Осень без надежды

Его, конечно, не услышали. Потасовка была в самом разгаре.

— Замрите, не шевелитесь, — Данкварт попятился, потянув за собой Босана. Приближающиеся всадники натягивали луки. — Похоже, это альбы. Видите синее знамя с изображением розы, окруженной звездами? Точно, альбы. Откуда их столько?

Беззвучно поднялась в небеса туча лучных стрел и в стволы деревьев, поваленные бревна, в землю ударили наконечники. Затрепетали бело-оперенные древка, досточтимые дворяне внезапно замерли в изумлении, почуяв неладное. Ни одна стрела никого не ранила, смертоносные острия проходили на палец от человеческих тел, пронзали почву у самых подошв, расщепляли дерево рядом с пальцами сидящих на бревнах, но не причинили никому и единой царапины.

— Здорово! — восхитился Босан, поднимая одну из стрел. — Альбово колдовство! Вот не думал, что Древние вернутся и я когда-нибудь их увижу… Ах, зараза!

Тонкое тисовое древко стрелы, зажатое в пальцах тана Эттена, неожиданно начало расширяться, обращаясь чешуйчатым телом змеи. Босан с испуганным вскриком отбросил оказавшуюся в его руках гадюку и едва не споткнулся о носки сапог Данкварта. Повсюду упавшие стрелы принимали облик темных змей с зигзагообразным рисунком на туловище и острой головой. Твери ползали под ногами перепугавшихся господ, сразу несколько десятков ядовитых гадов обустроились вокруг самых отъявленных буянов, не исключая месьора Алаша. Вдруг стало очень-очень тихо. Только копыта лошадей били о землю, да беззаботно стрекотали сороки в кустах.

Всадники окружили тинг плотным кольцом. Два предводителя выехали вперед.

Соня в своем обычном костюме — белая рубашка, распахнутый колет, солнечно-рыжие волосы стянуты ремешком на затылке, клинок на левом боку. Рядом с ней знакомый Данкварту синеглазый альб — Ллэр. А за их спинами — множество его сородичей. Видна остроносая физиономия Лайлэ, больше всех пившего минувшей ночью. Улыбается чему-то.

— У-уберите змеюк! — заикнулся эрл Румский.

— Попозже, — ответила ослепительной улыбкой Соня. — Данкварт, ты живой? Надеюсь, вельможные месьоры не успели тебя оскопить?

— Ты подоспела в самое время, — хмыкнул Данкварт. — Еще немного — и было бы слишком поздно.

— Достойные дворяне, — проникновенно сказала Соня, окинув взглядом тинг, — придется мне вам кое-что объяснить. И не дергайтесь, пожалуйста. Змеи — они твари нервные и кусачие. Первое. Кто не хочет воевать со мной против гирканского кагана, может отправляться на все восемь сторон света и более не возвращаться. Второе. Кто останется, будет выполнять все, что скажу я и назначенные мною керлаты. Третье. Кто захочет бунтовать — умрет. Я доходчиво выразилась? Потрудитесь рассудить до заката. Месьор Данкварт придет ко мне и сообщит о решении тинга. До свидания.

Соня развернула коня, дала ему шпор и вместе с Ллэром отправилась в сторону Каина-Горы. Змеи еще немножко пошипели, поизвивались, а потом, будто по неслышному приказу их хозяина, исчезли вообще.

— Кхм… — прочистил горло Данкварт, ободряюще похлопав по спине Босана. — Тинг продолжается, месьоры. Кто еще хочет высказаться?

Досточтимый рудненский керлат оказался в Каина-Горе лишь к вечеру, как, впрочем, и было условленно. На этот раз Данкварт приехал не один, с небольшой свитой, состоящей из Босана, тана Эттена, нескольких дворян из области Соленых Озер, включая графа Крейна и двух "вольных эрлов", то есть младших и ненаследных сыновей богатых владетелей, не сумевших разделить землю между многочисленными отпрысками.

Вольные эрлы в Райдоре всегда составляли силу, с которой приходилось считаться, ибо именно они, люди нищие, но благородные, служили герцогам в дворцовой гвардии, достигавшей числом трех тысяч всадников. Абсолютная преданность гвардейцев райдорскому владетелю объяснялась просто — вольные эрлы были всем обязаны светлейшему герцогу, который их кормил, поил и одевал, а при удаче и усердии давал возможность выслужиться и получить собственный лен, образовав новую династию со своим гербом.

Большая часть гвардии полегла во время битвы за Пайрогию, а уцелевшие справедливо рассудили, что если где и можно укрыться, так это в Кернодо. Ни один из гвардейцев не считал себя "бывшим", они присягали Юстинию Райдору и его семье. Следовательно, если герцог и преемники рода по мужской линии погибли, значит, клятва заставляет служить госпоже Соне, как единственной "титульной", а следовательно и законной, наследнице.

Данкварт перебросил поводья конюху, походя приказал выбежавшему на двор каштеляну устроить новых друзей (месьор Сташув схватился за сердце, тотчас заявив, что в замке и так полно народу, но, уловив свирепый взгляд Данкварта, примолк) и поднялся наверх. Постоял перед дверью в кабинет, подумал, но все-таки легонько ткнул притвор носком сапога. Обычай такой.

Рыжая Соня с видом великого полководца, озирающего взглядом план грядущего сражения, сидела на углу обширного стола и водила пальцем по рисованной карте Райдорского герцогства и Полуночной Бритунии.

Рей стоял рядом, сжимая в руке полупрозрачный кубок, наполненный (невероятно!) молоком.

— Пиво есть? — устало осведомился Дан-кварт.

— Угу, — отрешенно кивнула Соня. — Бочонок на лавке справа, посмотри. Чем кончилось историческое заседание тинга? Надеюсь, вельможные месьоры оценили мой спектакль? Альбы старались от дущи…

— Где ты набрала столько этих пропойц? — керлат налил себе полную чашу, залпом выпил половину и плюхнулся в свободное кресло. — После истории со змеями и твоего появления наши благороднейшие подданные…

— Наши? — подняла взгляд Соня. — По-моему, это мои подданные. Скажем так, временно…

— Не придирайся к словам. Так вот, я продиктовал им все, о чем мы условились утром. Удивительное дело, хоть бы кто пикнул! Только не знаю, надолго ли хватит их терпения, молчаливости и страха? Хочешь совет? Давай устроим показательную казнь! Например, снесем голову месьору Алашу из Румы. Он орал громче всех.

— Насилие — плохой способ решения проблем. Своего лучше добиваться только через угрозы и запугивание, — непринужденно сказала Соня. — Данкварт, не вздыхай так умиленно. Это не моя фраза. Я ее слышала однажды от герцога Юстиния, в самом начале войны, когда мы полагали, что гирканцы собираются в обычный набег и не вынашивают планов великого завоевания Заката.

— Ты достойная ученица своего покровителя. В общем, кавалерия у нас есть. Тысяча четыреста всадников. Некоторые отказались, и я посоветовал им покинуть Каина-Гору. Вроде бы не смирившийся эрл Румский с приятелями собираются уехать в Офир, под защиту монарха Золотой Страны и нашего, бесславно бежавшего от степняков короля… Чтоб его сплющило, труса!

— Эти господа совершают ошибку, — вставил зингарец. — Офир сейчас под серьезной угрозой. Мы с Соней посидели, подумали и решили, что кампанию против государств Полудня каган Бу-рэнгийн завершит за две луны, если ему ничего не помешает. Удар по двум неожиданным направлениям, Хасгат Степной Ветер отсечет полуночные области Бритунии от хлебных запасов на полудне… Тогда мы окажемся в полном окружении. За спиной — хребет Граскаальских гор, слева — Кезанкийский хребет, остальные две стороны света заняты степняками. Каган гирканцев Бурэнгийн не успокоится, пока не раздавит Кернодо. Мы для него как шило в заднице.

— Скорее, он просто не обратит на нас никакого внимания, — предположил Данкварт. — Кто мы такие? Богатств особых нет, да, впрочем, эта война ведется отнюдь не ради обогащения, а ради овладения миром… Такое в истории уже бывало — помните нашествие хайборийцев на Кхарийскую империю? Если гирканцы все-таки всерьез решатся уничтожить Кернодо, можно будет отступить по горным тропам на Полночь, к стране оборотней, в Пограничье.

— Ты гений, — усмехнулась Соня. — Идти зимой через перевалы? Скольких людей мы сможем забрать с собой? Сколько уцелеет за время путешествия? Несколько десятков? Даже не думай об этом! Единственное, что мы можем делать — гадить Бурэнгийну по мелочи. Разорять тылы, убивать военачальников. Пугать, наконец! Ты спрашивал, откуда появились альбы? Ллэр предводительствует над двумя отрядами своих единомышленников, каждый числом в две сотни. Альбы — это не только мечи, но и колдовская сила, которой Древний народ владеет изначально, У нас магов нет — только ты, со своими малыми способностями, прочие либо разбежались, либо перешли на сторону врага. А вот альбы великие мастера по части иллюзий. Каждый.