Страница 6 из 62
58-11. Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собой — меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы.
Комментарий автора:
11-й пункт 58-й статьи вводит ответственность не только за совершение контрреволюционных преступлений, но и за подготовку к их совершению. На данный момент, как известно, наказываются уже и призывы к свержению конституционного строя.
58-12. — (см. выше, «недонесение». — Авт.).
58-13. Активные действия или активная борьба против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственной или секретной (агентура) должности при царском строе или у контрреволюционных правительств в период гражданской войны, влекут за собой — меры социальной защиты, указанные в ст. 58-2 настоящего кодекса.
Комментарий автора:
Наиболее спорный пункт 58-й статьи, задним числом устанавливающий ответственность за преступления прошлых лет, в том числе и военные — совершённые во время Гражданской войны. Однако он имеет исторические аналоги. Активно сотрудничавших с фашистами в годы Великой Отечественной войны советских граждан выявляли и судили вплоть до начала 90-х (судя по парадам легионеров СС, в некоторых бывших советских республиках осудили далеко не всех). Спецслужбы Израиля продолжают работу по розыску нацистских преступников по сей день, подчас не заботясь о соблюдении юридических или процессуальных норм.
58-14. Контрреволюционный саботаж, т. е. сознательное неисполнение кем-либо определённых обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, влечёт за собой — лишение свободы на срок не ниже одного года, с конфискацией всего или части имущества, с повышением, про особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты — расстрела, с конфискацией имущества.
Комментарий автора:
Пункт, очевидно нацеленный на борьбу с коррупцией. Вести умышленный саботаж, не исполняя свои обязанности с целью «ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата» может лишь человек, занимающий пост в самом аппарате.
Подведём итоги 3-й главы. 58-я статья УК РФ включает в себя преступления против существовавшего государственного строя — под названием «Контрреволюционные преступления». Любое государство имеет право (и даже обязанность) на защиту собственного строя, меры, предпринимаемые Советским государством, не выглядят в этом смысле исключением. Причём многие из них находят свои аналоги в современности.
Излишне жесткими, с современной точки зрения, выглядят наказания по многим пунктам. Пункт 58-1в устанавливает коллективную ответственность («ответственность родственников»), а пункт 58–13 вводит ответственность задним числом.
Одновременно видим, что положения 58-й статьи практически не затрагивают жизнь простого человека, являясь перечнем особо тяжких преступлений. В этой связи не лишены оснований сомнения в том, что все осужденные по 58-й статье были несправедливо репрессированы и являлись политическими заключёнными. Вряд ли найдутся люди, склонные утверждать, что в СССР 30-х годов (Гражданская война, напомним, закончилась в 22-м, а отдельные эксцессы продолжались вплоть до начала 30-х) не было шпионажа, терроризма, а всё население безоговорочно приняло новую Советскую власть и не помышляло об измене новому рабоче-крестьянскому отечеству.
С другой стороны, необходимо отметить, что многочисленные экономические, хозяйственные и коррупционные преступления того периода часто трактовались как контрреволюционные. Соответственно, к осужденным по ним применялась 58-я статья УК (часто в дополнение к уголовной).
Наконец, не следует огульно отвергать утверждения об очень вольной трактовке понятия контрреволюционных преступлений судебными и внесудебными органами того периода: «Был бы человек, а статья найдётся». Такой подход, к сожалению, известен нам и сегодня, что же говорить о молодом Советском государстве первой половины XX века.
Тем не менее не остаётся сомнений, что сформированный в массовом сознании образ «карательной 58-й статьи» очень далёк от реального положения вещей.
Глава 4
Много или мало? Материал для сравнения
Понимание масштабов сталинских репрессий невозможно без сравнений. К этому вынуждает сама структура мифа, представляющая события в СССР 30 — 50-х годов в виде уникального зла, не имеющего аналогов в развитых странах.
Вопрос об уникальности явления становится, таким образом, одним из важнейших. При этом нужно понимать, что научная ценность таких сравнений стремится к нулю, область их применения — чистая идеология. Для получения результата, претендующего на научность, имеет смысл сравнивать сопоставимые сущности. В случае с репрессиями 30 — 50-х годов таким объектом мог бы стать лишь «другой СССР», прошедший тот же путь, но иными методами.
Впрочем, в нашем случае мы имеем дело с идеологической конструкцией, помимо нашей воли сформировавшей противопоставление и указавшей объекты для сравнения. Поэтому, с необходимыми оговорками, рассмотрим обоснованность утверждения об уникальности репрессивной политики Сталина на примере развитых стран.
Размах террора в отношении собственных граждан не может не отразиться на статистике, явление, не имеющее аналогов в новейшее время, должно дать всплеск числа заключённых, показательный на фоне других стран. В абсолютных цифрах подобные соотношения возможны лишь для стран с одинаковым числом населения (в идеале, конечно, следует учитывать множество факторов, от социального и национального состава населения до внутри‑ и внешнеполитических факторов). Соответственно, наиболее адекватным для нашего небольшого эксперимента является показатель относительного количества заключённых на 100 тысяч населения (ОКЗ).
Из работ В. Земскова мы знаем данные об общем числе заключённых ГУЛАГа по годам — с 1934-го по 1953-й. Из данных статистики следует исключить годы Великой Отечественной войны, так как репрессивная политика этого периода строилась по законам военного времени и не является типичной.
Наиболее показательными для нас будут 1934 год (510 307 заключённых, начало репрессий) и предвоенный пик 1939 года (1 672 438 заключенных, период «Большого террора»). Также для примера возьмём и пиковый 1950 год, в который был достигнут абсолютный максимум ГУЛАГа — 2 561 361 заключенных. Не забывая при этом, что существенный рост числа заключённых в послевоенный период был связан с войной и послевоенной разрухой (на естественный рост преступности наложилось и массовое поступление в лагеря коллаборационистов, сотрудничавших с фашистами в годы ВОВ).
Согласно БСЭ, население СССР составляло 194,1 млн. на 1 января 1940 года; 178,5 млн. на 1 января 1950-го. Данные переписи населения 1937 года недостоверны, нет и полных данных о численности населения более раннего периода — вплоть до 1913 года, когда население царской России составляло 159,2 млн. человек. Опираясь на существующие данные, можно с высокой точностью вычислить относительное количество заключённых на 100 тысяч населения для СССР 39-го и 51-го годов и с определённой погрешностью — для 1934-го: 1934 — 263 заключенных на 100 тысяч населения (используя данные 1940 года); 1939 — 862; 1950 — 1 416.
Российская правозащитная организация «Центр содействия реформе уголовного правосудия» приводит[8] такие данные по ОКЗ для современных (данные 2004 года) стран мира: «США — 700, Белоруссия — 555, Казахстан — 520; Украина — 415, ЮАР — 400, Латвия — 350, Эстония — 330, Куба — 300, Литва — 260, Иран — 230, Азербайджан — 220, Польша — 210, Чили — 205».