Страница 27 из 69
– Но ты занимаешь точку на Досадийской волне.
Это был хорошо знакомый вид сообщения, к которому Маккай мог приложить предыдущий опыт с надеждой на взаимопонимание.
– Позволяет мне Стена Бога говорить с Фанни Мэ?
Слова отразились в его голове:
– Один Калебанец, все Калебанцы.
– Я хочу побеседовать с Фанни Мэ.
– Ты не удовлетворен своим настоящим телом?
Маккай почувствовал свое тело, дрожащую плоть, в состоянии, подобном трансу зомби, которое наступало от контакта с Калебанцем или Тапризиотом. Вопрос не имел значения для него, но соприкосновение тел было реальным, и это угрожало прервать связь. Медленно Маккай пробивался назад к тому тонкому присутствию разума.
– Я Джордж Маккай. Калебанцы в долгу у меня.
– Все Калебанцы знают этот долг.
– Тогда выполни его с честью.
Он ждал, пытаясь не увеличивать напряжения. Яркость в его голове сменилась новым присутствием.
Оно воскрешало в сознании Маккая нечто пронзительно знакомое – не полный ментальный контакт, но, возможно, оперирующий с теми участками мозга, где интерпретировались зрительные образы и звуки. Маккай узнал это присутствие.
– Фанни Мэ!
– Что нужно Маккаю?
Для Калебанца это было совершенно правдивым сообщением. Маккай, отметив это, сказал более прямо:
– Мне нужна твоя помощь.
– Объясни.
– Я могу быть убитым здесь… ах, встретить конец моего узла здесь, на Досади.
– На Досадийской волне, – поправила она его.
– Да. И если это случится, я умру здесь. У меня есть в Централи Централей… на волне Централи Централей… друзья, которые должны знать все, что есть в моем разуме, когда я умру.
– Только Тапризиот может сделать это. Досадийский контракт запрещает Тапризиотов.
– Но если Досади будет разрушен…
– Контракт обещает, что проходы не заканчиваются, Маккай.
– Ты не можешь помочь мне?
– Ты хочешь совет от Фанни Мэ?
– Да.
– Фанни Мэ способна поддерживать контакт с Маккаем, пока он занимает Досадийскую волну.
ПОСТОЯННЫЙ ТРАНС? Маккай был шокирован. Она заметила это.
– Без транса. Связи Маккая известны Фанни Мэ.
– Я думаю, нет. Я не могу здесь отвлекаться.
– Плохой выбор.
Она была обижена.
– Можешь ли ты обеспечить меня персональной дверью для прыжка в…
– Не с окончанием узла, близким для Досадийской волны.
– Фанни Мэ, ты знаешь, что Говачины делают здесь, на Досади? Это…
– Калебанский контракт, Маккай.
Ее неудовольствие было явным. Нельзя было сомневаться в честности Калебанского обещания. Досадийский контракт, несомненно, содержал специальные запреты против любых показаний и всего, что приближалось к этому. Маккай был напуган. Он испытал желание покинуть Досади немедленно.
Фанни Мэ так же восприняла это сообщение.
– Маккай может уйти сейчас. Вскоре Маккай не сможет уйти в его собственном теле-узле.
– Теле-узле?
– Ответ запрещен.
ЗАПРЕЩЕН!
– Я думал, ты была моим другом, Фанни Мэ!
Тепло залило его.
– Фанни Мэ обладает дружбой к Маккаю.
– Тогда почему ты не хочешь помочь мне?
– Ты желаешь покинуть Досади в этот момент?
– Нет.
– Тогда Фанни Мэ не может помочь.
Рассердившись, Маккай начал прерывать контакт.
Фанни Мэ уловила чувства расстройства и обиды.
– Почему Маккай отвергает совет? Фанни Мэ желает…
– Я должен идти. Ты знаешь, я нахожусь в трансе, пока мы в контакте. Это опасно здесь. Поговорим в другой раз. Я ценю твое желание помочь и твою новую ясность, но…
– Никакой ясности. Очень маленькая дыра в понимании, но человек не сохраняет больше измерения!
Очевидная расстроенность сопровождала этот ответ, но она прерывала контакт. Маккай чувствовал себя пробуждающимся, его пальцы на руках и ногах дрожали от холода. Калебанский контакт замедлил его метаболизм до опасно низкого уровня. Он открыл глаза.
Странно одетый Говачин в желтом, вышедший из бронированного экипажа, стоял над ним.
Большая грязная машина громыхала и пыхтела рядом. Голубой дым окутывал ее. Маккай начал оправляться от шока.
Говачин товарищески кивнул.
– Ты болен?
Как только полуденные тени покрыли мраком глубины города, они двинулись наружу, на улицы. Трайя и шестеро тщательно отобранных компаньонов, все молодые человеческие самцы. Она надушилась мускусом, чтобы возбудить их, и вела из центра в тусклые малоизученные районы, где шпионы Броя были устранены. Все в ее отряде были в броне и вооружены на манер обычной команды для вылазки.
Часом раньше поблизости были беспорядки, не особенно разрушительные, чтобы привлечь основательное внимание военных, но из человеческого анклава было удалено вклинивание Говачина. Вылазка командой была чем-то таким, чего этот Уоррен мог ожидать в результате столь специфического видового приспособления. Трайа и ее шестеро компаньонов вряд ли позволят себе атаковать. Никто из бунтовщиков не хотел крупномасштабной чистки в этой зоне.
Что-то вроде притихшего, подозрительного ожидания наполняло улицы.
Они пересекли мокрый перекресток, где в водосточных желобах была зеленая и красная сукровица. Запах сырости подсказал ей, что открывали Градус, чтобы его освобожденные воды промыли улицы.
Это навлечет возмездие. Некоторое количество человеческих детей определенно будет убито в последующие дни. Старая схема.
Вскоре отряд пересек зону беспорядков, отметив места, где упали тела, оценивая потери. Все тела были убраны. Для птиц не осталось ни клочка.
Вскоре после этого они появились из Уорренов, прошли сквозь ворота, охраняемые Говачином, людьми Броя. Пройдя несколько кварталов, они вышли еще через одни ворота, с человеческой охраной, все на жалованье Гара. Трайа понимала, что Брой скоро узнает о ее присутствии здесь, но она скажет, что направлялась в Уоррены. Вскоре она пришла к переулку напротив здания Второго Класса. Лишенная окон серость нижних этажей здания походила на слепое лицо, нарушенное лишь решетчатой броней входных ворот. Позади ворот лежал тускло освещенный проход. Его обманчиво гладкие стены скрывали в себе следящие устройства и автоматическое оружие.
Удерживая своих компаньонов движением руки, Трайа ожидала в темноте, пока не изучила вход в здание напротив себя. Ворота были на простой задвижке. В алькове слева возле двери был один охранник, едва видимый позади брони ворот. Силы обороны здания стояли, готовые прийти по вызову охранника у дверей или по вызову того, кто наблюдал через следящие устройства.
Информаторы Трайи сказали, что это убежище Джедрик. Вовсе не в глубоких Уорренах. Умно, ничего не скажешь. Но Трайа годами сохраняла агента в этом здании, как она держала агентов во многих зданиях. Обычная предосторожность. Теперь все зависит от согласованности. Предполагалось, что ее агент в здании уберет внутреннего охранника на станции наблюдения за следящими устройствами. Оставался только охранник у дверей. Трайа дожидалась условленного момента.
Улица вокруг нее благоухала нечистотами: открытая утилизационная линия. Авария? Повреждение во время беспорядков? Трайе никогда не нравилось ощущение этого места. В какую игру играет Джедрик? Не встроены ли в это охраняемое здание неизвестные сюрпризы? Джедрик должна знать к этому времени, что она подозревается в подстрекательстве к беспорядкам – и в прочих делах. Но чувствует ли она себя в безопасности там, на своей собственной территории? Люди склонны чувствовать себя в безопасности среди своего собственного народа. Впрочем, вокруг нее не может быть очень уж больших сил. Тем не менее, на извилистых путях ума Джедрик выработался какой-то частный заговор, а Трайа пока еще не вникла в него. Было достаточно поверхностных указаний, чтобы рискнуть на очную ставку, на переговоры. Вполне возможно, что Джедрик подставилась здесь, чтобы завлечь Трайу. Скрытый в этой возможности потенциал наполнял Трайу возбуждением.
ВМЕСТЕ МЫ БЫЛИ БЫ НЕПОБЕДИМЫ!