Страница 44 из 47
Дядя Эм посмотрел через стекло на Хоги. Тот по-прежнему сидел за столом, тупо уставившись в бутылку. Теперь я понял, чего добивался дядя Эм. Он хотел, чтобы я привлек внимание Хоги. И тогда я сказал:
— Хоги, ты помнишь, я тебе рассказывал о призраке шимпанзе, который я видел ночью в окне?
— Помню, Эд, — пробормотал он.
Именно на это я и надеялся. Когда я упомянул об окне, он инстинктивно поднял глаза и увидел в окне фургона лицо дяди Эма. Хоги отпрянул, словно сам увидел призрак.
Дядя Эм загримасничал, давая ему понять, что приглашает его выйти. Хога бросил косой взгляд в сторону Вейса, который так ничего и не заметил, и слегка кивнул дяде Эму. Я почувствовал его смятение и подлил масла в огонь. Как ни в чем не бывало я продолжил:
— Я все время себя спрашиваю, кого я мог там увидеть? Ведь не могла же мертвая обезьяна… Нет, это просто немыслимо!
Хоги поднялся и налил себе полный стакан виски.
— Мардж все не возвращается, — сказал он. — Наверное, у Пита запарка. Надо пойти ему помочь. Я скоро приду.
Вейс всем своим видом показал, что ничего не имеет против. Хоги постоял какое-то мгновение посреди фургона, потом взял свой стакан и опрокинул его залпом, как будто это был стакан воды. Потом он поставил стакан на стол и вышел.
— Эд, что вы. делали в Цинциннати? — спросил Вейс, как только за Хоги закрылась дверь.
— Мы встречались с миссис Червински. Нам нужно было осмотреть вещи Лона Стаффолда. А еще дядя Эм ходил в редакцию «Билборда».
— Значит, вы нашли объявление? Я имею в виду то, которое предназначалось для Лона С?
Я кивнул. Меня удивило, что Вейс был полностью в курсе истории с объявлением; раньше он об этом ничего не говорил. Он шел в своих поисках параллельно с нами.
Вейс поднялся и пинком отодвинул стул, на котором сидел. Затем он начал нервно ходить взад-вперед по фургону. Внезапно он остановился.
— Эд, я знаю, кто совершил все эти убийства. Прекрасно знаю, кто это сделал, но совершенно не понимаю почему. Я ничего не смогу предпринять, пока не выясню мотивы. Без этого мои обвинения бездоказательны.
— Это Хоги? — спросил я.
— Разумеется, Хоги. Но кто мне объяснит, почему он убил именно карлика, шимпанзе и черного мальчика? Какая между ними связь? Мне пока ничего не удалось установить.
Я тоже пока ни в чем не был уверен.
Глава 15
Дверь позади Вейса открылась, и он обернулся. Вошел дядя Эм и весело воскликнул:
— Привет, капитан! Вы разговариваете слишком громко. Я слышал вас еще за порогом.
Он взял стул, который отодвинул Вейс, и уселся на него верхом, положив руки на спинку.
— Ты что-то раскопал, Эм? — обратился к нему Вейс. — Вполне достаточно, чтобы разобраться в этом деле.
Что вам рассказал Эд?
— Ничего, — ответил Вейс. — Значит, он тоже в курсе? Дядя Эм бросил взгляд в мою сторону:
— Он понял главное, Эд?
— Думаю, что да.
Вейс посмотрел на меня, потом на дядю Эма и уверенно заявил:
— Это сделал Хоги. Но зачем?
Дядя Эм подвинул стул к столу, где стояла бутылка виски. На донышке еще плескалось немного жидкости. Он отхлебнул глоток прямо из горлышка, поставил бутылку и сказал, обращаясь ко мне:
— Ну, Эд, выкладывай все, что тебе известно. Если будет нужно, я кое-что добавлю.
— Капитан, в ту ночь, когда был убит карлик, в Луисвилле похитили ребенка. Вся история и завязалась вокруг этого похищения. Сына богатого промышленника по имени Порли выкрали прямо из постели около девяти часов вечера. Его родители в это время были на какой-то вечеринке. В доме осталось всего двое слуг. Мальчику было семь лет — его рост примерно совпадал с ростом Лона, Сьюзи и Негро. Это и есть то недостающее звено, которое мы так долго искали. Все остальные события были только следствием этого похищения.
— Мальчика украл Хоги?
Я кивнул. Тут в разговор вмешался дядя Эм:.
— Я сегодня просмотрел луисвилльские газеты: ребенка вернули двадцать шестого августа за выкуп в сорок тысяч долларов. Похититель сначала требовал пятьдесят, но родителям удалось с ним сторговаться на меньшую сумму. Мальчик жив, и его состояние сейчас не внушает тревоги. Однако все одиннадцать дней его кололи наркотиками.
Сейчас он выздоравливает. Он все еще находится в больнице, но врачи говорят, что он выкарабкается.
— Двадцать шестое августа — прошлый понедельник, — заметил Вейс. — Именно тот день, когда утонула Сьюзи. Ради бога, Эм, я так устал: я могу уклониться в сторону, если начну анализировать все известные мне детали. Пожалей меня и расскажи все по порядку!
Но дядя Эм решил, что я изложу все лучше его.
— У Хоги зародилась эта идея по крайней мере за месяц до похищения, пока мы ездили по Кентукки. Он страстный игрок в покер и прекрасно знает, что чудовищный блеф может принести состояние. Ему надоела ярмарка. Но чтобы бросить работу, нужно было сорвать где-то солидный куш. Самое трудное в этом предприятии было не само похищение: ребенка нужно было где-то скрывать все время, пока шли переговоры о выкупе. О похищении было объявлено во всех газетах: он не мог появиться с неизвестным ребенком так, чтобы это оставалось незамеченным. Й вот Хоги изобрел способ, как спрятать ребенка на ярмарке;
До этого момента я был полностью уверен в своих словах. Но далее мне понадобилась поддержка дяди Эма. Я взглянул на него, и он кивнул мне, чтобы я продолжал.
— Хоги держал мальчика в своем фургоне на виду у всех, но никто ничего не заметил. Он напичкал его наркотиками и завернул в обезьянью шкуру. Настоящей обезьяны у него не было — пока еще не было. Малыш Порли играл роль шимпанзе все одиннадцать дней своего плена, пока Хоги вел переговоры о возвращении и уплате выкупа. Он жил в темном углу клетки. Все, кто посещал фургон Хоги, видели какой-то комочек шерсти, сопящий в соломе, но никому не пришло в голову, что это ребенок, а не обезьяна. Хоги правильна рассчитал: полиция даже не подумала, что все следы ведут на ярмарку.
Вейс громко выругался. Он обвел взглядом фургон Хоги. Я показал ому место, где находилась клетка фальшивой Сьюзи.
— Но при чем здесь карлик? — спросил он.
— Он является частью плана, который Хоги разработал очень тщательно. Хоги хотел избежать малейших подозрений: было нужно, чтобы обезьяна появилась у него еще до похищения. Все должны были знать, что он купил шимпанзе. Не зря он трубил на всех углах о болезни Сьюзи. Те пять дней, которые предшествовали похищению, роль больной обезьяны играл Лон Стаффолд. Он был сообщником Хоги. В то время Хоги еще не нуждался в настоящем шимпанзе — он был бы лишней обузой. Лон Стаффолд помог ему разыграть этот спектакль. Вполне возможно, что он также участвовал в похищении маленького Порли.
— Я думаю, что он в нем не участвовал, — вмешался дядя Эм. — Вы помните, что его нашли голым? Это значит, что он носил обезьянью шкуру вплоть до момента убийства.
— Я все же не могу понять, зачем Хоги понадобилось связываться с карликом, — сказал Вейс. — Ведь это лишний свидетель! Гораздо проще было обзавестись настоящей обезьяной в качестве двойника.
Я тоже этого не понимал. Но дядя Эм быстро разъяснил эту загадку.
— Вначале ему нужна была не просто обезьяна, а больная обезьяна, которая только лежала бы в углу. С настоящей обезьяной слишком много возни. Тем более когда появился мальчик, и Хоги понадобилось постоянно отлучаться для переговоров с родителями. Согласно егo плану после похищения Лон должен был уехать в Цинциннати, а затем вернуться, чтобы еще какое-то время изображать шимпанзе, когда дело уже было сделано. А затем шимпанзе надлежало каким-то образом исчезнуть.
— Теперь понятно, — сказал Вейс. Я продолжил свой рассказ:
— Хоги, по-видимому, был давно знаком с Лоном. В прошлом они уже провернули вдвоем какое-то темное дельце. Поэтому Хоги подумал о карлике как о возможном сообщнике и поместил объявление в «Билборде». Когда-то у Хоги было еще одно прозвище, Коротышка — по контрасту с его огромным ростом.