Страница 41 из 59
— Но тогда эта интрига недоступна и для понимания нашего трубача. А если он не мастер интриги, то я тогда родом не из Киммерии, а из Стигии, сказал Конан.
— Может быть, он знает только то, что рассказала ему Вилла, предположила Райна.
— Вполне возможно, — ответил Конан. — Но не бежать же нам теперь назад, поджав хвост, после того как мы забрались так далеко. Мы пойдем вперед, в долину. Если это и ловушка, я думаю, у нас будет подходящий момент, чтобы перерезать глотку этому Айбасу.
— Да, и Вилле тоже, — сказала Райна, обнимая Конана. — То, что ты не воюешь с женщинами, говорит в твою пользу. Но я не чувствую себя связанной такими обязательствами. И если Вилла предаст, она отправится с нами туда, куда отправимся мы. Я всегда хотела иметь служанку, не в этой жизни, так в загробной.
Конан тоже раскрыл объятия, но одна мысль все же не покидала его: любой мужчина, ставший врагом Райны, мог не рассчитывать на долгую земную жизнь. Интересно, задумывается ли об этой ее маленькой слабости капитан-генерал Декиус, когда пытается покорить ее сердце?
Глава 14
Айбас проснулся, будучи уверенным, что его опять мучил кошмар: какой-то верзила чернее ночи нависал над ним. Его глаза сверкали ледяной синевой и не столько излучали или отражали, сколько поглощали свет. Кроме него, в кошмаре были и другие лица, но Айбас не успел внимательно рассмотреть их.
Затем он явственно ощутил холодную сталь, царапнувшую его кожу, и острие клинка на горле. Да, или демоны научились по-новому воздействовать на чувства людей, или… или он уже не спал.
Айбас предпочел смириться с реальностью и признаться себе, что не спит. Прикинув, как можно наиболее деликатно сформулировать свое удивление, он спросил:
— Чем могу быть вам полезен, друзья?
— Что? — спросил верзила. — Или забери последнее слово обратно, или хватит прислуживать мятежнику.
Парень был, видимо, не силен в дипломатии, сразу выдав, что он и его друзья были людьми короля. Это сразу позволило понять Айбасу, что к нему особых симпатий эти люди не испытывают, а кроме того, он почти наверняка мог предположить, зачем они здесь.
Несмотря на сталь, упиравшуюся в горло, Айбас улыбнулся. Эта ночь преподнесла ему хороший сюрприз. Что ж, теперь он преподнесет нечто подобное своим неожиданным визитерам.
— Если вы пришли, чтобы освободить принцессу Чиенну, то я в полном вашем распоряжении.
Великан, стоявший над ним, пробормотал что-то бессвязное, видимо, выражающее удивление. Айбас с трудом мог рассмотреть его в темном доме, но это уже не так его волновало. Куда интереснее другое: позади гиганта стояла длинноволосая женщина, чья красота соответствовала ее годам и не могла быть скрыта от глаз одеянием воина и солдатской манерой держаться. Рядом с ней тут Айбас судорожно глотнул — стоял человек, который, несмотря на то что рядом с первым великаном казался совсем маленьким, излучал силу и энергию, явно превышающие его скромный вид.
Набор украшенных серебром флейт висел на его поясе. Айбасу не понадобилось второго взгляда на эти музыкальные инструменты, чтобы понять, кто стоял перед ним.
Марр-Флейтист, волшебник, зачастую игравший с заклинаниями Братьев, как кошка играет с пойманной мышью, — тот самый Марр-Флейтист перешел на службу к королю Элоикасу.
— Ну что ж, тогда, будь любезен, отведи нас к дому, где содержат принцессу.
— Я сделаю это и многое другое, но при одном условии, — сказал Айбас.
Острие меча сильнее впилось в его тело. Еще одно легкое нажатие руки и кровь Айбаса зальет ложе.
— Подожди! Выслушай сначала условие. Оно может быть очень дельным.
— Вполне возможно, — сказал Марр.
Айбас почти улыбался. Он-то полагал, что Марр — немой и общается с другими только с помощью своей музыки. Легенды, как оказалось, не совсем соответствовали действительности.
— Нам нужно спасти и капитана Ойжика, — выпалил Айбас.
Острие меча чуть отодвинулось назад, но взгляд незнакомца был более страшен, чем острая сталь. Окончательно проснувшись и привыкнув к скудному освещению, Айбас разглядел, что этот гигант, судя по чертам лица, родом из Киммерии. Неужели это тот самый новый офицер дворцовой стражи, о котором ходит столько слухов? Если так, то ему не было никакого резона испытывать симпатию к Ойжику.
— Вы ведь здесь для того, чтобы выполнить повеление Элоикаса освободить принцессу и наследника, вырвать ее из лап как Звездных Братьев, так и графа Сизамбри. Прихватите с собой и Ойжика — и вы сослужите королю еще одну добрую службу.
— Как? — Киммериец, похоже, не любил пространных вопросов.
— Начнем с того, что Ойжик предал короля. Но он знает и достаточно много секретов графа, который к тому же не заплатил ему за предательство. Звездные Братья держат его взаперти как пленника и в ближайшее время собираются скормить его своему чудовищу. Если вы его спасете, не поделится ли он своими знаниями с вами, хотя бы из чувства благодарности?
— У Ойжика не больше чувства благодарности, чем у репы, — сказала женщина, — но, если король простит его…
— Райна, — прошипел гигант, — ты что, уже поддалась на удочку вот этого прислужника Сизамбри?
— Нет, — ответила женщина. — Я просто думаю, что если есть возможность одержать вторую победу, не упустив первой, то почему бы…
Она, похоже, уже решилась. Судя по виду флейтиста, он тоже согласен. Зато Киммериец против и явно был готов к спору.
Дверь дома тихонько открылась, и внутрь бесшумно вошла Вилла. Она сказала:
— Я предупредила отца. Он сказал, что не доверяет никому настолько, чтобы предложить поучаствовать в этом деле, но сам будет ждать нас у дома принцессы.
— Есть что-нибудь подозрительное? — спросил Конан.
— Я не видела никого из Братьев. А если бы они заподозрили что-то, то явно были бы на виду.
— Да уж, наверное, повылазили бы отовсюду, — согласился Конан.
Он тяжело вздохнул и поднял глаза, призывая богов вооружить его терпением для общения с дураками и умом, достаточным, чтобы отделить этих самых дураков от мудрых людей. Затем он посмотрел на Айбаса с таким выражением, что тот пожалел, что все происходящее — не ночной кошмарный сон.
— Ты поклянешься помогать нам. Нарушишь клятву или только дашь повод усомниться — и будешь десять раз мертв прежде, чем воины Поуджой найдут тебя.
— Да я уж думаю, что не меньше десяти.
Его ночные гости явно не ожидали услышать такую длинную клятву. Айбас поклялся, перечислив чуть ли не всех богов — отчасти ради того, чтобы доставить удовольствие слушателям, но в основном чтобы действительно сделать клятву крепче. Впервые в жизни он вспомнил несколько особых священных имен. А почему бы и нет? Эта клятва вполне могла стать его последней клятвой на этом свете и первой за двадцать лет, которую он не имел ни малейшего желания нарушить.
Конечно, если слухи о смерти или полной неподвижности Сизамбри не соответствуют истине, эта смена господина могла стать смертельно опасной. Остается только всегда держать наготове главное оружие — быстрые ноги. Графу будет чем заняться, даже если он завладеет троном. Ему наверняка уже будет не до сбежавшего неизвестно куда вассала.
К большому неудовольствию Конана, Ойжик и принцесса были размещены в разных концах деревни. Спасателям пришлось разделить свои силы и условиться о месте встречи у подножия хребта для последнего рывка вверх по скалам.
Айбас и Марр отправились за принцессой. Без Айбаса ее пришлось бы успокаивать флейтой Марра. Сначала ее, а затем и младенца. А без флейтиста было никак не обойтись, случись нужда и вправду успокоить мальчика.
Ойжик же содержался так строго, что один человек — даже Конан — мог не справиться с задачей. Вилла пообещала разыскать отца и прислать его к тюрьме Братьев вместо дома принцессы.
Конан готов был рассылать проклятия направо и налево: Айбасу, Ойжику, Братьям, — но боялся увлечься и поднять слишком много шума. Куда спокойнее было бы отказаться признать клятву Айбаса, а потом заставить его замолчать навеки. Но они решили принять его клятву и таким образом связали себя не меньше, чем их новый приятель.