Восход Чёрной Звезды

Совет забурлил. Первым затребовал слово Эй-Белинка.

— Связать ее по рукам и ногам! — выкрикнул он, и ему вторили голоса людей и урней, с ним согласных.

Кастор одарил урня восхищенной улыбкой.

— Идеальное решение! — объявил он. — Мы так и сделаем! А теперь, поскольку все готово — я объявляю войну!

Восторженные возгласы и громкие аплодисменты. Даже Делила, будучи закоренелым циником, не смогла хотя бы отчасти не попасть под обаяние великого спектакля, который разыгрывался на ее глазах. И даже, как она заметила, молодой янки, с сердитой физиономией, как его — Юпитер? — который торчал в дверном проеме, проникся праздничной, торжественной атмосферой. Да, верно, его зовут Юпитер. Он не член Совета, разумеется. Делила вспомнила, что на Совет юношу допускали лишь как охранника Фенг Миранды. Поскольку уже много дней подряд охранник Миранде не требовался, постоянное присутствие юноши Юпитера на заседаниях лишь вновь подтверждало: создания эти ничего не в состоянии делать толком.

А когда остолопам попадает в руки смертоносное оружие… Делила зябко поежилась. Слишком легко забывалось, глядя на этих клоунов, на этих шутов, что на самом-то деле они смертельно опасны!

Она отвернулась — и вовремя! Ей пришлось спасать Кастора, который влип в продолжительную дискуссию с Большой Полли, недвусмысленно намекавшей, что даже сестрицы Второго Поколения не считают себя старухами и очень даже интересуются новыми молоденькими мужчинами, в особенности, если мужчина этот — сам президент! Интересно, подумала Делила мимоходом, о чем это Юпитер с таким мрачным видом беседует с Мирандой. Ясное дело, о сексе. У революционеров одно на уме, подумала благочестивая Делила. Что ж, вздохнула она про себя, бедному молодому человеку не повезло — напрасно он заинтересовался этой вульгарной особой. Но это его личные проблемы. Через несколько дней он навсегда исчезнет из жизни Делилы вместе с этой планеткой и ее капризными, глуповатыми, смехотворными и при этом смертельно опасными обитателями.

Так ей это представлялось в тот момент.

4

— Дурак ты набитый! — язвительно объявила Миранда Юпитеру. — Открой глаза! Ведь он задумал измену! Он провалит миссию!

Юпитер застонал.

— Опять все сначала! О, только не это! Брось, Миранда, пойдем посмотрим на последний подготовительный запуск. Рядом с полем есть приятная рощица, с очень милыми цветочками… — На которые полюбоваться приятно и лежать мягко, как знал Юпитер по своему опыту, но Миранда не поддавалась на соблазны, слишком была сердита. Юпитер сказал рассудительно: — Ведь ничего плохого Кастор не сделал, правильно? Даже урни и Большая Полли голосовали за его предложение, верно?

— Дурак! — огрызнулась она.

— Ты начинаешь повторяться. Если ты всерьез подозреваешь измену, почему ты не выступила на Совете?

— Чтобы они сразу меня раскусили? Я бы их спугнула!

Юпитер озадаченно наморщил лоб; подобные тонкости интриг не укладывались в его сознании.

— Но… но, хотя бы… расскажи кому-нибудь.

— Вот я тебе и рассказываю! А ты не слушаешь!

— Но я ведь пропущу запуск! — запротестовал он, уязвленный, потому что он явно не заслужил упрека, он внимательно ее слушал, пусть даже и несла Миранда какие-то глупости…

Миниатюрная женщина посмотрела на него снизу вверх таким яростным взглядом, что Юп невольно попятился. Потом она произнесла, словно выплюнула, одно из уже знакомых Юпитеру ругательных слов, которое Настоящие Американцы почему-то использовали вместо нормального слова «совокупляться».

— Валяй, любуйся своим запуском! — фыркнула Миранда и даже оттолкнула его в сторону.

Терпение у Юпитера лопнуло. Он начал сердиться.

— Прекрасно, — с подчеркнутым достоинством сказал он. — Если ты уверена…

Уверена.

— Отлично, но…

— Слушай, проваливай! — крикнула она. — С тобой все равно что с урнем разговаривать! Кстати… — Она замолчала, глядя в переднюю часть комнаты, где Большая Полли упаковывала бумаги в свой ранец, а Эй-Белинка и Джач что-то ей рассказывали, оживленно чирикая. Она повернулась к Юпитеру спиной. — Иди, смотри запуск, — приказала она, и хотя тон на этот раз не был сердитым, но и теплых чувств она явно к Юпитеру не испытывала, не говоря уже о чувствах нежных.

Итак, Юпитер свистнул свою верховую птицу, забрался в сумку. Он был не столько рассержен, как сбит с толку. (Но все равно, рассердился он на Миранду изрядно.) Непостижимая женщина! Он заметил парочку сестриц-работниц, отдыхавших на солнышке, на мшистом берегу оросительного канала, и едва не направил Молнию в их сторону — а почему бы и нет? Человеку необходимо посовокупляться время от времени, не так ли? Но затем настроение у него испортилось, и он передумал. Лететь было совсем недалеко, на окраину Космоцентра, и по пути Юп все время вглядывался вперед — не опоздал ли? Может быть, последняя перед началом вторжения капсула уже запущена?

Нет, он не опоздал. По крайней мере, не все так уж плохо, и настроение Юпитера постепенно начало улучшаться. Юпитер был таким же фанатиком космических полетов, как и президент Мелкинс, а кроме того, особенно интересовался техникой. Ему была известна история появления пусковой петли — довольно интересная история. Петля не была оставлена урням в наследство Живыми Богами. Живые Боги ничего лучшего не придумали, как забрасывать свои аппараты на низкие орбиты, выстреливая их с громом и молниями, примерно тем же способом, что и земляне — оглушительный грохот, фонтаны огня и так далее. Что ж, для начала космических путешествий такой способ разорвать путы тяготения был наиболее очевидным.

Но, тем не менее, не самым лучшим. Урням удалось узнать кое-что новое и усовершенствовать наследие своих создателей (такое иногда в истории урней случалось). Война, разгоревшаяся среди ракообразных прыгунов, в системе звезды класса «эф»-4, в восьмидесяти пяти световых годах от Мира, для ракообразных закончилась плохо. Но урни, тем не менее, среди прочих трофеев, обзавелись магнитной пусковой системой, которая даром не растрачивала ни единой доли процента механической энергии. Магнитная петля работала практически бесшумно (шум есть энергия, даром затраченная на сотрясение воздуха). В этом отношении ракообразные попрыгунчики превзошли Живых Богов, но во многом другом их технологии им сильно уступали, что подтверждается фактом: ни один из ракообразных не дожил до счастливого дня победы.

Юп спустился на землю и, придерживая Молнию одной рукой, приготовился наблюдать запуск капсулы. Капсула была грузовая, она несла на борту топливо и запасные части для собравшегося на орбите флота; но по размеру, весу и форме она в точности соответствовала президентской яхте. Сегодня запуск был проверочным, чтобы убедиться — Кастор и его команда наверняка попадут на орбиту. Заняв позицию под прикрытием тишинника (Молния, чтобы убить время, вяло пощипывала свежие побеги), Юпитер убедился, что вид на пусковой комплекс открывается отменный. Контрольная площадка располагалась снаружи сборочного цеха, примерно в полутора километрах от дерева, под которым расположился Юп. С такого расстояния урни и янки, суетившиеся вокруг пультов и приборов, казались крошечными и не имеющими существенного отношения к происходящему. Хотя у руля событий стояли именно они. По ту сторону поля нависал грандиозный входной портал пусковой петли, но все, что там происходило, подчинялось воле крошечных фигурок на контрольной площадке. Вот нажатием клавиш введен в машины набор команд — и громадные захваты, обхватив капсулу, поднимают ее в предстартовую позицию, удерживая непосредственно над плавно струящимися тросами из магнитного сплава. Следующий набор команд, и захваты аккуратно разжимаются, опуская капсулу на трос. Но капсула не прикасается к поверхности троса — магниты удерживают ее над самой поверхностью петли. Трос петли уносится вперед под днище похожей на бочонок капсулы, но присутствие капсулы дает о себе знать, и капсула уже почувствовала, как петля начинает увлекать ее за собой; указатели нагрузки на платформе операторов отмечают — петля вытягивает на три процента больше килоампер, чем до появления капсулы; акселерометры внутри корабля показывают — капсула начинает разгоняться.