Страница 7 из 26
— О Аллах! Почему я не выписал ему повестку в морг?! — вслед за мной взвыл Гадо, хватаясь за голову. — Кто мешал мне проткнуть ему горло, когда он «вырыгнул» про Тимура?! Ишак, какой я ишак! — лаял он себя по-русски и по-таджикски и мелкими шажками ходил по будке взад и вперед, словно находился камере.
— Теперь поздно говорить, Гадо! О деньгах в сапогах не знал даже ты, он просто высчитал, где они могут быть. Чисто по-лагерному, вот и все. У нас ещё есть «ствол» и запасная обойма… Сейчас надо подумать, что делать дальше.
На некоторое время инициатива перешла ко мне. Гадо был слишком придавлен случившемся, в зоне подобное не «проканывало»; он был явно не готов к столь дикому и наглому «крысятничеству», которое нарушило все его планы в одно мгновение.
Безусловно, нам надо было уносить ноги как можно скорее, не дожидаясь прихода Тимура. О каком бы то ни было промедлении не могло быть и речи. Кто знает, что натворит сейчас этот козел с автоматом в руках и куда он подался?.. Если его свяжут, он без зазрения совести сдаст всех подряд, вплоть до домовой книги, лишь бы спасти собственную шкуру. Такие поступки не прощаются и через двадцать лет, он знал это не хуже нас. Отныне его место — среди «шерсти» и «махновцев», в одиночках и «гашеных» хатах, в какой бы тюрьме или зоне он ни находился. Бандит не вор, его всегда тянет на пакость и гнусность, как муху на дерьмо, и только обстоятельства и условия вынуждают его придерживаться по жизни неких рамок и условностей. Мы многого не учли, мы с ходу расслабились, полагая, что все позади.
— Что ты предлагаешь? — вяло спросил у меня Гадо в ответ на мои замечания о «стволе».
— Прежде всего, закрой как следует дверь, — напомнил я о двери, — а потом подумаем.
Гадо молча сделал то, что нужно, и вернулся на место.
— Послушай, у меня осталось ещё шестьдесят долларов на «верхах» плюс твои… В первую очередь нам необходимо купить по лёгкой куртке и кепке. Ещё холодно, не Крым. Но куда потом, я, честно говоря, не знаю. Сейчас самый разгар ажиотажа и хипиша, все на ногах, возможно, наши рожи показали уже по местному телевидению… Факт, что нам надо отсидеться хотя бы пять деньков, но где?
— В этом-то и проблема. Бес спутал все мои карты, мы даже не имеем права побыть здесь до темноты! Лес — за городом, до него ещё нужно добраться. Сейчас это невозможно. Ух!
Гадо буквально не находил себе места и исступленно ломал руки.
— Я думаю, сейчас одиннадцать или двенадцать часов дня, — сказал он. — Если это действительно так, мы выплывем на улицу в обеденное время, когда люд снуётся. Но куда, куда?! Мы совсем не знаем города и прилично одичали в зоне. Нас с ходу засекут и сдадут первому встречному мусору на остановке!
— Можно взять «на прихват» чью-то квартиру и передохнуть там до темноты, — предложил я.
— Можно, но только до темноты. Знать бы чью… Вдруг там окажется несколько человек? Соседи, шум, визг… Кроме того, вечером обязательно кто-то припрётся с работы. Могут невзначай зайти и знакомые. Ловушка. По сценарию бывает только в кино, а здесь… Одни импровизации и неожиданности, я их маму!..
«Импровизации» — это редкое для Гадо слово задержалось в моей памяти, и я тут же ухватился за ниточку, почти неосознанно.
— Импровизация, Гадо!.. Ты невзначай подсказал возможный выход! Знаешь, что нам нужно? Униформа или что-то такое, да. Только так, только в ней мы сможем передвигаться на расстоянии друг от друга, не вызывая особых подозрений.
Он немного подумал, затем сказал:
— Для женского платья мы уже стары и со щетиной, на вояк и ментов не тянем. Где мы возьмем эту униформу?
— Нужно подумать, подумать, Гадо!
Я не отступал от своей мысли, перебирая в голове разные варианты. Но как назло на ум не приходило ничего путного.
Гадо вздохнул:
— Сегодня ночью Тимур должен был принести всё, вплоть до карты местности. Козел, гнусный козел! Чего я не перерезал ему глотку! — Он резко пнул что-то ногой, и в будке раздался звук лязгнувшего о металл металла.
— Тихо. Успокойся. Нас могут услышать!
Этот звук не прошел мимо моих ушей. Я нагнулся под лавку и рассмотрел там разный хлам и железо… Пошарив по будке как следует и заглянув во все ящики, я быстро нашел искомое: большие гаечные ключи, кусок металлической трубы, моток проволоки…
— Здесь обязательно должны быть рабочие рукавицы и мазут, Гадо. Солидол или ещё чё. Давай хорошенько посмотрим.
Вместе с Гадо я ещё раз обшарил будку вдоль и поперёк и оказался прав — рукавицы нашлись.
— Теперь хватай что-нибудь в грабки и как следует вымажь свой костюмчик. Не жалей! Рукавиц только пара, наденем по одной. Будем «канать» за демидовских рабочих! Не так много, но кое-что.
Я махом посадил на себя несколько жирных мазутных пятен, потерся о ржавое, вымазал руки и туфли, затем проверил «ствол» за поясом.
— Бери уж и обойму, раз он у тебя, — заметив мое движение, хмуро произнёс Гадо и протянул мне полную обойму.
Легонько приоткрыв двери «техпомощи», мы увидели вблизи от себя целые ряды побитых машин, людей почти не было, лишь вдали мелькали чьи-то фигуры. Судя по солнцу, было около часу дня, мы не ошиблись.
Я первым спрыгнул на землю и скрылся за будкой, за мной вылез Гадо. Забор гаража находился от нас метрах в двадцати, он был не очень высоким. Пойдя наобум, мы быстро прошли это расстояние, и тут я заметил несколько железных ящиков из-под пива, стоящих один на другом. Они лежали возле самого забора, ближе к углу.
— Вон… — указал я на них Гадо и последовал в этом направлении.
— Скорее всего, здесь лазят… Слесаря пьют, как грузчики, возможно, рядом стоит магазин или точка. Ближе топать, и привет проходной.
Я влез на ящики, приподнялся на носках и посмотрел за забор. Всего в нескольких метрах от нас проходила шоссейная дорога, по другую сторону ее высились двухэтажные и четырехэтажные дома, а чуть вдалеке от них стояли ларьки и палатки. Возле них, как обычно, толпился народ, слышалась музыка и визги певичек. «Конторы» я не приметил, стало быть, она находится с другой стороны. Один за другим мы быстро перемахнули через забор, пересекли шоссейку и скорым шагом направились к домам. Мне стало холодно. Погода стояла не ветреная, однако гулять по улице в одном пиджаке было явно рановато. Я посмотрел на Гадо и заметил, что он ёжится ещё сильнее, чем я.
— Сейчас что-нибудь купим из тряпок, погоди! Ты останешься здесь, а я нырну к ларькам… Там что-то вроде базарчика, может, кого и примечу по ходу…
— Возьми бутылку водки и чего-нибудь погрызть. Мы слишком скованны, — попросил Гадо.
Я подумал и решил, что выпить нам просто необходимо. Мои нервы прямо звенели от напряжения, а голова сама собой поворачивалась назад либо вбок.
Взяв у Гадо несколько крупных купюр, я приложил их к своим «зеленым» и двинулся на базарчик. Гаечный ключ по-прежнему находился у меня в руках вместе с отверткой, проволоку я оставил Гадо. На базарчике было довольно многолюдно. Смешавшись со снующими мимо прилавков людьми, я первым делом купил дешевую сумку типа хозяйственной и пристроился к толстой даме в очках, которую я определил как любительницу почесать языком. Так я меньше бросался в глаза и походил на ее знакомого. Я с ходу заговорил с ней о жизни и о ценах, как бы между прочим, и она стала жаловаться мне на эту проклятую и гнусную жизнь, как будто мы были знакомы сто лет и вышли из одного подъезда. Это меня устраивало под завязку. Разумеется, я не очень-то вслушивался в ее трескотню, но высматривал по пути алкаша.
Наконец я приметил одного типа средней паршивости и двинулся прямо на него.
— Здорова, приятель! — сказал я ему по-простецки и спросил, не хочет ли он быть третьим. Мне не стоялось на месте, мышцы спины были напряжены до предела, но делать было нечего.
— Дак нет ничего, — буркнул мужик в ответ и тут же скорчил кислую мину, как будто у него что-то отняли.
— Надежда умирает предпоследней, друг. Выпить найдём, место есть? — поинтересовался я.