Страница 6 из 61
А все-таки назад я не побежал. Хочешь, трусом меня считай, но рассудил я, что помочь им ничем не смогу. Один, без оружия, со сдыхающим фонариком я годился не в спасатели, а только что на десерт. В общем, преодолев ступор, двинул в первоначальном направлении. Ворота действительно были подняты, и стрелка перекинута в сторону Черной Ветки, а по поперечному тоннелю уже шел шум да гром – очередной поезд приближался на всех парах. Сообразил я вовремя, что сейчас он туда же уйдет, куда и первый и давай стрелку тягать… Я, ж, главное, толком и не знаю, за что дергать – там рычагов целый букет. Однако сообразил – туда, сюда – перекинул стрелку и поезд мимо меня просвистал, чуть ветром не сдуло. Ну я ему вслед трусцой, стараясь от контактного рельса подальше держаться, а сзади меня ворота опустились, полностью сливаясь с грязным бетоном стены. Отрезало Черную Ветку опять.
Ну, дальше все просто – добежал до ниши, поезд пропустил – добежал до следующей… Дело нехитрое, только не зевай – иначе затянет под колеса и размотает кишки на пять километров. Добрался до станции, сделал вид что я тут всегда такой красивый из тоннеля вылезаю и ничего в этом нет особенного. Ну, подумаешь, глаза бешеные и нога грязным бинтом перемотана… Морду тяпкой – и наверх. Менты на выходе было ко мне присунулись, но я уже ноги в руки – и тикать дворами. Сильно мне не хотелось объяснять, откуда я такой взялся.
Поскольку дело к ночи было, то я сначала к ребятам знакомым побежал, из диггеров. Давайте, говорю, под землю срочняком, только вооружиться надо и все такое! Там люди гибнут! А они мне – гонишь, ты, Крот. Не бывает никаких гоблинов. А за ногу тебя, видать, собака укусила. Так что ты нам тут не заливай, а пойди лучше укол от бешенства сделай. Тут я и правда, в бешенство впал. Надавал им по рожам и ушел, дверью хлопнув.
Пришел домой, а уснуть не могу – все у меня в ушах этот крик ужасный. Думал, думал – решил к тебе пойти. Ты у нас мужик умный, всякое видал. Во-первых, ты меня выслушал, а во вторых, чего-нибудь придумаешь.
Вот такая у меня к тебе история. Что скажешь?
Глава вторая
«Увидев на дереве слона, не ищи того, кто его испугал…»
Я призадумался. Выдумать эту историю Крот никак не мог – не хватит у него фантазии. С другой стороны, поверить в такое… Это ж все представления о мире перевернуть придется. Не хочу я такой мир, в котором поезда метро пропадают, и гоблины под землей бегают. Неуютно мне жить будет.
– Не веришь? – грустно спросил Костя.
– Да как тебе сказать… Скорее верю. Но с трудом. Тяжело мне в это поверить.
Крот явно загрустил. Похоже, что я был его последней надеждой. Не в милицию же ему с этой историей идти? Там его первым делом спросят: «А что это вы, молодой человек, в подземных коммуникациях позабыли?» И по голове за это не погладят. А если погладят, то не иначе как дубинкой. Ну а ежели это все чистая правда? Нет, не могу я от такой истории отвернуться и забыть про все. Во-первых, любопытство сгложет, а во-вторых… Во-вторых я теперь в метро без дробовика войти побоюсь.
Страшная все-таки штука, это самое метро. Совершенно обстановку не контролируешь – сунули тебя в вагон, десять минут темного мелькания за окнами – и новая станция. А что там между этими станциями – только Метрострою известно, да и то не всегда. Я, конечно, клаустрофобией не страдаю – иначе под землю бы не лазил – но иногда мне в метро не по себе становится. Как вдумаешься, что мчит тебя эта электричка черт знает где, да еще на приличной скорости – мурашки бегают. Конечно, девяносто процентов страшных историй про метро – дурацкие байки, вроде крыс размером с теленка, но и оставшихся десяти процентов хватает, чтобы чувствовать там себя неуютно. Больно уж много неизвестного скрыто за мраморными фасадами станций…
– Короче, Крот, слушай сюда. Целиком твоя история у меня в голове не укладывается, но и отмахнуться я от нее не могу. Тебе я верю – верю, что ты что-то там видел. А что из увиденного тебе с перепугу померещилось, и что на самом деле было – надо разбираться. Поведешь меня сегодня вечером на Черную Ветку.
– А… Слушай, Артем, а может… не надо?
Вот тут я ему поверил. Поверил целиком и полностью – не пугаются так люди при мысли о разоблачении их дурацкого розыгрыша. Крот сидел передо мной весь белый и тихо вздрагивал. Такое не сыграешь. Очень ему не хотелось на Черную Ветку. И под землю ему больше не хотелось. Совсем. Будет теперь наш Крот крестиком вышивать. Гоблины – не гоблины, а что-то нашего героического десантника напугало до усеру. И это уже серьезно.
– Константин Палыч!
Крот нервно вздрогнул, не сразу сообразив, к кому я обращаюсь.
– Ты мне тут не трусись как зайкин хрен. Ты вояка бравый, горячие точки прошел, с парашютом на врага прыгал – неужели какой-то мелочи зубастой испугаешься? Если даже правда все, что ты говоришь, то по-любому это проверить надо.
– А может ты, Артем, сам сообщишь, кому положено? Ну, не знаю, ФСБ какому-нибудь, или в мэрию? Пусть они это расхлебывают, мы-то причем?
– И как ты себе это представляешь? Завалюсь я этакий к мэру в кабинет и скажу: «Уважаемый Лужков, тут пришел ко мне с утра некий Костя Крот и под пивко страшную сказочку рассказал, про то, что в метро гоблины поезда воруют. Так что вы уж пожалуйста вызывайте конную милицию и авиацию с бронетехникой – воевать будем. Ратуйте, в общем, люди добрые!» И куда он меня, по-твоему, пошлет? Нет уж, милый друг Костя, к мэру-то я со своей аккредитацией прорваться могу, но один раз. И если в этот раз я не предъявлю убедительных доказательств, то на второй раз меня к приемной не подпустят на верблюжий плевок.
– И что же нам делать?
– А вот что. Идти нам с тобою, Костя, под землю. На ту самую, причем, Черную Ветку. Смотреть глазами, щупать руками и самое главное – фотографировать. И не на цифровой фотоаппарат, а исключительно на пленку, потому что серьезные люди цифре не верят. Серьезные люди, Костя, понимают, что такое компьютер и на какие чудеса он способен. Так что пакую я свой «Никон», достаю из кладовки снаряжение и вечером ты меня ведешь вниз. Без вариантов.
За что уважаю Костю Крота, так это за то, что человек он, в принципе, бесстрашный. Это, конечно, от недостатка воображения происходит, но все равно приятно. Только что он при одной мысли о подземельях дрожмя дрожал, а тут уже сидит и прикидывает, что ему надо с собой брать и как бы ловчей коногон починить. Договорились мы с ним на десять часов – у известной нам точки встретиться. И разошлись – он в свою берлогу, а я в свою кладовку.
Я, конечно, не диггер, но под землю лазить доводилось – извилистые тропы экстремальной журналистики куда только не заводят. Так что снаряжение у меня имеется, тот же коногон, например. До Костиного ему далеко, но на голове держится и светит прилично. Воткнул на зарядку два комплекта аккумуляторов, достал резервный фонарь, два люминофора армейских (это такие палочки полупрозрачные – их надламываешь, и они светят часа четыре призрачным зеленым светом), ну и прочие мелочи, подходящие к ситуации. Задумался и об оружии. В принципе, есть у меня два охотничьих дробовика – один от деда достался (двустволка тульская), а второй я сам прикупил – «Ремингтон – полуавтомат». Охотничий билет у меня есть, разрешения все оформлены, но охотиться я не охочусь – не люблю. Зачем покупал? А «на всякий пожарный» – как большинство народонаселения. Чтоб было. Неистребимое русское убеждение, что милиция может только документы проверять. Мы уж сами, как-нибудь… Однако ружье – штука громоздкая. Есть у меня и пистолетик… Нелегальный, конечно. Кто ж мне на него разрешение даст? Где взял – не скажу. Кому сильно надо, сам сообразит, где такие вещи берутся, а кому несильно – и так обойдется. А будете настаивать – скажу, что нашел на улице, несу в милицию сдавать. И отстаньте от меня. Однако, по здравому размышлению, решил я и его не брать – нелегальный «ствол» может принести слишком много неприятностей, если придется объясняться с властями. Так что в качестве оружия было избрано «УСО» – «устройство сигнальное, охотничье». Попросту, ракетница. Совершенно легальная штука, в любом магазине спорттоваров продается, а если метров с трех в лоб засадить – мало не покажется. На этом я почувствовал себя снаряженным и успокоился. Пора было выдвигаться.