Шекспир

Для того чтобы управлять мятежной Ирландией, нужно было прежде всего быть политиком. А политиком граф Эссекс не был. Его тяготило то, что ему приходилось жить в этой проклятой ирландской дыре, вдали от королевского двора. Мучило его также сознание того, что недруги не устают чернить его в глазах королевы, пользуясь его отсутствием. Граф Эссекс проявил в Ирландии полное бездействие, за что и был вызван в Лондон и в августе 1600 года предан суду. Он был лишен всех занимаемых им должностей и был принужден вернуться к частной жизни. Тогда он решил действовать силой.

В первых числах февраля 1601 года — так показал впоследствии на суде товарищ Шекспира по сцене, актер Августин Филипс, — сэр Чарльз Перси, сэр Джостлин Перси и лорд Монтигль (все трое были друзьями Эссекса) явились в театр «Глобус». Эти знатные господа просили актеров непременно 7 февраля поставить пьесу Шекспира «Ричард II». Актеры стали отговариваться: пьеса-де старая (она была написана Шекспиром еще в 1595 году), давно не шла и сборов не сделает. Но знатные господа обещали актерам десять фунтов стерлингов, и актеры, подумав, согласились возобновить пьесу с одной-двух репетиций. Им и в голову не приходило, что перед ними заговорщики, которые хотят использовать шекспировского «Ричарда II» как агитационную пьесу, ибо в этой пьесе рассказывается о свержении короля с престола.

7 февраля, в два часа пополудни, пообедав и выпив вина, несколько заговорщиков явилось на представление в театр «Глобус». Они уселись в ложу, наблюдая оттуда за впечатлением, которое производила пьеса на зрителей, и, когда актеры подошли к моменту свержения короля Ричарда с престола, стали выражать шумными криками и аплодисментами свое одобрение. Простые зрители, стоявшие внизу, в партере театра, с недоумением оглядывались на этих господ, которые так странно себя вели.

На следующий день все объяснилось. Это было воскресенье 8 февраля 1601 года. Часов в одиннадцать утра граф Эссекс, граф Саутгэмптон, граф Ретлэнд, Граф Бэдфорд и с ними, как свидетельствует документ той эпохи, «до шестидесяти человек рыцарей и других джентльменов знатной крови» вышли на улицу. Они прошли в центр города и развернули здесь знамя с изображением герба графов Эссекс. «За нами, за нами, горожане Лондона! — кричали они. — Берите бердыши, дубины — все пригодится в дело! Смерть Елизавете!» Но горожане Лондона остались глухи к мятежному призыву. Они знали, что свержение королевы грозит им неисчислимыми бедствиями. Власть захватят знатные лорды, поделят страну между собой, начнут воевать друг с другом за господство, как воевали в старину; замрут ремесла, торговля, наступит великое разорение. И тогда уж наверняка нагрянут испанцы, заберут страну голыми руками, рухнет трудом и кровью созданное государство, и станут они рабами чужеземцев. «Горе той стране, где короли посажены в тюрьму и где правят лорды!» — так говорилось в исторической трагедии Марло «Король Эдуард II», которую еще лет за десять до описываемых нами событий играли в одном из лондонских театров.

В окнах мелькали изумленные хмурые лица, с шумом захлопывались ставни. По вымершей улице шли заговорщики. Толпа их скоро заметно стала редеть: многие, поняв неудачу, спасались кто как мог. И вдруг где-то на соседней улице забил барабан: это шли солдаты королевы, высланные на подавление бунта. Заговорщики побежали во дворец графа Эссекса и заперли за собой тяжелые дубовые двери. Солдаты королевы со всех сторон осадили дворец. Заговорщики долго не сдавались. Они грезили из окон дворца мечами, кричали что-то и, прикрывшись небольшими круглыми щитами, стреляли в солдат из французских пистолетов. Безнадежность их положения была, однако, очевидна. И в шесть часов вечера на крышу дворца вышел молодой граф Саутгэмптон. Высокий, стройный, с тонкой талией, одетый в великолепный бархатный камзол, он стал разгуливать по крыше, небрежно играя мечом. Затем он остановился, подбоченившись, и крикнул стоявшим внизу офицерам королевы, что, уступая силе, он и его друзья готовы сдаться.

Начался суд. Граф Эссекс и многие другие сложили головы на плахе. Граф Саутгэмптон тоже был приговорен к смертной казни, которая была заменена ему заключением в Тауере, где он просидел два года: до смерти Елизаветы и воцарения короля Якова I. Призвали на допрос и актеров «Глобуса», в том числе, вероятно, и Вильяма Шекспира. Но выяснилось, что участие автора пьесы и актеров в заговоре было невольным, без всякого умысла с их стороны: им в голову не приходило, что знатные господа, заказавшие им спектакль, преследовали тайную цель. Актеров отпустили. Гроза прошла мимо Шекспира.

Много толковали об этом событии в Лондоне. Рассказывали, что когда-то королева подарила своему любимому Эссексу кольцо как залог того, что исполнит любое его желание. Накануне казни граф Эссекс будто бы просил одну из родственниц своих, пришедших к нему прощаться, передать кольцо королеве. Но эта придворная дама, по легкомыслию или из страха, отдала кольцо одному из министров, который и припрятал его. Другие рассказывали, что у королевы дрожало лицо и что слезы выступили у нее на глазах, когда она подписывала смертный приговор Эссексу. Но все это были только слухи. С внешней стороны Елизавета сохранила полное спокойствие. Накануне казни Эссекса и главных заговорщиков она приказала актерам «Глобуса», среди которых был, вероятно, и Шекспир, явиться во дворец и развлечь ее спектаклем. А на следующее утро, 24 февраля 1601 года, во время совершения казни, королева спокойно играла в своей опочивальне на клавикордах. И все же королева была задета за живое тем, что ее посмели сравнить с безрассудным Ричардом II. «Вы разве не знаете, кто я такая? — не выдержав, сказала она с усмешкой начальнику Тауера: — Я — Ричард II». Так закончилось самое шумное событие в политической жизни Англии 1601 года — того самого года, в августе месяце которого на лондонской сцене был поставлен «Гамлет».

Как же отнесся Шекспир к заговору Эссекса? Он сочувствовал тому, что думали горожане Лондона. В своей исторической хронике «Генрих IV» Шекспир, как мы видели, осудил феодальных лордов, поднявших мятеж против короля во имя своих старинных прав и привилегий. В этой лучшей из исторических пьес Шекспира, написанной в 1597 году, есть сцена, в которой мятежные феодальные лорды, склонившись над картой, предвкушают победу и уже делят страну между собой. Как и все передовые люди своего времени, Шекспир был на стороне монархии в ее борьбе против тех вельможных лордов, которые мечтали вернуть страну к феодальной старине. Об этом говорит и знаменитый монолог Улисса в пьесе Шекспира «Троил и Крессида», написанной в 1602 году. В этом монологе Шекспир сравнивает монарха с солнцем: рухнет солнце с неба, начнут по прихоти блуждать своевольные планеты, и великие наступят бедствия для всего народа.

В том же 1601 году произошло и другое, менее шумное, но не менее значительное событие в политической жизни Англии. Парламент, в котором все сильнее становилось влияние пуритан — этого авангарда крепнущей буржуазии, впервые резко разошелся с правительством королевы. Послышался как бы глухой раскат грома, первый предвестник далекой, медленно приближавшейся грозы — английской буржуазной революции, которая разразилась спустя полвека и в 1649 году заставила короля Карла I сложить голову на плахе.

Но как раз в эти тревожные годы, которыми начался XVII век, — в эти годы, когда в творчестве Шекспира, как мы уже говорили, стали преобладать трагические темы, с внешней стороны жизнь великого драматурга кажется, судя по дошедшим до нас сведениям, особенно спокойной и благополучной.