Воинство

Но Дорина фрейлина остановилась в нерешительности. И Найл тут же понял почему. От Салли, буквально катающейся по золотым украшениям и обвешивающей себя ими, исходили волны безумия.

«Золото! Золото! — проносилось у нее в мозгу. — Сколько золота! Бриллианты! Рубины! Изумруды! И это все мое! Мое! Никому не отдам! Никому! Я богата! Я супербогата! Теперь мне не нужны никакие мужики!»

Салли хватала драгоценности пригоршнями и сыпала себе на голову, потом хватала еще и снова сыпала — точно также, как люди пустыни орошали лицо живительной влагой, наслаждаясь каждой каплей.

— Она сошла с ума! — послала Дорина фрейлина ментальный импульс Найлу.

— Нет, просто она нашла то, что древние люди очень ценили, — ответил он и предложил самке попробовать белый порошок, найденный во второй яме.

Порошок уже вдыхала Раиса, высыпав дорожку на обгорелом стволе. Судя по блаженному выражению лица девушки, порошок был как раз тем, что искал отряд. Временно забыв о Салли, паучиха бросилась к Райсе, тоже вдохнула немного белого порошка и сообщила, что это — ине. Вторая фрейлина также не смогла удержаться и втянула в себя немного порошка. Затем старшая паучиха тщательно завернула найденный пакет в кусок брезента, в котором он и был найден, и велела Райсе закрепить его у нее на спине веревкой, привязав к двум передним лапам. Райса выполнила приказ. Дочь Аргона сейчас была всем довольна и счастлива.

А на берегу все уже было готово к процедуре прощания. Найлу не очень хотелось на ней присутствовать, он бы предпочел обойти остров еще раз или снова заглянуть во все дома в сохранившейся деревне, но ему было не улизнуть и пришлось присоединиться к прощающимся.

Матросы из северных городов точно знали, что от них требуется, и без дополнительных указаний выстроились в ряд у пальм, растущих сразу же за линией пляжа. Гужевые, прибывшие на север из города Найла, встали рядом с ними.

Им никогда не доводилось присутствовать на подобном мероприятии. Пауки заняли позиции впереди, недалеко от кромки воды. Жуки расположились между пауками и людьми. Найл решил на этот раз не выдвигаться в первый ряд и встал рядом с гужевыми. К нему подошли Сур с братом, Пол, которого происходящее заинтересовало, как и все новое, а также Раиса, мурлыкающая себе что-то под нос. Самым серьезным из двуногих оказался Парон, родственник отца Раисы. Ему-то неоднократно доводилось присутствовать на подобном. Он придал своему лицу подобающее выражение и стоял поодаль, не присоединяясь ни к группе Посланника Богини, ни к матросам, ни к гужевым.

Обгоревшие панцири лежали ровным рядом, аккуратно выложенным Дориными фрейлинами, недалеко от кромки воды.

Две самки оглядели собравшихся, поняли, что все, сошедшие на остров (за исключением обезумевшей Салли), заняли свои места, и приступили к процедуре. Вначале старшая из паучих произнесла трогательную речь о преждевременной кончине их собратьев, затем вторая с жаром поклялась отомстить, по очереди выступили лекари (на те же темы), диспетчер.

Все говорили в голос, чтобы их понимали присутствующие двуногие. У Пола глаза полезли на лоб, когда он прослушал первую речь. Телохранитель то и дело бросал взгляды на Посланника Богини, словно за подтверждением, правильно ли он расслышал слова пауков. Подключившись к его сознанию, Найл понял, что парень прикидывает, не сошел ли он с ума и все ли в порядке с головой у окружающих.

Чтобы немного успокоить телохранителя, начальник отряда послал в его сторону ментальный импульс, заложив в голову мысль, что Пол абсолютно нормален, в ним самим все в порядке, просто он оказался в другом мире, отличном от его собственного, и ему нужно привыкать к новым порядкам и каким-то образом приспосабливаться к жизни в нем. Вроде бы Пол успокоился.

Сур с братом в первые минуты тоже подумали, не сошли ли пауки с ума, правда, удивлялись несколько меньше Пола Смита: все-таки они родились и выросли, зная и о существовании пауков, и о некоторых порядках на севере. Но и бывшим людям подземелий было странно слышать, как Дорины фрейлины призывают к отмщению неизвестно кому неизвестно за что. Ведь для начала надо бы выяснить причины гибели пауков. Посланник Богини не удивлялся: он ожидал чего-то подобного. Его только интересовало, как реально Дорины фрейлины намерены мстить тем, кто сжег их сородичей? Как они до них доберутся? Как вообще узнать, кто это сделал? Или вся эта процедура прощания нужна самкам для самоутверждения? Они хотят показать двуногим, кто сильнее, важнее, главнее? Нагнать страху, считая, что Посланник Богини уж слишком распустил своих подчиненных? Ну что ж, пусть потешат свое самолюбие.

После того, как выступили все пятеро пауков из северных городов, старшая из самок обратилась к Дравигу с предложением тоже сказать несколько слов. Старый паук, почему-то не ожидавший этого предложения, послал направленный импульс Найлу, спрашивая, что ему говорить. Дравигу мероприятие пришлось не по вкусу, он хотел бы побыстрее отправиться в дальнейший путь и считал, что они тут зря теряют время. И еще пришлось натерпеться страху в шлюпках! И предстоит переправляться в них назад на суда! Самки вполне могли бы обойтись без него и его пауков! Но тем не менее по совету Найла, ответившего аналогичным направленным ментальным импульсом, Дравиг заявил, что ему жаль погибших и он считает необходимым найти тех, кто сжег деревню.

Рикки со вторым маленьким разведчиком, сидевшие на пальмовых ветвях, под которыми стояли матросы, речей не произносили. Правда, Найл в один момент почувствовал, как от начальника паучьей разведки ушел какой-то импульс лекарю.

Посланник Богини вообще удивился, что Рикки избрал место не рядом с ним, а с противоположной стороны людского ряда. Обиделся? Чем-то недоволен? Но наблюдая за новой для него процедурой, Посланник Богини не особо обращал внимание на маленького паучка.

Когда с речами было закончено, старшая фрейлина приказала крепким матросам занести обгорелые панцири в воду, что и было выполнено. Чернокожие моряки зашли по горло и на той глубине опустили ко дну паучьи останки. Когда на берегу не осталось ни одного обгорелого панциря, фрейлины предложили помянуть павших минутой молчания, что и было сделано.

Вроде бы мероприятие закончилось. Найл уже собирался идти забирать Салли из ямы и возвращаться на корабль, но не тут-то было. Паук-диспетчер предложил помянуть павших. Посланник Богини в первую минуту не понял, что тот имеет в виду, затем испугался, что пауки предложат помянуть павших человеческим мясом и уже приготовился к схватке (за своих подчиненных Найл был готов бороться, используя все свои ментальные ресурсы), но оказалось, что диспетчер предлагает вдохнуть белого порошка. Конечно, это Должны были делать только восьмилапые — зачем переводить ине на двуногих? Диспетчера поддержали лекари.

Удивленный, Найл послал направленный импульс Рикки. Ведь насколько было известно Посланнику Богини, изначально про ине вообще-то знали только в третьем городе, а лекари и диспетчер всю жизнь прожили в первом. Вдыхание белого порошка просто не могло быть включено в традиционный ритуал прощания с усопшими. Рикки тут же ответил, что после процедуры прощания обычно курились какие-то благовония, но поскольку их тут нет и с собой в поход их никто не додумался взять, надеясь вернуться живыми, то предложение вдохнуть понемногу ине кажется ему вполне разумным.

Не успев закончить разговор с Рикки, Найл получил направленный импульс Дравига, не желавшего вдыхать ине ни в каких количествах. Старый паук опять спрашивал совета у Посланника Богини, не представляя, как отмазаться от этой процедуры.

Более того, он не хотел, чтобы ине пробовал кто-то еще из его подчиненных, чтобы, не дай Богиня, к нему не пристраститься. Хватит и алкогольного опьянения.

— Отказывайся, — послал Найл направленный импульс старому пауку. — Стой твердо. Скажи, что в нашем городе это не принято. Я тебя поддержу. И так слишком много почестей каким-то восьмилапым, которых никто из нас никогда не видел. Ведь не исключено, что они встретили бы нас враждебно, если бы были живы.