Страница 82 из 92
Западня
В нескольких столичных средних школах начали проводить реформаторский эксперимент. Как на Западе, знания учеников проверяют на компьютерах. Им задают тестовые вопросы. Причем не только по точным наукам, но и… по литературе!
Например: «Чем Отелло душил Дездемону?» Возможные ответы: платком, полотенцем и др… Или на знание творчества Толстого. «Конечная станция следования поезда, под который бросилась Анна Каренина?» Еще бы спросили, под какой вагон она бросилась?
Неужели наши реформаторы не понимают, что литература – это то, что от сердца, а не от ума.
Но больше всего мне понравились вопросы в тестах о творчестве Гоголя. «На какой руке болел большой палец у Добчинского?» Причем самое интересное – возможных ответов на этот вопрос дано, как положено, три: на правой, на левой и др.
Объяснять губительность западной реформы для российской молодежи нашим чиновникам так же бессмысленно, как пытаться объяснить глухому разницу между Моцартом и «Фабрикой звезд».
Во Владивостоке во время гастролей я у десятерых молодых людей спросил, кто такой Лазо? Восемь из них ответили, что это остановка автобуса. Но зато почти все знали большинство «выкидышей» всех «Фабрик».
Мне так понравилось прикалываться во Владивостоке, что, вернувшись в Москву, мы с другом пошли на дискотеку. Поскольку и он, и я – лица телевизионные, рейтинговые, нас вскоре заприметили и к нам стали подходить молодые люди и девушки с просьбами «сфоткаться». Одна из девушек была необычайно веселой и разговорчивой. Мой друг попытался с ней заигрывать, а так как он совершенно из другого поколения, не нашел ничего лучшего, чем спросить для завязки разговора: «Что ты читала за последнее время?». «Я?» – с необычайным удивлением переспросила девушка и, подумав, весело ответила: «За последнее время я читала только татуировки на спинах у мужиков».
Народилось поколение, воспитанное не учителями, родителями, стройотрядами, а Голливудом, попсой, клипами… У большинства в этом поколении клиповое мышление. Пунктирное и рваное, как текст телеграммы. Поэтому им тяжело читать. Они не могут, бедняги, сосредоточиться.
Многие уже считают, что попса – это поэзия, комиксы – живопись, Цветаева и Ахматова – лучшие текстовички «Фабрик звезд» начала ХХ века, а Бернард Шоу – английский шоумен по имени Бернард. Они с трудом отличают Снегурочку от Белоснежки, зато знают разницу между Телепузиком и Покемоном.
В Питере во время концерта я получил записку от девушки, которая учится в институте имени Бонч-Бруевича. Она писала, что первые два года учебы была уверена, что Бонч – это аббревиатура, как ГУМ, ЦУМ… А фамилия – Бруевич.
У молодой девушки-косметолога, которая приходит к моей жене, я спросил, знает ли она Евтушенко. Она уверенно ответила: «Конечно. Это прекрасный парикмахер-модельер». Когда я ее застыдил тем, что она не знает русского поэта, она ответила: «А что же это за поэт, если его именем не названа ни одна станция метро?» Но перл перлов мне довелось услышать от начинающей столичной модели на одной из тусовок. Высокомерно, с высоты своего роста, глядя на нас, недомерков, она заявила: «Я не люблю Паваротти, потому что он поет песни Баскова».
А сколько молодых людей сегодня путают олигархов с олигофренами, считают, что Сара Бернар – это редкая порода французских собачек, не знают разницы между генеалогией и гинекологией. Мне лично дочка богатого сегодняшнего крутого финансиста за столом хвасталась тем, что у них в роду потрясающее гинекологическое дерево!
В кафе за соседним столиком сидели трое молодых людей. Разгадывали кроссворд. Кроссворд был с картинками. Один из разгадывающих посмотрел на портрет Моцарта и сказал: «Пиши – это Укупник». Тот, который должен был записать, тут же возразил: «Ты чего! Того? Количество букв не совпадает». «Тогда – Агутин», – уточнил третий. «Подходит», – ответил записывающий.
Сегодняшнее молодое поколение из мира российских и советских добрейших мультяшек резко шагнуло в мир западных ужастиков и реклам. Петербургские дети уварены, что в Петергофе не Самсон разрывает пасть льву, а Самсунг. У моей бывшей одноклассницы внучке исполнилось четыре годика. Бабушка решила подарить ей значок, который она получала, когда мы вступали в октябрята. Значок, естественно, с портретом Ленина. Внучка повертела его в руках и переспросила: «Баба, а что это за Покемон изображен на значке?»
Две девушки подсели ко мне в кафе за столик.
– Дядя Миша, расскажите что-нибудь интересное…
За два дня до этого случая я вернулся из Сибири. Рассказал о трагической любви и не менее трагической, но полной мужского достоинства судьбе А.Колчака.
– Ой, как интересно вы рассказываете, – призналась одна из них, – А кто такой Колчак?
– Как, вы не знаете? А Врангель?
– Знаем. Джинсы!
Дальняя родственница работает в библиотеке еще с советских времен. Ее жизнь прошла в книгах. Представляете степень ее возмущения, когда сегодня приходят к ней молодые люди и спрашивают стихи Чехова? Одна девушка попросила бестселлер Островского «Беспредельница». Кто-то поинтересовался, нет ли известного романа Экзюпери «Маленький шприц»? Десятиклассница настаивала, чтоб ей выдали роман Гюго под названием «Нотр дам де Парис». Когда моя родственница переспросила: «Это что за роман такой?», та ответила: «Ну, в котором главный герой – Петкун». Молодой человек пожаловался, что они в школе проходят роман Чернышевского, который он никак не может достать: «Называется что-то вроде … «Как дела?». Хорошо, хоть не сказал, что название романа Чернышевского «How are your?»
Реформа образования в России по западному шаблону – это перетянутый проволокой шланг с живой водой.
Если так пойдет и дальше, то недалеко то время, когда будут спрашивать эротический блокбастер Толстого «Анна Каренина». Кулинарный бестселлер корейской кухни «Собачье сердце». Детектив-триллер об убийстве кота-маньяка, ограбившего обувной магазин «Кот в сапогах». Историческо-эротический бестселлер о групповой распущенности в сексе в среде дворян XIX века «Дворянское гнездо».
А что пишут в сочинениях?!
«Половцы вероломно напали на Советский Союз…»
«37-й год был настолько голодным, что майонез намазывали прямо на хлеб».
«Гоголь родился на Украине под Ленинградом».
«Чацкий сел в карету и приказал: «Гони в аэропорт!»
Самая жалостливая цитата из школьных сочинений, которую когда-либо мне доводилось слышать, это:
«Герасим утопил Каштанку».
Всяческие реалити-шоу и конкурсы красавиц настолько вошли в нашу жизнь, что во время изучения «Евгения Онегина» один из учеников ответил на уроке литературы: «Онегин и Ленский поехали в деревню проводить кастинг среди сестер Лариных».
Однако все рекорды побил девятиклассник одной из московских школ в контрольной работе по физике: «Молекулы притягиваются и оттягиваются».
* * *
Однажды мне посчастливилось быть ведущим вечера русского поэта Евгения Евтушенко. Когда, открывая этот вечер, я поделился со зрителями тем, за что люблю и уважаю Евгения Александровича, и пригласил его на сцену, весь шеститысячный зал Кремлевского дворца встал и аплодировал так, как на Западе аплодируют только президенту страны. Я думаю, что только у нас в России еще есть люди, которые могут встать перед поэтом! Причем немало – целый Кремлевский дворец!
Совестью России всегда были поэты и писатели, а не юристы и не политики.
Это был очень теплый вечер. Несмотря на огромный объем помещения Кремлевского дворца, в начале вечера Евтушенко с микрофоном вышел в зал и затеял со зрителями игру: он начинал читать свои стихи, а зрители их продолжали. В какой еще стране возможно такое знание поэзии? Я понимаю, что сегодня, безусловно, интерес к поэзии снизился, возрос интерес к юмору и сатире.
Когда у общества есть надежды на будущее, его кумирами становятся поэты. Когда надежд нет – сатирики.
Потому что сатира учит тому, что не надо любить, а поэзия – тому, что любить надо.