Превосходящими силами

В этих условиях правительство Советского Союза решило ввести войска на территорию Ирана. Операция была завершена в течение девяти суток. Иранские вооруженные силы сопротивления не оказывали. Правительственные и государственные учреждения своей работы не прерывали. Через месяц, 2 октября, назначен Всеиранский съезд народных представителей, на котором будет решаться судьба страны.

Вчера, 1 сентября, по соглашению с правительством Венгрии войска 1-го Южного фронта быстрым маршем преодолели 350—500 километров от румыно-венгерской границы до территории Словакии и Австрии и захватили мосты через Дунай. Правительству Словакии предъявлен ультиматум, в котором выражено требование о беспрепятственном пропуске через территорию своей страны частей Красной Армии и об интернировании военнослужащих немецкой армии. Профашистским правительством Словакии нота отклонена. В данное время войска занимают столицу Словакии – город Братиславу. Н-ская воздушно-десантная бригада под командованием майора Старчака, в течение трех суток удерживавшая плацдарм в районе Братиславы, соединилась с войсками 1-го Южного фронта.

Корабли Дунайской военной флотилии проявили героизм в многочисленных сражениях за дунайские мосты. Дунайская флотилия представлена к ордену Боевого Красного Знамени.

С честью проявили себя наши соколы, летчики бомбардировочной авиации. Они своими быстрыми, решительными и мужественными действиями смогли парализовать военную активность в ближних тылах, не допустить переброски воинских подразделений противника из глубины страны.

Героический подвиг совершил экипаж самолета ДБ-Зф под управлением капитана Николая Гастелло. Подбитый огнем зенитной артиллерии, самолет загорелся. В это время капитан Гастелло увидел под собой скопление танков врага. Самолет горел, но не потерял управления. Тогда летчик приказал членам экипажа покинуть горящую машину, а сам направил ее в скопище врагов. Командованием 1-го Южного фронта капитан Гастелло представлен к званию Героя Советского Союза, а также к медали «Золотая Звезда» и ордену Ленина посмертно.

Берлин. Рейхсканцелярия

Гитлер нервно ходил по кабинету, набитому целым сонмом светил военной науки.

– Эти русские свиньи совсем обнаглели! – возмущался он, потрясая сжатыми кулаками. – Ладно, захватили Братиславу, и когда только успели, так они еще и Турцию ухитрились отчасти оккупировать! Как там Молотов сказал, Советский Союз не потерпит соседства с «Тюрьмой народов»! Как будто Россия сама не тюрьма народов!

– Это Ленин сказал, – вставил Геббельс.

– Йозеф, вечно ты цитируешь евреев!

– Но Ленин не еврей.

– А почему же он фамилию свою настоящую, Ульянов, скрывал под псевдонимом? Ясно же, это чисто еврейские штучки!

– Сталин тоже под псевдонимом ходит.

– Ну, это другое дело. Все знают, что Сталин с Кавказа. Тифлисец.

– Грузин.

– Да, да, грузин.

– Мой фюрер, – вмешался Кейтель, – нужно что-то решать по Словакии.

– Да, Кейтель. Пусть войска развернутся и ударят по русским с востока. Геббельс, отразите в прессе будущую операцию так, будто мы заманили русских в ловушку в Словакии и сейчас начнем их уничтожать.

– Но, мой фюрер, в ловушке наши войска!

– Вот ведь гад этот Хорти! Был у нас в Берлине, чуть руки не целовал, а как русские поднажали, сдал им всю Венгрию без единого выстрела!

– Мой фюрер, Рейхенау не сможет прорваться из Словакии. Нужна срочная эвакуация, хоть авиатранспортом.

– А как вы танки вывозить собираетесь?

– Там нет танков. Несколько сот пушек, около сотни тысяч солдат.

– Вот пусть и прорывают кольцо! Лейб-штандарт можно направить на выручку, ударить из Чехии по кольцу.

– Мой фюрер, лейб-штандарту «Адольф Гитлер» потребуется минимум две недели, чтобы дойти до Моравы. К тому времени русские укрепят кольцо, выведут из войны Словакию, и от нашего словацкого корпуса останутся рожки да ножки.

– Кейтель, ты что, меня пугаешь? Ты начальник штаба, вот и действуй! Ишь, взяли за правило все дела сваливать на фюрера. Я вам что, денщик, что ли?

Словакия

Батальон Короткова с ходу преодолел речку Вас, небольшую теснину сразу за мостом. И наткнулся на танки. Все тридцать пять танков Словакии. В основном LT-38 и LT-35. С тонкой броней на заклепках. На узеньких гусеницах. Они стояли вдоль дороги на Братиславу. Чтобы открыть огонь, дистанция была оптимальная, метров восемьсот. Мы можем поразить врага, он нас нет. Но что-то остановило Короткова, когда он уже хотел отдать приказ на охват и уничтожение противника. Колонна по инерции двигалась, словно в нерешительности.

– Люки! – понял Коротков. – У них у всех открыты люки, а значит, к бою они не готовятся.

Танк комбата приблизился к головному танку словаков метров на тридцать, когда из него вылез седой офицер в комбинезоне и без шлемофона.

– Сейчас сдаваться будут, – щелкнул в наушниках голос Старикова.

– Да нет, – ответил Коротков, – скорее брататься.

Седой офицер окинул взглядом свои машины и неуверенной походкой двинулся навстречу советским танкам. Александр в два приема выпрыгнул из башенного люка, легко сбежал по лобовой броне, придерживаясь за пушку, спрыгнул на землю.

Два воина подошли друг к другу, вглядываясь в глаза, остановились. Вдруг у словака запершило в горле, и он почувствовал навернувшиеся на глаза слезы. «Пацан ведь совсем, – думал он, глядя на Короткова, – и вот ведь, Гитлера громит, как… не знаю кого, а мы три года назад не осмелились даже попробовать…» Он неловко раскинул объятия и своими по-молодому сильными руками стиснул красноармейца. Ответом на этот жест был рев восторга и из словацких, и из русских танков. Вмиг дорога заполнилась солдатами, обнимавшимися и целовавшимися со своими братьями-славянами, чуть не поубивавшими друг друга по воле чуждых славянскому братству европейских политиков.

Словацкие танкисты через несколько минут развернули свои танки на Братиславу и, выжимая все силенки из своих движков, рванули вперед. На жуткой смеси чешского, русского и немецкого Коротков объяснил полковнику Дубчеку, что батальону нужно спешить, и это, конечно, важно, что словацкие танки пойдут впереди, но пусть они выдавливают все, чтобы не сдерживать скорость Т-34 и БТ.

И когда по одной из параллельных автотрасс к ним приблизились БТ, уже закинувшие гусеницы на надгусеничные полки и несущиеся на колесах, их водители увидели странную колонну. Впереди, выбрасывая клубы сизого дыма, неслись легкие чешские танки, на башнях которых были прикреплены довоенные трехцветные флаги Чехословацкой Республики, а на самом первом развевалось еще и красное знамя Советского Союза.

Москва. Кремль

Сэр Стаффорд Криппс, посол ее Величества Королевы Великобритании и т. д. и т. п., блистал красноречием. Он сыпал остротами, сверкал цитатами, камнепадом обрушивал весомые доводы, жестикулировал, пугал, лицедействовал. Если бы он был сейчас в суде присяжных, то самые строгие обыватели пустили бы слезу и самый закоренелый преступник поверил бы, что он чист как дитя. Если бы он был сейчас на сцене «Глобуса», ему бы бешено аплодировала публика с галерки, да и партер бы потрясал бриллиантами.

Но здесь не свободный суд и не театр. На маршала Сталина его ораторское искусство не действовало. Сидит себе истуканом, азиатским идолом, прочищает трубку и глаза прячет. И не поймешь, какова его реакция на слова страстные, на факты неопровержимые, молчит себе в трубочку. Лишь изредка словечками ядовитыми прерывает столь тщательно, но тщетно приготовленную речь.

Ну, чем объяснит он захват Ирана? Ведь ясно же, что маршал протягивает свои жадные руки к Ближнему Востоку, к Суэцкому каналу, к этой сонной артерии Британской империи.

Молодец он, конечно, что Гитлера громит. Но и здесь всё пошло не так, как рассчитывали в Форрин-офисе. Не получилось по сценарию Первой мировой войны, не встали германская и русская армии друг против друга, не выкопали сотен километров окопов и траншей. Гитлер прохлопал первый удар, и Сталин сейчас, захватив стратегическую инициативу, громит его по всей Восточной Европе. Как остановить Сталина? Как остановить Красную Армию?