Осень без надежды

Однако чаще случалось так, что путешественники просто исчезали. Уходили к Вратам и никогда не возвращались из застилавшего проходы меж Сферами холодного тумана. Никто и никогда не выяснил, куда ведут Врата в Дарфаре, на полуночи Гипербореи или на островах Ваниров.

Имелось ли что-нибудь за створками Дверей Мира или там клубилась вековечная пустота? Люди благоразумные испытывать это на своей шкуре никак не желали, а потому ученые мужи лишь фиксировали появление новых или закрытие старых Врат, и со временем перестали ими интересоваться вовсе.

Впрочем, случались и крупные неприятности, связанные с Вратами. Около трехсот лет назад в горной Киммерии из Дверей Мира поползла откровенная нечисть — невероятные и очень зубастые звери, мигом получившие наименование «демонов», человекоподобные существа, обладавшие немыслимыми способностями к колдовству…

Данкварт был одним из редких людей, которые знали, что обычно Врата охраняются. Охраняются воплощенными духами природы, помощниками богов, сохраняющими мир от нежелательных вторжений. Один из таких, воплощенных в человеческое тело духов, знакомый Дан-кварту, как-то рассказывал ему о долгой охоте на какое-то чудовище, выползшее из прохода, расположенного на реке Рагнара, в Ванахейме. Но Данкварт никак не мог предположить, что Сопряжение Сфер внезапно заставило некоторых обитателей иных миров прочно застрять среди чужаков.

…Так и произошло с каттаканами. Данкварт, всегда тянувшийся к новым знаниям, прошлым вечером и ночью изводил Рэльгонна вопросами: откуда вы, как и почему очутились в Сфере людей, в Хайбории, отчего про вас ходят такие невероятные слухи и так далее, почти до бесконечности. Ответы он получил более чем внятные и вполне доходчивые. Пусть каттаканы и полагали людей этого мира слегка туповатыми существами с зачаточным разумом.

Рэльгонн выглядел почти как человек. Две руки, две ноги, голова. Глаза действительно желтые и очень хорошо приспособленные для того, чтобы видеть в темноте. Райдорец слегка похолодел, когда, тщательно оглядев Рэльгонна, выяснил — зрачков у него нет, наличествует только пульсирующая огромная золотистая радужка, плавающая в красновато-белом глазном яблоке. Кожа у неожиданного знакомца оказалась снежно-белой, с каким-то нездоровым сероватым оттенком. Так обычно выглядят люди, пораженные кровавым кашлем. Пальцы несколько длиннее, нежели у обычного смертного, ложа ногтей темные, будто у гномов…

Лицо? Тут и не поймешь, человек рядом с тобой или некая злая пародия на любимых детей Солнечного Митры. Огромные золотые глазищи, брови отсутствуют, будто у прокаженного, тяжелые веки в складках. Ушные раковины сглаженные, очень плотно прилегают к черепу, оконе-чья слегка заострены. Нос с горбинкой удивительно узок, однако ноздри широкие и слегка подвывернутые — кажется, будто на тебя нацелены два темных отверстиях. Губ почти не видно, рот щелью. И зубы. Ничего похожего на вам-пирьи клыки не обнаружилось — оказалось, что у каттакана все зубы совершенно одинаковые, острые и конусообразные, будто у ящерицы.

— Вас не пугает мой внешний вид? — участливо поинтересовался Рэльгонн. — Вижу по глазам, что пугает. Люди обычно не принимают ничего нового и необычного, полагая, что чужак обязательно враждебен. Присаживайтесь, сударь.

Рэльгонн каким-то невероятным волшебством перенес Данкварта с лесной дороги в закрытое, душноватое помещение, которое, скорее всего, являлось подвалом Рудны. Здесь отлично сохранились мраморные резные панели на стенах — узор, как обычно у альбов, растительный. Посреди залы красивый отполированный деревянный стол, креслица без спинок. А у стола…

Данкварт насчитал восьмерых сородичей Рэльгонна. Одеты все одинаково — темные хламиды с плащами, надвинутые капюшоны, мужчин никак не отличить от женщин, если, конечно, женщины здесь присутствуют.

— Выпейте вина, — манерно предложил хозяин. — Не сомневаюсь, что вам, как человек образованному и много лет путешествовавшему по более цивилизованным государствам, кернодское пиво обрыдло.

— Откуда вы знаете? — Данкварт пораженно опустился на сиденье. — Про образование, путешествия? Вы читаете мысли?

— Нет, — не меняя выражения на узком лице, ответил Рэльгонн. — Прочесть мысли невозможно, но мы обладаем способностью чувствовать… как бы это сказать? Чувствовать запах мысли. Некоторые ваши воспоминания — да что некоторые, абсолютное их большинство! — пахнут дорогами, кострами, книжной пылью, войной, начавшейся так внезапно и трагично. Сожалею, но я не могу разъяснить вам, как у меня получается увидеть ваше прошлое. Итак… — Рэльгонн обошел стол, представляя остальных. Называя имена, он касался плеча каждого. — Имя семьи мы обычно ставим в последнюю очередь. Гонн — это означает на вашем языке нечто вроде «Шепчущий под луной». Это мой брат Си-гонн, двое моих сыновей… Мой дядя Ритагонн… Это трое племянников-близнецов…

— А… — протянул Данкварт. — Могу ли я познакомиться с вашей уважаемой супругой?

Конечно, если у хозяина Рудны есть сыновья, значит, должна быть и жена. Однако Рэльгонн только рассмеялся.

— Мы не люди. Наш вид размножается своем по иному принципу. Женских особей каттаканы не знают.

— Извините, — буркнул Данкварт. — Я не хотел вас обидеть.

— Что вы, что вы. Все в порядке. Вы просто привыкли к одному-единственному принципу построения жизни, а ведь мы — совсем иные. Мы здесь гости. Задержавшиеся гости.

Судя по всему, на этом странном собрании право говорить принадлежало лишь главе семьи. Остальные желтоглазые и слова не вымолвили. Данкварт подумал и задал самый главный вопрос, висевший на языке:

— Откуда вы? Откуда вы пришли?

— Кхм… — едва слышно кашлянул Рэльгонн. Все сидели, только он неустанно бродил вокруг стола, отчего Данкварт устал поворачивать голову, следя за собеседником. — Вам известно понятие «планета»?

— Вы имеете в виду небесную сферу, обитаемую людьми? Тогда, пожалуй, известно. Я учился в лучших обителях мудрости Немедии и Ак-вилонии. До войны.

— Замечательно, — кивнул лысой головой каттакан. — Как вы думаете, почтенный Данкварт, каково расстояние от этого мира до ближайшей звезды?

— Ну… Тысяча тысяч лиг, не меньше.

— Больше, гораздо больше. В момент всеобъемлющей катастрофы, постигшей вашей планету несколько тысяч лет назад — помните падение гигантской Небесной Горы, затем уничтоженной королем Конаном Канах? — произошел невероятный катаклизм, разрушивший некоторые принципы построения пространства. Вот, обратите внимание… — Рэльгонн поднял руку и вытянул одновременно большой и указательный пальцы, заканчивающиеся острыми плоскими ногтями. — Скажите, каково кратчайшее расстояние между подушечками моих пальцев?

Знакомый с ученой наукой геометрией Данкварт ответил сразу:

— Прямая линия.

— Ничего подобного, — каттакан медленно соединил пальцы. — Расстояния не существует.

Его нет. Огромный выброс тепла и силы, которую вы почему-то называете «магической», хотя в действительности она производится лишь мыслью разумного существа, сложил окружающее пространство таким образом, что в некоторых точках образовалось нечто вроде червоточин, ведущих к самым отдаленным мирам. Знаете, что такое «портал»? Отлично. Ваши Врата Миров и есть такие порталы, проводящие сквозь так называемый Чертог Первичных Пространств Пустоты. Из одной Сферы в другую. Теперь, когда ваш мир постигает катастрофа, сдвигаются огромные пласты земли, мощь Врат, даже закрытых прежде, увеличивается. Мне известно, что в настоящий момент постоянно действуют восемнадцать порталов, четыре из которых завязаны на Сферу, именуемую мной Гебер, почти полностью копирующую вашу действительность, остальные ведут в самые разные места, когда чудесные, когда чудовищные. Но только не к нам домой.

— А как вы покинули свой дом, почтенный Рэльгонн, и почему оказались здесь?

— Несколько тысячелетий тому, порталы открылись, — терпеливо объяснял хозяин Рудны. — Во времена, которые вы называете эпохой Роты-Всадника — тогда и нала Небесная Гора. В те годы Врат существовало гораздо больше. Около полутора сотен. Один портал открылся в наш мир. Я, мой дядя и мой брат отправились сюда проверить, что же за чудо стряслось… Своего рода научная экспедиция. Мы хотели посмотреть на чужой мир, столь внезапно ставший доступным. И опоздали. Портал закрылся, когда мы находились тут.