Захватчики

Детеныши смотрелись еще уродливее родителей — или так показалось Найлу и его друзьям. Хотя Посланник Богини признал: они выглядят и ведут себя довольно забавно. Подвижные и любознательные, они либо сидели на загривках у матерей, либо ехали, обхватив их сзади за талии, либо висели под брюхом. Немного подросшие детеныши неугомонно скакали в центре племени, играя друг с другом. Матери периодически давали им шлепка. Никто из детенышей не осмеливался выйти из охраняемого самцами пространства и, например, бежать рядом с племенем.

Наконец питекантропы добралось до ближайшей горы и расположилось под нависающими каменными плитами — в тенечке. Детеныши тут же устроили игру, гоняясь друг за другом и, казалось, нисколько не уставая и не чувствуя жары, а взрослые особи занялись шерстью друг друга.

— Что они делают? — послала ментальный импульс Энна, не поняв смысла занятия.

— Вылавливают мелких насекомых, — ответил Найл, которому доводилось видеть, как подобным образом друг другу помогают обезьяны. — Самому существу не справиться. Нужна помощь сородича. Да и процесс вылавливания насекомых доставляет подобным существам удовольствие.

Найл вспомнил, как однажды, при посещении Белой Башни, попал в Центральную Африку и видел огромное стадо бабуинов, расположившихся на отдых. Обезьяны уселись в тени деревьев и, как по команде, стали вылавливать друг у друга насекомых из шерсти.

Человекообразные существа тоже уселись рядком, в большинстве случаев разбившись на пары, но, например, вожака «чесали" две самки. Приглядевшись, Найл понял: из шерсти друг друга удаляют не только насекомых, но и соринки, и мелкие веточки. Процедура явно нравилась всем членам племени: те, у кого в данный момент чесали шерсть, сидели, блаженно закрыв глаза, а челюсти изображали некое подобие улыбки.

Затем Найл обратил внимание, что двое молодых самцов, очень похожих на существо, появлявшееся на поляне (по размерам и развитию мускулатуры), устроились с самого края, чуть поодаль от остальных, и о чем-то тихо переговариваются. Время от времени они кидали косые взгляды на разомлевшего вожака, вокруг которого теперь порхали две другие самки. Первая пара особей женского пола теперь занималась друг другом. А два молодых самца явно были недовольны происходящим. Или вокруг вожака порхают самки, на которых они претендуют сами?

Вполне могло оказаться, что здесь, как и в обезьяньей стае, все самки принадлежат вожаку и только вожак имеет право приблизиться к самке во время течки. В обезьяньей стае, как знал Найл, вожаком всегда становится не только самый сильный, но и самый сексуальный самец, способный оплодотворить самок стаи и дать здоровое потомство, необходимое для выживания вида.

Но ведь те существа, за жизнью которых в эти минуты наблюдал Посланник Богини, уже не обезьяны, правда, пока еще и не люди… Они находятся на промежуточной стадии развития. Как обстоят дела у них? Ну не может же один вожак оплодотворять всех этих самок? Ведь самцы в таком случае вполне могут объединиться, чтобы его свергнуть. Должно же у них хватить интеллекта, чтобы понять это?! Борьба за власть ведь всегда существовала и будет существовать не только в мире людей, но и животных. Она начинается на самом низшем уровне. И должна идти здесь. Наверняка кто-то из самцов племени ждет даже самого малейшего ослабления вожака, просчета, невнимательности, чтобы попытаться занять его место. А сейчас, когда вожак разомлел в объятиях двух самок, момент представлялся весьма подходящим.

Предположения Найла оказались правильными. Два молодых самца поднялись на задние конечности и с воинственным видом направились к вожаку. Тот пока ничего не подозревал. Но члены племени, сидевшие цепью, мимо которых проходили два самца, явно догадывались о намерениях двух сородичей. Многие прекратили чесать друг друга и застыли на своих местах, ожидая, чем закончится продвижение молодых самцов к вожаку. Пожалуй, намечалась стычка. Но другие члены племени вроде не собирались в ней участвовать. Или роль зрителей они намерены выполнять лишь в начале? А дальше будут смотреть, как станут развиваться события?

Наконец вожак понял, что его подчиненные как-то странно затихли, и открыл глаза. Две самочки отступили назад, прижались друг к другу, затем присели, обнявшись. Рикки был способен передать не только зрительные образы, но и воспроизвести услышанное.

Два самца издали какие-то лающие звуки — громкие и отрывистые. Вожак один раз рыкнул в ответ и, не теряя ни секунды, бросился на одного из молодых самцов, вонзил ему в шею острые зубы, а передними конечностями стал одновременно отталкивать тело молодого самца от себя. Второй подпрыгнул к вожаку сзади и попытался в свою очередь вонзить зубы ему в загривок, но не тут-то было: вожак лягнул его так, что молодой самец с воем отлетел далеко назад и схватился за низ живота. И как только вожаку удалось так точно попасть? Найл аж содрогнулся, поняв, что в это мгновение чувствует существо мужского пола.

Вожак же тем временем вырвал кусок плоти из тела первого самца, так и не выпуская зубов у него из горла. Самец истошно завопил, товарищ был не способен ему помогать — он валялся по земле, продолжая держаться за пах и тихо подвывать. Вожак тем временем вырвал руками еще один кусок из тела претендента на его место в племени. Этого, по мнению вожака, оказалось достаточно: он высвободил зубы из шеи молодого самца и тот рухнул наземь. Кровь хлестала у него из боков и раны на шее, но никто из соплеменников даже не думал приближаться к нему и оказывать помощь.

А вожак развернулся ко второму нападавшему. Тот испуганно отступил назад. Вожак настиг его в два прыжка, развернул, нагнул — и жестоко изнасиловал, одновременно кусая за спину. Племя молча созерцало. Из горла молодого самца вырывались рыдания.

Затем вожак как ни в чем не бывало вернулся к самкам и расслабленно улегся. Самки тут же принялись дальше вычесывать его мех — теперь вчетвером: его обслуживали две пары. Вожак только что подтвердил свою силу и способность оставаться главным в племени. Изнасилованный отполз подальше и, тихо поскуливая, сел в сторонке. Его товарищ истекал кровью. Никто из племени опять даже не подошел к ним. Все вели себя так, словно этих двух больше не существует.

Через некоторое время племя снялось с места и отправилось по склону вверх, чтобы исчезнуть в пещере. Вернее, это Рикки решил, что они исчезли в пещере: за одним из выступов оказался проем, в который вошли человекообразные особи, выстроившись в затылок друг другу. Нельзя было исключать, что это путь, ведущий на другую сторону хребта — нечто типа узкого туннеля. Это членам группы под предводительством Найла еще предстояло узнать.

Как только племя скрылось в проеме, из-под земли, также неожиданно, как на поляне, где находилась группа под предводительством Найла, вылезли четыре черных небольших паука и быстро сожрали уже потерявшего сознание самца, брошенного племенем. Затем они также быстро исчезли. В месте их исчезновения не осталось никаких следов — словно они могли проходить сквозь грунт, не разрывая его.

На этом Рикки закончил передачу увиденного и поинтересовался, что обо всем думает Посланник Богини и что он намерен предпринять.

— Это были те же самые пауки или другие? — уточнил начальник отряда.

Рикки показалось, что другие, но их мысли в точности совпадали с мыслями тех, которые жрали на поляне труп другого человекообразного существа. Они просто получали наслаждение от еды. Рикки сделал попытку связаться с ними ментально, но они никак не отреагировали на его импульсы и вскоре скрылись в своей норе.

Значит, в этой местности живет, во-первых, племя человекообразных, а во-вторых, подземные пауки небольшого размера, питающиеся этими человекообразными. Питекантропы, скорее всего, занимаются собирательством. Или они способны охотиться? Это предстояло выяснить. Найл предполагал, что они ходили ночью в лес в частности для того, чтобы попытаться поймать кого-то из его обитателей, но племя ничего не несло ни в руках, ни за спинами — как он помнил из показа Рикки. Или не поймало в этот раз, или не ловит вообще. А молодой самец, виденный группой Найла на поляне, скорее всего просто отбился от племени — или оказался слишком любопытным — и это стоило ему жизни.