Страница 24 из 32
— Ну, уж ладно, ладно, знаем мы тебя! — дразнили ее маленькие акробаты.
— Обедать! Эй вы, команда! — раздался голос хозяйки, и все бросились переодеваться.
— Опоздали! — сказала я Альфу.
— Ничего! Они еще не скоро переоденутся, а мы тем временем спрячемся в "темной".
Мы незаметно пробежали конюшню и комнаты, в которых содержались дрессированные собачки и стояла клетка с Макакой — ученой обезьяной, и спрятались в темной комнате, где одевались Марго и сама хозяйка.
— Ах, как страшно, Альф!
— Не бойся, никто не найдет нас здесь. Слышишь, даже не зовут, значит, позабыли о нас.
И, правда, в цирке все стихло… Верно, ушли уже обедать.
— Катя, выходи, — скомандовал Альф.
Мы взялись за руки и бросились бежать.
— Куда? — раздался за нами зловещий голос.
Мы обмерли. Перед нами стоял хозяин с кнутом в руках.
— А-а, так вот вы как! Бежать! Ну, погоди, я выучу тебя, голубчик! Да и тебя тоже!
Я не успела крикнуть, как хозяин схватил меня за волосы и взмахнул хлыстом…
Мне было очень больно, руки, спина и плечи горели… Я лежала в той же темной каморке, где пряталась с Альфом. Кто-то кричал и звал на помощь.
— Это Альф, его бьют! О, злой, гадкий Ленч, за что ты обижаешь маленьких, беззащитных детей! — плакала я.
Меня продержали на замке до представления. Потом меня одели, посадили на лошадь и велели быть внимательной. По пути я увидела бледного Альфа, избитого и еле державшегося на ногах.
Добрый Альф кивнул мне по обыкновению и улыбнулся. Ему было больно, но он хотел утешить меня.
Я сама старалась улыбаться, когда въехала на арену…
Арапчик весело стал проделывать свои штуки, все скорее бегал по кругу. Мне так хотелось взглянуть в сторону Альфа, где бедный мальчик ждал своей очереди.
Клоун Дик рассказывал что-то очень смешное, потому что весь цирк хохотал. Я отдыхала в седле перед самым трудным номером…
Кто-то сверху бросил коробочку конфет.
— Это мне? — кривляясь, спросил Дик.
— Это маленькой наезднице, — крикнули в ответ, и Дик протянул мне коробочку.
Я поклонилась добрым людям и передала конфеты конюху.
— Отнесите Альфу, — попросила я.
Мне так хотелось чем-нибудь порадовать моего маленького друга.
"Ах, няня, няня, — подумала я, — если бы ты знала, как обидели твою Катю".
— M-lle Клара! Вам начинать, — сказал конюх.
Арапчик скакал очень быстро. Я встала в седле и ждала каната, за который должна была уцепиться. Арапчик прибавил ходу так, что у меня дух захватило.
Раз! И я повисла в воздухе. А лошадка уже одна несется вперед.
Мне так тяжело висеть на одной руке!.. Все мое тело болит после кнута хозяина… Скорее бы Арапчик доскакал до меня…
Вот он, близко, близко… Пальцы не слушаются и понемногу выпускают канат…
— Скорее, скорее, Арапчик, сюда, сюда, милый!
Арапчик уже близко. Мои пальцы не выдержали, и я упала на деревянный барьер…
— Катя! Катя!
Кто это кричит? Мама? Няня? Ленч? Нет, это мой маленький Альф.
— Катя! Катя!
И больше ничего не слышу…
Я открыла глаза.
Как хорошо и тепло в мягкой постельке!
Это не соломенный матрас хозяина. Комнатка очень светлая и хорошо убранная… Около меня сидит какая-то добрая на вид женщина и ласково смотрит на меня…
Я пошевелилась. Ах, как больно плечам и руке!
— Где я?
— Не бойся, милая девочка, тебе здесь будет хорошо.
— Кто вы? Добрая волшебница? Вы не отдадите меня Ленчу? Там злая Марго… Они будут бить нас с Альфом. А где же Альф?
— Яша! — позвала дама, и я увидела Альфа.
Только он был совсем не тот. Чистенький, умытый, в новом костюмчике.
— Катя! Милая, ты здорова! Как я рад! — сказал он.
— Как мы попали сюда, Альф?
— Ты упала, Катя, и была очень больна… Когда ты упала, публика бросилась к тебе и бранила Ленча, тут был доктор. Он взял тебя и меня к себе и, узнав о том, что Ленч воровал и мучил детей, отдал его в полицию. Цирк закрыт, и Ленч, верно, сидит в тюрьме.
— А Марго?
— Ах, не вспоминай про нее, она злая девочка. Ведь это она, Марго, подслушала, как мы хотели бежать, и передала своему отцу.
— Как я рада, Альф, что мы не вернемся больше к злому Ленчу! Только где же мы будем жить? Неужели добрый доктор оставит нас у себя?
— Оставит, дитя мое, и тебя и твоего маленького товарища, — сказал чей-то незнакомый голос, и я увидела на пороге господина, который давно наблюдал за нами.
— Но у меня есть родные, тетя, маленькая кузина… Они, верно, беспокоятся обо мне.
— Девочка, я уже дал знать твоему дяде, и он, наверное, доволен тем, что эти две недели ты пробыла у доктора и тебя вылечили.
— Значит, я уже так давно больна?
— Да, Катя, давно! Только ты не разговаривай так много. Завтра наговоритесь.
— Я бы очень хотела дать знать о себе няне, успокоить ее, — сказала я.
— Хорошо! Я напишу ей, узнаю ее адрес.
— Какой вы добрый! — воскликнула я. — И как мне хотелось бы, чтобы и мой незнакомый дядя был такой же добрый, как вы.
И я заплакала от радости, что есть такие добрые люди на свете.
Я уже почти поправилась. Мне было позволено сидеть в подушках и играть с Альфом. Как-то утром ко мне зашла в комнату маленькая девочка — дочь моего доброго доктора. Она принесла большую куклу, которая говорила «мама», "папа", закрывала и открывала глазки.
— Меня зовут Лиза, — сказала девочка, — и мы с тобой теперь будем играть каждое утро.
Альф устроил из подушек что-то вроде комнатки для большой куклы: я была ее мамой, Лиза — няней, а Альф надевал носовой платок на голову и был нашим поваром и лакеем.
Я рассказала Лизе о судьбе Лили, забытой в лесу, а на другой день девочка принесла мне такую же большую и нарядную куклу, какая была у нее самой.
— Возьми ее, она твоя, папа велел тебе подарить эту куклу за те мучения, которые ты перенесла в цирке у злого Ленча.
— Отлично! — захлопал в ладоши Альф, — и мы назовем ее Клара.
Я начала уже ходить по комнате. Каждый день меня навещали доктор и его жена.
Мне было очень хорошо у добрых людей, но я все-таки скучала без няни.
— Когда же я увижу няню? — спрашивала я то доктора, то его жену.
— Молись Боженьке, Катя, и он поможет тебе увидеть ее! — говорили они.
Я помню, как-то вечером я особенно горячо помолилась: "Господи, — говорила я, — Ты меня защитил и спас от злых людей, дал мне спокойную жизнь и добрых людей. Помоги мне увидеть скорее няню!"
Я уснула с молитвою. Проснулась я раньше обыкновенного. Слышу кто-то заботливо укутывает меня одеяльцем, открываю глаза, вдруг… вижу няню, милую, дорогую няню…
— Няня! Нянечка! Это сон! Я сплю, да? — вскричала я, заливаясь слезами.
— Катенька! Катенька! — повторяла няня.
— Откуда ты? Как сюда попала? — спрашивала я.
— Да вот мне написали, что ты здесь, я собралась и приехала. Слава тебе, Господи, что отыскала! Уж я все глаза проплакала, как ты пропала. Чего-чего не думала! Господи Боже, горя-то сколько было!
— Ах, нянечка, как я счастлива, что ты со мною… Теперь мне так хорошо… Мы скоро уедем к дяде… Но, знаешь, няня, доктора мне жаль оставить и тетю, его жену, и Лизочку, и Альфа. Все они такие добрые, славные…
— Ну, даст Бог, не скоро уедем, а может быть, и вовсе не уедем, Катенька; попросим дядю оставить нас здесь, он, может быть, и согласится.
— Попросим, попросим, нянечка, — обрадовалась я.
Няня рассказала мне о деревне: как там все горевали обо мне, как плакала Марья, Ванюшка, даже дед Сысой и тот приходил из сторожки узнавать обо мне.
— Он и Лили твою принес, нашел под кустом, — сказала няня.