!

И все трое расхохотались.

– Да, но ты спорил с Неви! – воскликнул Бен. – И посмотри, чем это кончилось!

– Я с ним не спорил, – уточнил Рико, – я его просто дурил. Точнее, дурила его Аваата. А теперь, ребята, у нас с вами работы невпроворот. Хотите – верьте, хотите – нет, но нам надо любой ценой сохранить Флэттери жизнь. Если нам это не удастся…

– Спасать Флэттери?! – взревел Бен. – Это он заварил всю кашу. Так пусть теперь расхлебывает!

– Нет, расхлебывать будем все вместе, – возразила Криста. – Жизнь человека на Пандоре неприкосновенна. Рико прав. Нам нужно остановить его, но он должен остаться в живых.

Некоторые из зааватан уже поднялись на ноги и, качаясь, побрели к Кристе. Бен подхватил Неви под мышки и оттащил подальше от полосы прибоя, а подошедшие монахи связали ему руки за спиной куском прочного линя.

– Я никогда не видел голограммы такого качества. – Бен обернулся к Рико. – Как тебе это удалось?

– А я думал, ты меня об этом уже не спросишь, – ухмыльнулся оператор.

Он поднял лежащую на берегу плеть келпа, ласково погладил и бережно опустил в воду.

– Маленький фокус. Думаю, наши друзья-монахи позаботятся об этих двух обормотах. А вас я прошу следовать за мной. Я хочу познакомить вас с моим другом Аваатой – лучшей в мире голостудией.

С края обрыва донесся предостерегающий крик одного из монахов-охранников, и тут же над пляжем закружилась стая злобных рвачей. Бен вырвал лазерник из рук Кристы и оттолкнул ее за спину Рико, а сам немедленно открыл огонь. Он стрелял короткими очередями, и воздух вокруг него напитался запахом озона. Двум рвачам все же удалось прорваться сквозь огненный заслон, и они вынырнули из тумана всего в какой-то дюжине метров от Бена. Остальные отступили, волоча с собой тела погибших, чтобы тут же, устроившись на безопасном расстоянии, их съесть. А двух прорвавшихся вперед тут же расстреляли заваатане.

– Они такие… такие быстрые… – прерывающимся от пережитого волнения голосом пробормотала Криста и только теперь заметила, что судорожно цепляется за локоть Рико.

На сей раз он не стал шарахаться и вырывать руку – напротив, он обнял девушку за плечи и прижал к себе.

– Да, здесь, наверху, нельзя расслабляться. А у тебя, старина, есть еще порох в пороховницах.

– Кое-кто из нас навсегда останется молодым! – рассмеялся Бен. – Так что надо соответствовать.

Он взял Кристу за руку, и все втроем с облегчением вздохнули.

– Если они все не слопали друг друга, то мы можем освежевать одного – будет тебе шкура рвача на память, – предложил Рико Кристе.

– И что мне делать с этой мертвечиной? – фыркнула она, непроизвольно вздрогнув. – Гораздо больше меня интересует жизнь!

– Съел? – подмигнул Бен Рико. – А теперь пошли. Я хочу посмотреть на эту вашу невероятную студию.