Схватка оборотней

— Хватит обмениваться любезностями и перейдем к делу, — покорно согласился Рыба, смиряясь с неизбежностью раскошелиться. — У меня есть сберегательная книжка на предъявителя. Я согласен получить по ней деньги и отдать их вам, как говорится, с доставкой на дом.

— Если она на предъявителя, то деньги по ней мы можем получить сами, — справедливо заметил Савельевич. — Пойдем, покажешь, где она у тебя лежит.

Они прошли на кухню, где Рыба показал ему тайник, который находился за выдвигающимся плинтусом.

Савельевич вынужден был признать, что не покажи им Рыба своего тайника, его «профессионалы» ни за что не обнаружили бы его. Из тайника Савельевич извлек сберегательную книжку. Не скрывая своего любопытства, он поспешно раскрыл ее, чтобы посмотреть сумму вклада.

— Семьдесят тысяч рублей, — шепотом прочитал он и на какое-то время забыл о присутствии Рыбы. О такой удаче Савельевич не мог даже мечтать.

«Как он обрадовался, прямо потерял дар речи. Жаль, что у меня руки связаны, был бы самый подходящий момент вырубить его… — злобно глядя на Савельевича, думал Рыба, до слез жалея уплывающий из рук капитал. — Я его собирал по крупицам, а приходится отдавать таким кушем».

Возвращаясь в зал и проходя мимо спальни, где Лому и Стасу чертовски наскучило находиться, Савельевич буркнул:

— Пойдемте с нами.

Лом и Стас вскочили с кровати, на которой они играли в карты, и поспешали следом.

В зале Савельевич сказал Лому:

— Хорошенько его привяжите к креслу, пускай посидит.

Заметив удивление в глазах Рыбы, пояснил ему:

— Нам надо между собой потрекать, не оставлять же тебя одного так.

Лом, посадив Рыбу в кресло, привязал его к нему, конец веревки присоединил к пустому ведру, которое поставил за спиной Рыбы с таким расчетом, что если тот попытается освободиться от пут, то ведро обязательно упадет на пол.

Оглядев Рыбу и. выполненную работу, Лом спросил у Савельевича:

— Ну, как я его запеленал?

— Пойдет! — небрежно буркнул Савельевич. Потом, обращаясь к Рыбе, пошутил: — Пока мы будем совещаться, поразмысли на досуге. Например, над таким вопросом: как ты докатился до жизни такой?

Рыба для Савельевича уже перестал представлять интерес. Почувствовав настроение вожака, Лом и Стас заулыбались. Рыбе ничего не оставалось, как в бессильной злобе разжимать и сжимать кисти рук.

Вновь возвращаясь в спальню, которая была облюбована как штаб-квартира, Савельевич уже имел твердое решение: «Только я один должен идти в сберкассу за деньгами, но эта идея должна исходить не от меня, а от них, иначе они могут не согласиться с моей кандидатурой. Спор мне в таком щекотливом деле не нужен».

Савельевич положил на тумбочку сберкнижку на предъявителя, которая сразу же завладела вниманием его друзей.

— Кто из вас согласится пойти и получить деньги в сберкассе? — стараясь говорить как можно спокойнее, произнес Савельевич. На самом же деле он с нетерпением ожидал ответа на свой вопрос.

— А сколько денег придется получать? — спросил Стас.

Данный вопрос не в меньшей степени интересовал и Лома, он молча потянулся за сберкнижкой, чтобы посмотреть сумму вклада, но Савельевич перехватил его руку и сказал:

— Тот, кто захочет узнать сумму вклада и возьмет книжку в руки, тот и пойдет получать деньги в сберкассу. А двое других будут ждать его здесь. Потом каждый из нас получит причитающийся ему куш.

Лом отказался от своего намерения, отошел от тумбочки и сел. Наступила гнетущая, неприятная тишина, которую прервал Лом:

— Савельевич, ты можешь хотя бы примерно сказать, сколько придется получать бабок?

— Чего секретничать! — поддержал его Стас.

— Книжка лежит на тумбочке, берите и смотрите, условия я вам сказал. Я не секретничаю, а боюсь вашей робости. Скажу, что придется получать не менее двух десятков косых, а теперь тот, кто хочет идти за ними, пускай идет.

— Я за бабками не пойду. Мне достаточно той доли, что ты мне обещал, — угрюмо пророкотал Лом.

— Почему не пойдешь? — в один голос спросили Савельевич и Стас.

— У меня слишком приметная харя, я малограмотный, могу там в чего-то не врубиться и засветюсь. Лучше поручите мне охрану Рыбы. Он меня понимает, уважает, мы с ним нашли общий язык, — демонстрируя свой огромный кулак, ухмыльнулся Лом.

Стас, лишившись конкурента, встал перед лицом предстоящей «опасности» один: «Что я, дурнее Лома, чтобы вот так сразу лезть на рожон? Тем более даже Лом боится непредвиденных осложнений и опасных последствий», — подумал он, робея, и, обращаясь к Савельевичу, напомнил ему:

— Ты обещал нам за работу деньги, тебе и идти за ними.

— Кроме тебя, за ними идти некому, — поддержал Стаса Лом.

«Если я сразу соглашусь, то они еще могут изменить свое первоначальное решение. Надо себе немного набить цену», — довольно подумал Савельевич.

— Я разработал операцию, нашел мохнатую приманку и теперь я же должен идти в западню, чтобы принести и раздать вам деньги, тогда как вы будете здесь отсиживаться, ничего не делая? А не слишком ли много требуете от меня, дорогие мои кореши? — с издевкой произнес Савельевич, убеждаясь, что конкурировать с ним никто не желает.

Лом и Стас чувствовали себя неловко, но изменять своего решения не собирались.

— У тебя вид более благородный, да и нервишки покрепче наших, поэтому ты уж, Савельевич, рискни.

Наступила пауза, в течение которой каждый думал о своем, не зная и не предполагая каверзных мыслей другого.

— Так и быть, я пойду за деньгами, но вместе со мной должен идти Стас, — нарушил тишину Савельевич.

Слова были им не произнесены, а мученически выдавлены, с артистическим мастерством, фальшь которого присутствующие не заметили.

— Зачем я должен идти с тобой? — затравлено спросил Стас.

— Будешь стоять на стреме и страховать меня. А то там менты меня схватят, а вы тут будете чаи гонять и не узнаете, когда отсюда надо уматывать.

Лом, подойдя к Стасу, похлопал его по плечу.

— На стреме стоять- не бабки в кассе получать.

«Степень риска минимальная, в крайнем случае смоюсь», — подумал Стас, а вслух сообщил: — Конечно, вдвоем идти куда надежнее, чем одному.

Савельевич своей цели достиг. Все происходило так, как он запрограммировал, но риск будущей операции он тоже понимал. Разряжая наэлектризованную им же обстановку, он, обращаясь к Стасу, пошутил:

— Только ты, мой дорогой, в кассу с собой лом не бери. Второй раз нам такой номер не пройдет.

Они все громко засмеялись. Этот смех услышал в зале Рыба. «В такой ситуации и они еще ржут?! По замашкам видно, что мужики тертые, способны на все, и неизвестно, как они со мной еще поступят», — затравленно подумал он.

Перед уходом Савельевич дал Лому последние наставления:

— Ты с Рыбой не баклань. Чтобы он не запомнил твоего лица и голоса, чулок с головы не снимай: если он тебя увидит, то, кроме гроба, тебе от него подарка не будет. В доме никакого барахла не бери, а деньги и ценности собери в кучу, потом разделим.

Радуясь, что не идет на операцию и остается в доме полновластным хозяином, Лом во всем соглашался с Савельевичем. Тот не спешил уходить, постоял в раздумье, а потом поинтересовался:

— Вы в доме для бабок приличной сумки не видели?

Стас молча сходил в дом, откуда вынес кожаный, коричневый портфель.

— Подойдет?

Оценивающе осмотрев портфель, Савельевич остался доволен:

— В самый раз. — Посмотрев на часы, он добавил: — Касса откроется лишь через час. — Пойдем в дом, присядем на минутку. Возможно, перед дальней, дальней дорогой.

Поднимаясь по ступенькам веранды, Стас сердито бросил ему:

— Любишь ты, Савельевич, на людей страх нагонять. И так не очень весело.

Они с суеверной торжественностью молча посидели в спальне.

— Возможно, мне в кассе понадобится мой паспорт, — неожиданно предположил Савельевич, вставая со стула. — Надо забежать за ним домой. Сам не додумаешься, вы не подскажете, — пробурчал он недовольно. — Ну, тронулись!