Страница 85 из 197
7(20) января Ленин обнародовал свою позицию в «Тезисах по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира»38. В них говорилось, в частности, следующее:
1. Прежде чем достигнуть полного триумфа, советской власти следует покончить с периодом анархии и гражданской войной, ей нужно время для «социалистического преобразования».
2. России требуются хотя бы несколько месяцев, «в течение которого социалистическое правительство должно иметь вполне развязанные руки для победы над буржуазией сначала в своей собственной стране для налаживания организационной работы».
3. Советская политика должна определяться внутренними причинами, поскольку нет уверенности в том, произойдет ли революция за рубежом.
4. В Германии заправляет «военная партия»: России будет предъявлен ультиматум с требованием территориальных уступок и денежных контрибуций. Правительство делало все возможное, чтобы затянуть переговоры, но эта тактика изжила себя.
5. Противники заключения немедленного мира с Германией на ее условиях неправы, когда говорят, что такой мир противоречит духу «пролетарского интернационализма». Если бы правительство продолжило войну против Германии, как того хотят оппоненты, оно не имело бы иного выбора, как искать помощи другого «империалистического блока», Антанты, и превратилось бы в пособника Англии и Франции. Продолжение войны, таким образом, не являлось бы шагом «анти-империалистическим», поскольку требовало бы сделать выбор между двумя «империалистическими» лагерями. Задача же советского правительства — не выбирать между «империалистами», а укреплять свои позиции.
6. Россия действительно должна вдохновлять революции за рубежом, но этого нельзя сделать без учета «соотношения классовых сил», — в настоящий момент русская армия бессильна остановить наступление Германии. Более того, «крестьянское большинство» русской армии высказывается за «аннексионистский мир», которого требует Германия.
7. Если Россия откажется принять предложенные Германией условия заключения мира, ей со временем придется согласиться на гораздо более невыгодные условия, но делать это придется уже не «социалистическому» правительству, а какому-либо другому, поскольку большевики тогда уже будут отстранены от власти.
8. Передышка даст правительству возможность организовать экономику (национализировать банки и тяжелую промышленность), что «сделает социализм непобедимым и в России и во всем мире, создавая вместе с тем прочную экономическую базу для могучей рабоче-крестьянской Красной Армии».
У Ленина, кроме того, было еще одно соображение, которое он не мог высказать вслух, не обнаружив, что, несмотря на все свои протесты, в действительности он желал, чтобы мировая война продолжалась. Он был совершенно уверен, что как только буржуазия Четверного союза и Антанты заключит мир, они объединят силы для войны против советской России. Во время прений о Брестском мире он намекнул на существование такой опасности: «Наша революция порождена войной; не будь войны, мы наблюдали бы соединение капиталистов всего мира: сплочение на почве борьбы с нами»39. Проецируя на своих врагов свойственную ему самому воинственность, он сильно переоценивал их решительность и коварство: в действительности после ноябрьского перемирия 1918 года никакого «соединения» не произошло. Однако, уверенный, что угроза существует, он стремился продлить войну и выиграть время для создания военных сил, способных оказать сопротивление натиску «капиталистов».
8(21) января 1918 года большевики созвали конференцию, на которую съехались партийные вожаки из трех цитаделей революции: из Москвы, Петрограда и с Урала. Ленин представил свою резолюцию о принятии ультиматума Германии: за нее проголосовали всего 15 человек из 63. Компромиссная резолюция Троцкого «ни войны, ни мира» получила 16 голосов. Большинство (32 делегата) проголосовали за резолюцию левых коммунистов, требующую бескопромиссной «революционной войны». [Ленин. ПСС. Т. 35. С. 478; Ленинский сборник. Т. 11. С. 41; Baumgart W. Deutsche Ostpolitik, 1918. Vie
Затем дискуссия была перенесена в Центральный Комитет. Там Троцкий выступил за немедленное одностороннее прекращение военных действий и последующую демобилизацию русской армии. Проект был принят с незначительным перевесом голосов: 9 против 7. В ответ Ленин произнес вдохновенную речь о необходимости немедленного подписания мира на условиях Германии40, но остался в меньшинстве, а на следующий день, когда большевистский Центральный Комитет устроил объединенную сессию с Центральным комитетом левых эсеров, резко протестовавших против мирных предложений Ленина, ситуация усугубилась. И на этой сессии прошла резолюция Троцкого.
Заручившись большинством голосов, Троцкий вернулся в Брест. Переговоры возобновились 15(28) января. Троцкий продолжал тянуть время, делая не имеющие отношения к сути переговоров заявления и произнося пропагандистские речи. Это начало раздражать даже известного своим самообладанием Кюльмана.
В то время как русско-германские переговоры застопорились на пустословии, Германия и Австрия договаривались с Украиной. 9 февраля страны Четверного союза подписали сепаратный мирный договор с Украинской республикой, что de facto превращало ее в протекторат Германии41. Германские и австрийские войска заняли Украину и утвердили там до некоторой степени закон и порядок. Наградой за эту дружественную акцию было отправление на Запад многочисленных эшелонов с украинским продовольствием.
Русско-германские политические переговоры сошли с мертвой точки 9 февраля, когда кайзер, под влиянием своего генералитета, отправил в Брест телеграмму с приказом предъявить России ультиматум: «Сегодня большевистское правительство обратилось по радио непосредственно к моим войскам и призвало их к восстанию и прямому неповиновению своим высшим военачальникам. Ни я, ни его превосходительство фельдмаршал фон Гинденбург не можем более мириться и терпеть подобное положение вещей! Следует как можно скорее положить этому конец! Троцкий должен до 8 часов вечера завтрашнего дня, 10-го подписать без проволочек мир на наших условиях В случае отказа или попыток затяжки и проволочек и прочих отговорок в 8 часов вечера 10-го перерываются переговоры, прекращается перемирие; войска Восточного фронта выдвигаются в этом случае на предписанную линию»42.
На следующий день Кюльман предъявил Троцкому ультиматум своего правительства: он должен подписать, без дальнейших обсуждений и отсрочек, германский текст мирного договора. Троцкий отказался сделать это, заявив, что советская Россия выходит из войны и начинает демобилизацию армии43, а переговоры по проблемам экономики и права, которые были перенесены в Петроград, могут при желании сторон продолжаться. С тем Троцкий и отбыл в Петроград.
Необычное поведение Троцкого совершенно обескуражило германское руководство. Теперь уже ни у кого не оставалось сомнений в том, что русские использовали переговоры как прикрытие. Но даже и в этом случае было непонятно, как вести себя Германии. Продолжать бесплодные переговоры? Вынудить большевиков принять ультиматум, применив к ним военную силу? Или отстранить их от власти и заменить более приемлемым правительством?
Дипломаты рекомендовали сохранять терпение. Кюльман опасался, что возникнут проблемы с рабочими Германии: им будет сложно объяснить, почему на Восточном фронте возобновились военные действия. Он выразил беспокойство, что Австро-Венгрия может оказаться вынужденной выйти из войны44.