Туркменский юмор

– Откуда ты знаешь эту песню? – спросил у него Султансоюн.

Пастух ответил, что начало он слышал сегодня утром от их величества, а продолжение – днём, в степи, причём голос доносился откуда-то снизу, из-под земли.

Падишах сразу понял, в чём дело, и позвал своих визирей.

– Найдите такие слова, которые веселили бы меня и печалили в то же время, – сказал он им. – Если не найдёте – горе вам. Смерть будет вашим уделом.

Целый день в страхе и напряжении пытались найти весёлое и печальное слово визири, но ничего не придумали, а час их смерти приближался неотвратимо. Не видя другого выхода, побежали они к колодцу, в который сбросили Мирали, слёзно покаялись перед ним, умоляя помочь. Мирали подсказал им слова, которые веселят и печалят одновременно. Представ пред очи разгневанного падишаха, визири в один голос произнесли:

– И это пройдёт…

Султансоюн перестал сдерживаться.

– Проходимцы и лжецы! – кричал он. – Это не ваши слова, проклятые! Это слова человека, попавшего в беду. От кого вы слышали их? Отвечайте, а не то шкуру спущу!

Дрожа и заикаясь, визири признались.

– Немедленно ступайте к колодцу, вытащите из него Мирали и приведите сюда! Нет… принесите на своих спинах!

Визири исполнили повеление в точности. Падишах встретил любимца и предложил ему назначить мерзавцам кару.

– О, мой повелитель! – улыбнулся Мирали. – Как вы плохо знаете меня. Я не помню зла и вам не советую. Что касается мести, то она лишь тогда благородна, когда направлена на равного, а из-за колючки придорожной стоит ли пачкать руки?

Почему смеялся конь

Султансоюн скучал. Вдруг один бай позвал его на той. Падишах охотно принял приглашение. Мирали, как обычно, он решил взять с собой, надеясь над ним потешиться.

– Выедем затемно, будь готов, – сказал он главному визирю.

– Почему так рано? – удивился Мирали.

– Мы с тобой давно не встречали восход в степи, – ответил Султансоюн, усмехаясь.

«Тут что-то не ладно», – подумал Мирали.

Падишах приказал слуге насыпать в торбу коня Мирали вместо корма горячей золы. Зашёл на конюшню Мирали – после разговора с Султансоюном он чувствовал себя неспокойно – и увидел, что у его коня дико оскалена морда. Сразу догадавшись, чьего ума это дело, он отрезал коню падишаха хвост.

Выехали затемно, как и договорились. Впереди – падишах, следом – его главный визирь. Поднялось солнце – яркое, свежее. Султансоюн оглянулся и расхохотался.

– Друг мой, почему смеется твой конь?

– Наверно, ему смешно смотреть на бесхвостую лошадь вашего величества.

Султансоюн глянул на своего коня и обмер. Не говоря ни слова, он повернул домой.

– Не разжигай огня – обожжешься, не рой яму – сам в неё упадёшь, – напевал Мирали, не отставая.

Кто глупец?

Кто-то надоумил Султансоюна искать сокровища в горах Хорасана. Он снарядил целый отряд и сам поехал. Ничего не найдя, а только порядком обморозившись, он спустился в долину в очень плохом настроении и объявил: «Кто проведёт ночь на вершине снежной горы, взяв с собой сорок одеял, но не разжигая костра, тот получит хум золота».

Предложение многих соблазнило, но так как уже наступила зима, то смельчаки замерзали в горах один за другим, и даже сорок одеял, которыми они укрывались, не спасали их от смерти. И всё-таки каждый день находились новые добровольцы.

Мирали решил прекратить это. Он явился к падишаху и сказал, что тоже намерен рискнуть.

– Не будь дураком, – принялся отговаривать его Султансоюн, – ты неминуемо замёрзнешь.

– Моя жизнь принадлежит мне, и я люблю её больше, чем вы, – ответил Мирали.

– Неразумный, ты же знаешь, что я сам чуть не замёрз там.

– Тогда объявите, ваше величество, что вы снимаете свои условия.

– Э, полезай! – разозлился Султансоюн.

Взобравшись на гору, Мирали подстелил тридцать девять одеял под себя и лишь одним укрылся. Ночью ему было совсем не холодно, а к утру он даже вспотел.

Султансоюн нервничал: жаль было лишаться нужного человека. Но, когда главный визирь предстал перед ним в добром здравии, падишаху стало досадно.

– Скажи правду, Мирали, видел ты ночью огонь? – спросил он.

– Да, на дальней горе, с запада, мерцал какой-то свет.

– Тогда понятно, почему ты не замёрз: тот огонь тебя согревал. А раз так – ты не выполнил условий, – заявил падишах и отказался выдать обещанную награду.

Мирали пожал плечами.

Спустя какое-то время Султансоюну срочно понадобился Мирали, и он отправил за ним посыльного. Тот вернулся и передал, что главный визирь только что поставил чайник. Вскипит он, Мирали напьётся чаю и придёт.

Ждал, ждал падишах, но Мирали не появлялся. Снова послали человека, и тот принёс прежний ответ. Почти весь день миновал, за это время могли бы вскипеть сто чайников, а Мирали так и не соизволил явиться. Посланные возвращались с одним и тем же ответом. Вышедший из терпения падишах сам пошёл к Мирали и увидел, что тот сидит у пылающего очага, в трёх шагах от которого стоит чайник.

– Вот глупец! – вскричал Султансоюн, – разве можно кипятить чай, отставив чайник на целых три шага от огня?!

– Мог же свет с дальней горы согреть меня, – спокойно возразил Мирали.

Разве мы не люди?

Султансоюн правил всем Хорасаном. Только над мухами был он не властен, и эти твари страшно досаждали ему.

– Есть такое место на земле, где бы не было мух? – раздражённо спросил он как-то у Мирали.

– Мух не бывает там, где нет людей, – ответил главный визирь.

«Вот случай взять над ним верх», – подумал падишах и приказал: – Садись на коня!

Они поскакали в степь. Остановились, когда исчезли из виду жилые места. И вдруг на лицо Султансоюна, жужжа, опустилась муха.

– Ты говорил, где нет людей, там нет и мух. А это что – не муха? – торжествующе обратился падишах к Мирали.

– А разве мы не люди? – спросил тот вместо ответа.

Короткое одеяло

От нечего делать Султансоюн решил устроить своим придворным экзамен на сообразительность. Он лёг и велел укрыть всего себя, с головой, коротеньким одеялом. Визирям это никак не удавалось. Укроют ноги падишаха – голова остаётся открытой, натянут на голову – ноги голые. Султансоюн спросил из-под одеяла, присутствует ли Мирали.

– Я здесь, ваше величество, – ответил тот.

– Попробуй-ка ты укрыть мне ноги, – предложил падишах.

– Я берусь это сделать, – отвечал Мирали, – если вы обещаете не гневаться.

– Рассержусь, если не сделаешь.

Мирали взял плётку и хлестнул Султансоюна по ногам. Тот мгновенно поджал ноги и оказался весь под одеялом. Но в следующий момент он вскочил и набросился на Мирали.

– Как ты смел меня ударить?!

– Я только выполнил приказ, – спокойно ответил Мирали.

Советчик

Возвращаясь как-то с охоты, Султансоюн и Мирали встретили красивую молодую женщину. Падишах остановился как вкопанный и долго провожал её глазами.

– Ты мой главный визирь, – сказал он доверительно, – значит, должен понять моё состояние и помочь мне. Как бы заполучить эту гелин?

– Никак, – твёрдо ответил Мирали.

– Она похитила моё сердце, мне жизни не будет без неё!

– Всё равно, мой повелитель, выбросьте эту блажь из головы. Что говорит шариат? Разве можно связываться с чужой женой? Весь народ станет презирать вас.

– Я без тебя добьюсь своего! – запальчиво отвечал падишах. – Но не силой, а добром. Ты же, раз не можешь помочь мне, попросись в советчики к мужу этой гелин!

Султансоюн был весь во власти вспыхнувшей страсти. Он не поехал дальше, а остановился в доме богатого бая и послал хозяина за мужем красавицы. Туда же отправился и Мирали, сказав, что хочет навестить друга, живущего в этом селе. Он пришёл раньше бая, всё рассказал мужу гелин и предупредил, что падишах, вероятно, призовёт его и даст мудрёное поручение. Отказываться не нужно. Он, Мирали, поможет его выполнить.