Воинство

Зажмурив глаза, матрос сделал большой глоток бренди, закашлялся и тут же схватился за горло: его обожгло.

—Ничего, ничего, сейчас станет лучше, — капитан похлопал парня по плечу, вставая и еще раз отхлебывая из бутылки, опорожненной больше, чем наполовину. Затем капитан посмотрел на Посланника Богини и сообщил, что идет дальше проверять состояние своих людей.

— А я пока проверю восьмилапых, — сказал Найл и направился к трюмам.

Уже при подходе к тем помещениям, в которых обосновались пауки, Посланник Богини почувствовал какой-то малоприятный запах, правда, определить его природу сразу же не смог. И только открыв люк первого трюма, в котором, как помнил Найл, разместился Дравиг, он понял, в чем дело.

Посланнику Богини опять помогало новое зрение, дарованное его покровительницей. Но тут можно было бы обойтись и без особого зрения: из открытого люка в нос ударил запах плохо переваренной пищи, на которой пауки должны были бы жить все путешествие через Большую Воду и какое-то время на старом континенте. Но теперь вся эта пища вылетела наружу и лежала несколькими кучами в разных частях трюма.

Дравиг и другие гигантские пауки из города Найла, а также лекарь из главного северного города, путешествующие на флагманском корабле, лежали на спинах кверху лапами, издавая непонятные звуки, нечто среднее между стоном и попискиванием. Они даже не обратили внимания на появление Посланника Богини.

Найл подключился к сознанию Дравига и не прочитал там никаких мыслей. Было только одно ощущение: как пауку плохо. Ни Дравигу, ни кому-то другому из более молодых пауков еще ни разу в жизни не было так плохо.

У лекаря и мысли не появлялось помогать другим: самому бы пережить этот кошмар.

Пауки в эти минуты даже не испытывали своего обычного страха перед водой. Они не помнили и не понимали, где находятся. Единственным их желанием было: скорее бы вновь ступить на твердую землю. На старый континент, на новый, на любой. Куда угодно — только на землю. Камни, пустыню, горы, долину, но только не оставаться больше в море. Никакой воды. Никогда больше никаких водных путешествий. Ничего не надо: ни белого порошка, ни собратьев, ни новой техники, ни рабов, ни человечинки. Твердый грунт! Нужен твердый грунт! Пока они не искали ни объяснений случившегося, ни виновных. Найл же мгновенно подумал о том, что когда качка закончится, восьмилапым будет нужно что-то есть, а самым любимым лакомством у них всегда считалось человеческое мясо.

Но Посланник Богини не позволит восьмилапым жрать членов команды! Команда еще нужна для управления судами! И пауки должны это понимать. Найл скажет им, что в случае, если хотя бы один человек из команды будет сожран, корабль в нужный момент может потерять управление, а тогда восьмилапые просто пойдут ко дну. Хотят они такой смерти? Найл не сомневался, что Дравиг и его подчиненные предпочли бы любую другую смерть утоплению — если бы у них был выбор.

А вообще всю вину следует свалить на самих пауков, решил для себя Найл. Нажрались до отвала — вот и освободили желудки. Сами виноваты.

«Но как там Рикки?» — мелькнула мысль. Ведь ему тоже сейчас, наверное, плохо. Или маленький паучок реагирует на качку как-то по-иному? Ведь он частенько вел себя отлично от гигантских пауков. Понимая, что Дравигу он сейчас все равно никак не может помочь, Посланник Богини бросился наверх к своей каюте и застал там аналогичную картину.

Рикки лежал на полу, подняв кверху лапки. Подключившись к его сознанию, Найл понял, что начальник разведки чувствует себя так же плохо, как и гигантские пауки.

«А что если дать Рикки бренди?» — мелькнула мысль. Найл отправился на поиски капитана, которого штормило уже не только от качки за бортом. В руках у моряка была новая бутылка, недавно открытая. Капли бренди остались на квадратно подстриженной бороде. Капитан уже плохо соображал, кто стоит перед ним.

Найл осторожно взял бутылку у него из рук, отвел капитана в ближайшую каюту, оказавшуюся пустой, и уложил там на застеленную койку прямо в одежде. Капитан стал что-то мурлыкать себе под нос, забыв о Посланнике Богини и обо всем на свете. Найл же плотно прикрыл за собой дверь и отправился назад в свою каюту, где бережно взял Рикки на руки.

Паучок находился в полуобморочном состоянии.

Посланник Богини смочил руку бренди, а потом провел ею вдоль ротовой щели паучка. Тот вяло дернулся. Найл повторил процедуру. Рикки приоткрыл помутневшие глазки.

—Мне очень плохо, Посланник Богини! — донесся до Найла ментальный импульс. — Никогда не было так плохо!

—Качка скоро кончится, — попытался успокоить паучка Найл. — Полежи пока у меня на кровати.

А затем Найл еще раз повторил процедуру с бренди, после чего завинтил пробку и поставил бутылку в угол каюты за койкой.

—Спасибо, Посланник Богини, — донесся до Найла слабый импульс Рикки.

Найл также решил проверить самочувствие жуков. Как они переносят качку? Для этого следовало спуститься к еще одному трюму, где разместились Саворон вместе с одним молодым обладателем черного блестящего панциря.

Открыв люк трюма и отметив про себя, что здесь никакие неприятные запахи в нос не бьют, Посланник Богини увидел, что два гигантских жука тихо сидят в углах и практически не шевелятся. Качка им нисколько не мешала: их не бросало из стороны в сторону, не било о стены. Но ведь жуки могли с легкостью передвигаться по отвесной стене, каким-то образом цепляясь за нее лапами. В случае необходимости они подключали крылья, правда, крылья у современных гигантских насекомых были менее развиты, чем у их далеких предков небольших размеров, когда-то населявших Землю.

Подключившись к сознанию жуков, Найл понял, что те спят — так, как опять же в древние времена впадали в зимнюю спячку некоторое их предки, начинавшие шевелиться с первыми лучами весеннего солнышка. Посланник Богини тем не менее ворвался в сознание Саворона, усилив свой ментальный импульс. Но реакции старшего в отряде среди жуков были неадекватными, и Найл решил, что вернется к этому трюму, когда море успокоится. Наверное, обладатели черных блестящих панцирей приложили волевое усилие и заснули. Ну что ж — они поступили правильно. Надо надеяться, что жуки, путешествующие на других судах, сделали то же самое. Наступит штиль — и Найл их разбудит. Или, может, стоит подождать до прибытия на старый континент?

Посланник Богини вернулся в свою каюту, посмотрел на лежащего на койке Рикки (хоть теперь не кверху лапками), опустился на пол, скрестив ноги, и сосредоточился. Таким образом Посланник Богини хотел узнать, что происходит во всех частях корабля, обойти которые при такой качке было довольно сложно.

Да и проникая ментальным импульсом сквозь стены, Найл скорее поймет, где требуется его помощь.

Вначале он мысленно представил судно таким, каким видел его у причала. Конечно, сейчас оно выглядело по-другому: мачты гнулись и скрипели, а несколько отважных моряков, среди которых Найл узнал парочку своих гужевых, умело управляли кораблем. Все-таки уроки капитана, пусть и теоретические, пошли им на пользу. Найл восхитился мужеством отважных мужчин, которые ловко взлетали на мачты, зная, что их в любую минуту может смыть волной. Он попытался передать им часть своих сил — и тут же увидел, как у моряков расправились плечи, как налились мускулы на руках, державших канаты, а волны, вздымавшиеся вокруг корабля, казалось, даже стали ниже.

Или небо в самом деле разъясняется? Прорезающий обшивку корабля взгляд Посланника Богини устремился вверх. Да, тучи стали не такими темными и вроде бы даже уходят. Голубого неба еще, правда, не заметно, не говоря уже о лучах солнца, но сегодня они его увидят! В этом Найл не сомневался.

Ночь практически закончилась, кончался и шторм. А Посланник Богини даже не ложился. Но ничего, поспит днем, когда успокоится море.

А ведь это не море, это — океан, внезапно подумал он. Огромное водное пространство, разделяющее старый и новый континенты. В древние времена его называли Атлантическим, и он считался самым штормовым. Вот они с друзьями и получили первое морское крещение.