Страница 39 из 39
— Но, Досечка, милая…
— Молчи! Конечно, сделаешься знаменитостью, это уже как пить дать! И уже если сегодня ты победил своей игрой всех этих важных господ, так потом, когда ты научишься всему тому, что полагается знать настоящему музыканту, ты так заиграешь, что все люди с ума сойдут.
— Ну, уж так и сойдут? — улыбнулся мальчик.
— А то нет? Сам увидишь. А ведь что я тебе говорила, горбунок мой миленький, помнишь? Что бывают случаи, когда добрые феи и не в сказках даже превращают маленьких скромных людей в прекрасных, могучих и сильных. Помнишь, как часто ты говорил мне, что чувствуешь себя совсем как маленький гадкий утенок из андерсеновской сказки. И даже если это было и так, то добрая волшебница превратила нынче утенка в белого прекрасного лебедя, которым будет скоро, вот увидишь сам, любоваться весь мир.
— Дося…
— Вот тебе и Дося! Молчи уж лучше. Ах ты, мой глупенький миленький горбунок. Да неужели судьба, обидев тебя в детстве, не пожелала бы тебя вознаградить, как ты этого заслуживаешь? Нет, мой миленький, Господь справедлив и…
Неожиданно речь девочки оборвал появившийся на пороге Жоржик.
— Вот вы где, друзья мои, а я вас ищу повсюду. Ступайте скорее в зал, профессор Нобель изъявил неожиданно желание играть тоже нынче. Он говорит, что скрипка Юрия Львовича и твоя милая музыка, Веня, вдохновили его как никогда. А хитрец же ты, Веничка! Честное слово! Никому ни словом не обмолвился, что так блестяще выучился играть. Ну, давайте ваши руки, друзья мои, и марш бегом!
И Жорж первый помчался в зал, увлекая за собой Досю и Веню.
Снова появление маленького горбуна в зале вызвало сенсацию.
Снова блестящие кавалеры и дамы окружили героя вечера, расточая ему заслуженные похвалы.
Потом Веню забрали в свой детский кружок дети Бартемьевых и пансионерки Зариной, непосредственно выражавшие свой восторг маленькому пианисту.
Соня-Наоборот, разумеется, суетилась и волновалась больше других.
Но и все другие, даже Зина Баранович, теперь уже не находили Веню "жалким уродцем" и всячески спешили обратить на себя внимание " будущей знаменитости".
— Теперь вы, конечно, не пожелаете знать нас, ничем не отличившихся и неизвестных, — жеманно говорила Зина, обращаясь к Вене. — У вас найдутся более блестящие друзья, чем мы.
— Из "нашего аристократического круга", — подхватила, копируя манеру и голос Зины, Соня-Наоборот.
Но Зина теперь уже сама никогда не упоминала о злополучном "аристократическом круге" после сделанного Иваном Павловичем Дубякиным открытия. Это открытие послужило хорошим уроком Зине, и теперь она не выставляла себя уже больше тем, чем не была. Однако сказанное ею сейчас не прошло, по-видимому, мимо ушей Вени и живо затронуло за живое мальчика.
Его обычно бледные щеки сейчас вспыхнули ярче, а сияющие глаза остановились на лице его маленькой подруги Доси.
— Никогда, никогда, что бы ни ожидало меня в будущем, я не забуду Досю и тех, кто был добр ко мне и не гнушался меня, убогого калеки, — произнес маленький горбун.
— Вот это я понимаю, молодец Веня! Что, Зиночка? Кажется, тебе не очень-то по вкусу пришелся такой ответ? — И Соня-Наоборот лукаво подмигнула девочкам.
Но Баранович только плечами пожала по своему обыкновению и, повернувшись к Миле, шепнула:
— А я уверена, что, когда этот Веня сделается знаменитостью, он и думать забудет о своей подруженьке, какой-то никому неизвестной Досе.
А будущая «знаменитость» в это время уже сидела между Асей и Досей в ряду, отведенном для пансионерок, и шептала смущенно обеим девочкам:
— Как сон! Как сон какой-то! Вот-вот проснусь, кажется, и все исчезнет сразу! И этот зал, и все эти господа и барыни, и сам профессор Нобель с его обещанием. Господи, за что мне такое счастье, о котором я и мечтать не смел!
— А я мечтала, а я смела мечтать! Не о музыке, конечно, твоей. Разве я могла подозревать о твоем таланте? А просто о чем-то, сама не знаю, о чем, но очень-очень хорошем для тебя, горбунок мой миленький, — подхватила Дося, — потому что, повторяю тебе, судьба должна быть справедлива и в конце концов должна наградить хоть когда-нибудь обойденных ею, это первое. А второе — ведь ты же заслужил все это, потому что ты самый хороший, самый расчудесный человечек в мире, горбунок мой миленький. И я так счастлива, безумно счастлива за тебя!