Страница 62 из 67
Взглянув на него, на лицо, принадлежавшее Бену, и чужие глаза, она знала, что вчера любила его так сильно, что не желала его превращения в Давида, сегодня она любила его так сильно, что не желала его возвращения в прежнее состояние.
– Ты доволен, правда? – шепотом спросила она, уже зная, каков будет ответ.
– Да, я доволен.
Как же я могу в таком случае желать, чтобы тебя снова постигли страдания Бена? Разве не милосерднее оставить тебя в этом положении?
– Джудит, ты плачешь.
– Нет, нет. Это от напряжения. Восемь часов… – Она резко встала и отошла от дивана.
Любить этого человека и остаться с ним означало лишь одно – ей тоже придется отказаться от действительности и разделить с ним безумие.
– Я хочу выпить кофе… – произнесла Джуди сдавленным голосом и убежала на кухню.
Там, в темноте, она прижалась к стене и стала думать, какое решение принять. Можно было остаться с Беном и терпеть его сумасшествие лишь в том случае, если самой разделить его.
Пока она смотрела в темноту, снова возникли видения. Показались пальмы, пыльные дороги и узкие улочки. На рыночной площади кричали лоточники, чувствовался запах летнего Иерусалима и вкус разбавленного водой вина.
Это ведь так легко…
Джуди стряхнула наваждение и включила свет. Больше не оставалось сомнений в том, что она быстро теряет рассудок, связь с действительностью. Сейчас осталось лишь решиться: плыть по течению или немедленно спасаться бегством и никогда не возвращаться назад.
Для раздумий не осталось времени, ибо из мечтательного состояния ее вдруг вывели звуки, донесшиеся из соседней комнаты. Она вышла из кухни и огляделась вокруг себя.
В спальне горел свет. Джуди настороженно подошла к ней и остановилась в дверях. Бен рылся в ящиках своего комода.
– Что ты ищешь? – спросила она.
– Паспорт.
– Паспорт?
– У Бена есть паспорт, но я не помню, куда я положил его.
Джуди подошла и хмуро взглянула на него.
– Зачем тебе понадобился паспорт?
Не поднимая головы, он пробормотал в ответ:
– Мне надо поехать в Израиль.
Глаза ее округлились.
– Израиль!
– Он где-то здесь. – Он начал вытаскивать кучи одежды и бросать ее на пол.
– Бен. – Она коснулась его руки. – Бен, почему ты хочешь ехать в Израиль?
Он не ответил, начал быстро и отчаянно жестикулировать.
– Я знаю, что он здесь!
– Бен, ответь мне! – крикнула она.
Наконец он выпрямился, и Джуди испугалась – его глаза гневно сверкали.
– Мне надо в Израиль! – крикнул он в ответ. – Там начнется восстание, и я обязан быть вместе с восставшими. Я не могу оставаться в этой чужой стране, пока враг убивает моих братьев.
– Убивает! О боже. Бен, послушай меня!
Он снова принялся рыться в ящике. Джуди схватила его за руку и крикнула:
– Но ты не можешь поехать в Израиль! Там тебе нечего делать. Это восстание произошло две тысячи лет назад. Оно уже закончилось.
Дважды Бен пытался вырваться, в третий раз он схватил руку Джуди и отбросил ее в сторону.
– Женщина, не мешай мне!
– Но, Бен…
Джуди хотела схватить его еще раз, теперь уже двумя руками. Бен вдруг повернулся к ней, взял ее за плечи и с силой отшвырнул от себя. Джуди отлетела назад, зацепилась ногой за кровать и с грохотом растянулась на полу. Лежа у ног Бена, она удивленно глядела на него.
Бен тут же застыл на месте. Он не мог шевельнуться и смотрел на нее, будто не веря своим глазам. Затем, не говоря ни слова, он опустился на одно колено и распростер руки в беспомощном жесте.
– Что я наделал? – прошептал он.
Джуди не шевелилась и лежала в прежнем положении. Ее тело дрожало, губы чуть раскрылись.
Бен в полной растерянности смотрел на нее.
– Единственная женщина, которую я любил больше всего, она была мне дороже всего, однажды я предпочел ее Торе… – Его голос звучал хрипло и сдавленно.
Бен взглянул на свои руки, желая понять, что происходит. Пока он так стоял перед молчавшей девушкой, им овладела безумная страсть. Бен знал, что эта страсть в тысячу раз сильнее той, которую он так давно ощутил во фруктовом саду. Страсть поглотила его, жгла ужасным огнем, ему вдруг захотелось еще раз войти к Саре, еще раз отречься от законов Торы и от дружбы Саула. Бен стоял перед ней на коленях, Джуди пристально смотрела на него и дрожала, точно воробей, и ему захотелось еще раз пережить тот великолепный день из древнего прошлого, выбросить все из головы и овладеть этой женщиной.
«Но я не должен так поступать, – сопротивлялся его разум, – ибо она не свободна, и я тоже не свободен. Это ведь прямое нарушение Закона Бога и осквернение дружбы с Саулом. И все-таки…»
Бен все еще рассматривал свои руки, заставил себя потупить взор, ибо знал, что потеряется в ее бездонных глазах, если хотя бы раз взглянет на Сару.
– Бен, – послышался слабый голосок – он был столь же слабым и хрупким, сколь и тело, из которого исходил. Голосок принадлежал женщине, которую он так непристойно оттолкнул от себя.
Бен не ответил. Тело измученного мужчины содрогалось от страсти, он, как мог, сопротивлялся желаниям, пожиравшим его.
Тут снова послышался слабый голос:
– Давид… – Голос почти уговаривал. Он приглашал нежно, повелительно и робко.
Наконец, не выдержав, Бен посмотрел ей в глаза. Увидев это бледное личико, длинные черные волосы, он почувствовал, что его сердце готово разорваться на части. С трудом сглотнув, Бен слабым голосом выдавил:
– Сара, милая, мы не должны так поступать. Того единственного раза не должно было…
В ее глазах отражалась безграничная печаль, грусть, озадачившая его. Казалась, будто она желала его, но боролась сама с собой. Но Бен об этом не догадывался.
Откуда ему было знать? Откуда ему ведомо, что она сильно любит Бена, но понимает, что не сможет принадлежать ему, и только поэтому готова отдаться Давиду. Желая получить Бена, она предложит себя незнакомцу и притворится другой женщиной.
– Это было так давно, – прошептала она, протягивая к нему руку.
Он взял руку Джуди и прижал ее к своим губам. В его ушах раздался шум, подобный грому. Видно, разум совсем оставил его. Бен подхватил Джуди на руки, сильные и нежные, отнес к постели и осторожно опустил на нее.
– Сара, не плачь, – растерянно пробормотал он. – Я оставлю тебя, если твое желание таково…
Но маленькая рука Джуди потянулась к нему, и он почувствовал, что она вся горит. И снова преданность Саулу и строгие законы Торы остановили Давида. Он навис над ней, испытываю мимолетную нерешительность.
Джуди с мольбой посмотрела на него, она была изумлена не меньше его. Она чувствовала, как ее плотское желание вытесняет все другое. Джуди отбивалась от множества сомнений.
Наконец она сдалась и пробормотала:
– Если не Бен, то Давид… – А человеку, стоявшему над ней, она сказала: – Не медли, мой милый, пока этот час в нашем распоряжении.
Он тут же набросился на нее, гонимый собственным отчаянным желанием, и стал целовать ее уста со страстью, потрясшей обоих. Джуди чувствовала, как соленый вкус ее слез смешивается со вкусом его языка. Она чувствовала, что его уста пожирают ее, и пыталась подавить вырывавшиеся из нее рыдания.
Жадность, с какой Бен накинулся на нее, свидетельствовала о страданиях Давида бен Ионы, о страстной любви, которая ждала две тысячи лет, чтобы найти свое воплощение.