Страница 52 из 59
Зилку замолчал, и тут же кончилось действие заклинания. Все его тело наполнилось болью заживо сгораемой плоти. Сизамбри готов был поклясться, что никогда раньше не слышал такого душераздирающего крика.
— Убейте его! — Приказание графа едва ли не перекрыло вопли горящего человека. Ему не пришлось долго мучиться. Полдюжины копий пронзили грудь Зилку прежде, чем он вскрикнул второй раз. Их могло быть и больше, если бы некоторые стражники не побросали оружие, чтобы заткнуть руками уши. Один из часовых даже упал на колени, содрогаясь от приступов тошноты.
Как только Зилку упал, костер погас. Граф поблагодарил богов за посланную темноту, ибо он не хотел, чтобы его люди видели бледное, перекошенное гримасой страха лицо своего господина. Хотя он давно уже сомневался, что за этой страной присматривает хоть одно божество, которое можно было бы молить или благодарить за милость.
По крайней мере, большая часть слуг и охраны достойно выдержала такое испытание, не потеряв головы от страха. Когда граф отвлекся от своих мыслей, он обнаружил, что его уже уложили в постель на меховые одеяла, а тело облепили лечебными пиявками.
Он вполуха слушал причитания врача о пользе кровопускания. Его мысли были заняты другим — догадками о том, кто же сумел раскусить миссию Зилку, заколдовать его и послать на мучительную смерть.
Лишь у Звездных Братьев и у королевского двора были секреты, ради которых стоило пойти на убийство. Но на службе у короля нет колдунов, кроме флейтиста, неизвестно зачем помогающего Элоикасу добровольно. А вот у Звездных Братьев заклинаний и магической силы хватало с лихвой, даже без их чудовища.
Но ведь Братство — его союзник! Граф чуть не споткнулся на этом слове. Неужели это способ совершить предательство по отношению к союзнику, который не смог пока что выполнить обещания вознести их Братство и все племя на небывалую высоту за помощь, оказанную в войне? Довольно изощренный и верный способ: убрать верного человека, посеять страх среди солдат, внести смятение в их умы, да и в голову самого графа.
И все-таки это сделали они. Звездные Братья, его союзники. Наверное, после того, что с ними произошло, они стали действовать в соответствии с древними племенными обычаями, когда понятие чести распространялось только на своих соплеменников. А может быть, их не особо заботило то, что они натворили, потому что охраняли секрет, позволяющий им снова обрести былое величие даже без помощи графа Сизамбри.
Светильник в палатке погас, вокруг графа сгустилась непроницаемая тьма. Стало прохладнее, он почувствовал, как холод пробирается к его ранам, как они начинают ныть. Пробившись сквозь вездесущую боль, в его мозгу вновь возникла идея предложить мир королевской семье, оговорив, конечно, предварительные условия договора.
— Передай своему господину, что мир возможен только в том случае, если он предложит служить нам своим мечом безо всяких условий, — сказала принцесса Чиенна.
Глядя на лица горстки оставшихся в живых придворных, Декиус улыбнулся. Королевское было прерогативой правящего монарха, а не регента при несовершеннолетнем короле. Не ускользнуло от общего внимания и то, что Урраса по-прежнему именовали принцем.
Становилось очевидно, что вопрос о регентстве откладывается на неопределенное время, по крайней мере до завершения войны против графа Сизамбри. Декиуса более чем устраивал такой поворот дела.
Безусловно, как капитан-генерал он занимал бы одно из главных мест в Регентском Совете. Но в Совет вошли бы и другие, не столько умом и заслугами, сколько происхождением и подхалимажем пробившие себе дорогу к королевскому знамени.
Кое-кто из этих аристократов полагал, что неплохо разбирается в военной науке. Никто из них, конечно, не собирался претендовать на должность Декиуса, но своими советами они просто сжили бы капитан-генерала со свету. А уж что касается его подчиненных и их места при дворе — тут уж Декиус был просто счастлив, что ему не придется бесконечно выслушивать рекомендации и суждения о том, быть ли Конану капитаном всей гвардии, быть ли Райне и Айбасу офицерами стражи, или о самом факте присутствия Марра-Флейтиста в королевском лагере.
Все, что ему теперь придется выслушивать, — это бросаемое Чиенной: или, а затем повиноваться и исполнять. Этого Декиусу было достаточно, чтобы не только вновь поверить в богов, но и убедиться, что они кое-что понимают в справедливости и даже не лишены минимального здравого смысла.
— Значит, я не могу обнадежить своего господина сообщением о полученном прощении? — спросил посол графа Сизамбри.
С истинно королевским достоинством Чиенна сказала:
— Безо всяких условий, как уже было нами сказано. Может быть, ты глухой, или твой господин плохо слышит то, что ты ему сообщаешь? Никаких условий.
Посол, видимо, понял, что его миссия исчерпана и что, задержавшись здесь подольше, он ничего не добьется, а скорее всего еще и потеряет шанс на достойное возвращение. Он церемонно откланялся и вышел из шатра королевы.
Декиус обошел караульные посты, предупредил часовых о возможном скором возвращении новобранцев из учебного полевого выхода под руководством Конана, а затем был вызван на краткую аудиенцию к королеве. Он застал ее подравнивающей ногти на ногах большим солдатским ножом, по выражению ее лица было понятно, что она находится в более благодушном настроении, чем раньше. Королева обратилась к Декиусу:
— Мы не спросили вашего совета, отклоняя предложение графа. За это мы приносим наши извинения. Хотелось бы все же знать ваши мысли по поводу поведения графа.
Смех Декиуса был похож на лай:
— Ваше Величество, граф Сизамбри просто пытается заручиться вашей благосклонностью, чтобы выкрутиться из безнадежной ситуации.
— Может быть, правда, что он боится своих союзников — колдунов из Поуджой — не меньше, чем нас? — Она ткнула пальцем себе в грудь.
Почтительность Декиуса не позволила ему зевнуть, но на его лице отобразилось такое показное безразличие к обсуждаемой теме, что королева не могла не рассмеяться:
— Декиус, я рассержусь на тебя, если ты и дальше будешь считать меня слишком маленькой, чтобы обсуждать государственные дела. Не забывай, я теперь — королева Пограничья, может быть, плохая королева, но… или ты думаешь, что от Сизамбри в роли правителя будет больше толку, чем от меня?
Настал черед Декиуса по достоинству оценить юмор Чиенны.
— Я думаю, капитан Конан в десять раз больше подходит на это место, чем Сизамбри.
— Как минимум, в десять, — негромко сказала королева и, отложив нож, одернула платье, закрывшее босые ступни.
— Что ж, мы очень довольны вашей службой и всегда ценим ваши советы. Мы надеемся, что всегда сможем доверять вам, как доверяем сегодня.
Декиус поклонился и вышел, думая о том, что человеческие надежды и желания, даже королевские, не могут заставить богов поменять предназначенный ход жизни. Декиус уже не молод, он был раза в два старше Чиенны и считал бы себя счастливым, если бы дожил до того времени, когда принцу Уррасу понадобятся уроки военного мастерства.
Может, ему стоит снова жениться? После того как он похоронил жену и всех троих сыновей, прошло уже много лет. А теперь его новые дети и принц Уррас росли бы вместе. Наследнику ведь нужны товарищи для игр, друзья…
— Господин Декиус, я не помешаю? Или вы хотите побыть один?
Это была Райна, вышедшая из темноты бесшумно, словно кошка. Декиус хотел было утвердительно ответить на последний вопрос, но вдруг осознал, что в глубине души он вовсе не хотел оставаться наедине с собой.
— Госпожа Райна, я совершенно искренне заявляю, что мне будет очень приятно ваше общество.
Они пошли по направлению к палатке капитан-генерала. Между ними было расстояние, равное длине меча. Одежда Райны была, пожалуй, даже менее вызывающей для мужского взгляда, чем обычно. Но никогда раньше Декиуса так не тянуло к ней как к женщине.
Они уселись на шкуры у входа в палатку Декиуса. Капитан-генерал отослал ординарца и достал из-под шкур бурдюк с вином: