Страница 17 из 30
– Нет, не обязательно. Но раз уж так складывается… Я не могу завести свою машину, а так можно будет попросить Джонни быстренько сгонять к Сэму и вернуться.
– Вернуться? А зачем тебе?
– Ну…
– А! Я забыла: вам же в гости.
– Ну и в гости тоже придется заехать.
Она передернула плечами:
– Можешь делать, что хочешь! Мне абсолютно все равно. Мик, по-моему, завтра приедет.
– Почему ты так решила?
– Чувствую.
– Ты и его чувствуешь?
– Я всех могу! Так что езжай в свои гости! – Марго перекатилась к стенке и отвернулась от него.
Рич осторожно присел на край широкой кровати. После того как обработали коленку, он ни разу не притронулся к ней и сейчас тоже боялся подвинуться ближе, хотя вокруг никого не было.
– А я думал, это только у нас с тобой, – сказал он тихо-тихо, посидел немного и вышел из комнаты.
Марго захотелось швырнуть в окно чем-нибудь тяжелым, чтобы было много шума и осколков. А еще ей захотелось дико закричать на весь лес. Но она только тоненько застонала, скрипнув зубами, и свернулась в комочек в углу своей огромной одинокой кровати…
Все уехали в три часа дня, как и собирались. Марго даже вышла на балкон, чтобы их проводить. Мария и Джулия не умолкали, все о чем-то спорили и беспрестанно хохотали, победоносно поглядывая вверх, где в полутени прятала она свое печальное лицо со следами слез.
– Марго, не теряй надежды, мы обязательно вернемся! – крикнул Джонни, и она улыбнулась ему жалкой улыбочкой пропащего человека. – Не скучай без нас! Тут есть хорошая коллекция фильмов. И вина! – Джонни очень понравилась собственная шутка, и он выскочил на мороз, бодро посмеиваясь и потирая руки.
…В шесть часов вечера Марго, подкрепившись мясом и бокальчиком красного вина, почувствовала в себе непреодолимое желание выйти на воздух. На улице уже стемнело. Воздух был морозен и чист, повсюду лежали глубокие сугробы, только дорожка от гаража была расчищена, и две маленькие тропки протоптаны в каких-то непонятных направлениях.
– Значит, надо идти по одной из них! – громко, чтобы не было так страшно, сказала она и направилась в темноту. Окна дома освещали некоторую часть территории, а еще огромный фонарь горел над крыльцом, но тропа вела совсем в другую сторону: туда, где было темно.
Коленка, до сих пор не подававшая никаких признаков беспокойства, дала о себе знать, когда под ноги Марго попалась скамья. Что это скамья, да еще и с железной спинкой, она поняла по длинному выгнутому ободу, напоминающему лук индейцев. Сугроб был таким глубоким – почти по пояс, а тропинка такая узкая, что Марго постоянно сваливалась с нее то вправо, то влево.
И тут, в слабом рассеянном свете фонаря, проникавшем с другой стороны дома, она увидела стену какого-то маленького бревенчатого здания. Прихрамывая, Марго остановилась и, как маленький лесной зверек, стала вытягивать шею вперед, словно прислушиваясь или даже принюхиваясь к чему-то. Стало очень страшно. Что здесь такое? На чужие владения не похоже, потому что домик Джонни еще очень близко.
Рядом стоит огромное дерево, все в снегу. Такое ощущение, что она здесь уже была, но не помнит с кем и зачем. Скорее всего, они с Джонни, когда осматривали пристройки, приходили сюда… или видели домик с заднего крыльца? Очень может быть, только… Только тогда был день, а сейчас – темный вечер, и в доме – никого. А дверь она оставила нараспашку, и теперь любой… Где-то сзади хрустнула ветка. Марго вздрогнула и медленно обернулась: послышались чьи-то торопливые шаги. Снег громко скрипел, а человек пробежал от крыльца к гаражу. Стукнула дверца машины. Неужели Мик приехал?
Марго вдруг на секунду испытала радость от этой мысли, потому что мозг уже давно запрограммировал ее на это чувство: испытать радость, когда приедет Мик. А потом она заново прокрутила ту же самую фразу в голове: неужели Мик приехал? И такой свинцовый груз лег ей на сердце, словно она больше всего на свете боялась этого…
Какой-то темный силуэт приближался к ней, как раз со стороны этого домика, и вдруг она услышала самый родной и любимый голос на свете:
– Марго! Да где ты бродишь-то?!
– Рич!!!
– Марго.
– Господи, Рич, это ты?!
Он подбежал к ней, обнял и прижал к себе, стал целовать щеки, глаза, губы, повторяя ее имя, словно они не виделись целый год.
– Неужели ты думала, что я и правда брошу тебя? Девочка моя, хорошая моя, Марго…
– Почему ты вернулся? Где все? – Она поначалу старалась держать марку: ведь ей полагалось обижаться.
Но губы уже не слушались – они сами, помимо ее воли, искали губы Рича…
Зимний лес приветствовал их поцелуй тишиной и безветрием, а потом с ветки над их головами вдруг посыпался легкий искрящийся снег, словно сама природа благословила их.
– Рич! – сказала она, немного отстраняясь. – Вообще-то я не понимаю тебя. Сначала ты меня бросил…
– Я тебя не бросал, я немного тебя разыграл.
– Что-о?
– Я с самого начала собирался к тебе, Марго. Просто… теперь они думают, что я у себя в мотеле, а Сэм отвез меня сюда.
– Сэм?
– Он уже уехал.
– Но ты… ты мог мне сказать, что все так будет? Чтобы я не обижалась и не переживала.
– Но ведь так гораздо приятнее, правда? Сначала разочароваться, а потом… Марго, дело совсем не в этом.
– А в чем?
– Я не мог сказать тебе сразу…
– Что?
– Ну, что… Словом… До завтрашнего утра в домик Джонни никто не вернется. Я специально так спланировал.
– А… – Она поперхнулась. – А… а мы? – И тут же почувствовала, как загорелись щеки, плечи, а потом и – все тело. Как сильно начало стучать сердце, а дыхание сорвалось. Марго заполнило счастье и одновременно какая-то странная робость, как будто она в первый раз собралась провести ночь с мужчиной…
– Если ты не боишься со мной, я могу охранять тебя всю ночь, как предлагал Джонни.
– Я не боюсь с тобой.
На мгновение замерев друг перед другом, они начали свой самый длинный и сладкий поцелуй, а потом Рич тихо-тихо, чтобы никто в огромном лесу их не услышал, сказал ей:
– Я люблю тебя.
6
Было восемь часов утра, когда Марго открыла глаза и увидела рядом на подушке голову Рича. Она улыбнулась, поворачиваясь к нему, осторожно-осторожно, чтобы не разбудить любимого мужчину, провела рукой по его кудрявым волосам. Теперь он был без хвостика, и это нравилось ей еще больше. Она чувствовала себя самой счастливой на свете… Даже если сейчас приедет Мик, даже если придут остальные – хоть целый мир – и все будут смотреть на нее с насмешкой и укором, ей все равно, она не станет отвечать ни на один вопрос, не станет оправдываться.
Они любят друг друга! И это прозвучавшее вчера признание всего лишь подтвердило то, что она и так знала, словно навсегда соединило их чем-то крепким и нерушимым. Рич любит ее! А ведь она с самого начала увидела в этом мужчине как будто продолжение своей истории, свое будущее. «Словно мы продолжаем друг друга», сказал он ей по дороге сюда. Рич принадлежал именно к тому типу мужчин, которых она всю жизнь подсознательно искала. Марго вдруг вспомнила свою первую любовь – Сержа Мартереля, учителя истории. Они с Ричем очень похожи. Значит… Могло ли быть иначе? Нет, не могло. В том, что они встретились, в том, что пропал Мик, и в том, что им суждено было несколько дней прожить вместе в этом чужом домике, присутствовала роковая предопределенность. И если бы вчера… О, если бы вчера кто-нибудь посмел им помешать, она отправила бы в нокаут любого!
Когда они, сокрушая мебель на своем пути, вбежали в дом, не прерывая обжигающего поцелуя, Марго засомневалась: а смогут ли они вообще добраться до верхних комнат?
Они не видели и не хотели знать, что творится вокруг: опрокинутый столик, разбитая стеклянная полка, осыпавшийся книжный стеллаж… Они словно кружились в безумном танце. И словно зная, каким будет следующий шаг или поворот партнера, Марго и Рич и вправду продолжали жесты друг друга. Где-то между прошлым и будущим вращались они, но настоящего вокруг них не было. Не было ничего, кроме тела и глаз любимого человека, а они больше ни в чем и не нуждались…