Страница 66 из 106
Браво, бис, апплодисменты. Кровавая Мэри обняла и трижды расцеловала своего министра. Впрочем, один из русских генералов остался недоволен:
- Нехороший ты человек, Леня. Лет двадцать назад эти стихи другого вождя прославляли.
- Это было давно и неправда, - покраснел товарищ министр.
- Я его прощаю, - заявила мадам президент. На том и порешили.
- Господин Джеймс Хеллборн? - услышал он у себя за спиной и обернулся.
Перед ним стояла молодая и симпатичная дама в русском мундире. Нет, не совсем молодая. Выглядит на тридцать, но на самом деле ей тридцать шесть-тридцать восемь, не меньше, определил опытный глаз Хеллборна. Просто она старается следить за собой. Носик-пуговка, глазки-маслинки; ах, какие кудряшки…
"Какой же ты пошляк, Джеймс ".
- Мне сказали, что сегодня вечером вы находитесь в нашем посольстве. Я могу с вами поговорить? Простите мой английский, если вы плохо меня понимаете…
- Я могу понимать и говорить по-русски, - решил признаться коварный альбионец. - Если у вас есть трудности, не стесняйтесь использовать русские слова и фразы.
Так они и разговаривали - фраза по-русски, фраза по-английски.
- Я должна с вами поговорить, - продолжала она. - Где-нибудь в тихом месте.
- Простите, с кем имею честь? - поинтересовался Джеймс.
- Извините, - покраснела она. - Старший комиссар Надежда Стеллер. Так вы не против?
- Нет, конечно. Весь к вашим услугам.
"Стеллер, Стеллер… Знакомая фамилия. Где я мог ее слышать? И совсем недавно ?"
Она была своим человеком в посольстве и быстро отыскала пустой кабинет. Не совсем пустой, но ее заинтересовали только два кресла - для себя и для гостя. При этом старший комиссар Надежда Стеллер не произнесла ни слова. Обошлась указующими жестами.
"Хорошенькое начало. Здесь случайно не планируется допрос с пристрастием? А магнитофоны в этой комнате установлены ?"
- Простите, госпожа Стеллер, - спохватился Хеллборн, - вы случайно не еврейка?
- Почему вы об этом спрашиваете? - нахмурилась она.
- Простите еще раз, но вы не ответили на мой вопрос.
Она гневно тряхнула кудряшками:
- Революция предоставила равные права и возможности всем без исключения народам бывшей империи. Поэтому, пока вы находитесь на территории Советской России, не советую вам поднимать национальный вопрос. Даже у иностранного дипломата могут быть серьезные неприятности.
"Неужели генерал Пташек-Заполянский был прав?" - с внезапным ужасом подумал Джеймс.
- Я из петроградских немцев, а мои дальние предки приехали в Россию из Баварии. И советую вам немедленно забыть об этом.
"Точно, она что-то скрывает. Они везде !"
Но вскоре ему стало не до смеха.
Товарищ Стеллер откашлялась и достала из нагрудного кармана маленькую записную книжку. Чуть больше достопамятного блокнота старшины Коппердика, но совсем тонкая. Впрочем, на фоне такой груди…
- Вы воевали против нас на Груманте, мистер Хеллборн. - Это был не вопрос, а утверждение.
- Грумант? - переспросил он.
- Грумант, Свальбард, Шпицберген, имя ему Легион, - нетерпеливо уточнила она.
- Было дело, - не стал спорить Хеллборн. Все гости могли наблюдать его битву на стаканах и тарелках.
Она снова откашлялась и принялась зачитывать из блокнота:
- "Около 16.00. 1 января 1940 года, из ранее захваченной советскими войсками гавани Митраборга, в Мурманск отправился боевой танкатер Советского Северного Флота "Корниловец", бортовой номер 1779. На его борту находились шесть человек. Старший офицер - лейтенант Красной Армии Владимир Стеллер …"
СТЕЛЛЕР!
- "…водитель-пилот - ефрейтор Василий Петляков; красноморский пехотинец Андрей Пугачев; красноморский пехотинец Степан Бондаренко; и двое военопленных - риттмейстер Ханс Браге, офицер ДНА; и лейтенант Джеймс Хеллборн, Альбионский Добровольческий Корпус ". Вы и есть тот самый лейтенант Джеймс Хеллборн, гражданин Альбиона, - уточнила собеседница.
- Не стану отрицать, - у него почему-то пересохло в горле. Знакомое ощущение - и такое предсказуемое.
- "В порт назначения корабль в расчетное время не прибыл ", - продолжала госпожа Стеллер. - "Тщательные поиски не привели к положительным результатам. Танкатер "Корниловец" был объявлен пропавшим без вести ", - она захлопнула блокнот и уставилась на альбионца. Хеллборн выдержал ее вгляд, и даже скорчил нейтральную и ни на что не намекающую гримасу.
Тогда Надежда Стеллер продолжила:
- "Седьмого января 1940 года губернатор Белголландской Исландии пригласил в свою канцелярию российского консула в Рейкъявике. Консулу сообщили, что береговая оборона Исландии обнаружила вышеописанный корабль в территориальных водах к востоку от острова. На борту никого не было. Корабль был возвращен советской стороне без каких-либо условий и дополнительных переговоров.
Следователи из Советской военной полиции в результате тщательного осмотра обнаружили на борту танкатера "Корниловец" Н-1779 - пятна крови; стрелянные гильзы 35-го калибра от карабинов СКФ образца 1933 года.
Судьба экипажа и военопленных по-прежнему остается неизвестной. Текущая война отнимает все силы и средства, поэтому принято решение временно заморозить расследование "
- она снова захлопнула блокнот.
- Вы - лейтенант Джеймс Хеллборн, - повторила товарищ старший комиссар. - Вы были на борту этого корабля. Теперь вы здесь, живой и здоровый. Расскажите мне, что там произошло.
Он мог бы послать ее ко всем чертям.
"По какому праву этот допрос?! Я ничего не обязан отвечать! Я офицер союзного флота! У меня дипломатическая неприкосновенность! У вас будут серьезные неприятности !!!"
Но не стал этого делать. Только спросил:
- Зачем вам это?
И услышал вполне предсказуемый ответ:
- Лейтенант Владимир Стеллер - мой младший брат. Поэтому я хочу знать, что там произошло. Почему вы здесь, и где все остальные люди, бывшие первого января на борту "Корниловца".
- Этот данорвежец, Браге… - Хеллборн помедлил, - он был настоящий профессионал, spetsnazovets . Ваши люди недооценили его. Решили, что хватит одной пары наручников. Браге придушил водителя цепочкой от этих наручников и завладел его револьвером. Никто даже опомниться не успел, а он уже открыл огонь. Впрочем, один из морских пехотинцев успел выстрелить и смертельно его ранить.
"Нет ли здесь противоречия, Джеймс? Не успел, но все-таки успел ?"
"Все правильно. Так и должно быть. Правдивый рассказ не должен быть идеален с литературной и стилистической точки зрения ".
- И вот, совершенно неожиданно, я остался на корабле в полном одиночестве. Что мне оставалось делать? При всем уважении, я не собирался возвращаться в советский плен. Плыть к данорвежским берегам было рискованно - русский флот уже приступил к морской блокаде. И я направился в ближайшую нейтральную страну - в Исландию. В Белголландскую Исландию, - на всякий случай уточнил альбионец. - Там я сдался в руки Береговой Обороны. Как мы теперь понимаем, уже тогда белголы готовили свою агрессию. Им ни к чему был лишний шум за несколько дней до войны. Поэтому они поспешили замять дело. Меня быстро выслали в Англию, а корабль вернули вам. Вот, собственно, и все…
- В вашем рассказе не хватает одной важной детали, - хладнокровно заметила товарищ Стеллер. - Куда делись тела погибших?
- Я похоронил их в море, - спокойно ответил Джеймс.
- Выбросили за борт, - уточнила она.
- Похоронил в море, - настаивал Хеллборн.
- Выбросили за борт, - повторила товарищ старком.
- Мы не в детском саду, госпожа Стеллер, давайте прекращать эти игры, - нахмурился альбионец. - Я похоронил их в море. Так принято у нас, у моряков. При всем уважении к погибшим - и к своим, и чужим. Варианты возможны на гигантском мониторе или авианосце, где есть возможность положить труп в рефрижератор и доставить в родной порт для погребения в земле. На маленьких кораблях вроде танкатера вариантов нет. В море. В этом нет ничего оскорбительного. Я бы и сам себя выбросил…