Страница 7 из 35
6. Лгут ли ноги? Руководство для подозрительных
Хотя наш исходный пример не включал, практически, ни единого слова (в принципе, это могли быть какие-нибудь «Можно?» – «Войдите» или что-то в этом роде), у несловесного коммуникативного поведения есть еще такое важнейшее свойство как взаимодействие со словесным общением. Последнее может быть подчеркнуто, усилено, украшено, нюансировано, поставлено под вопрос и даже напрочь уничтожено тем, какое несловесное сопровождение, «аранжировку» оно получило.
Всем знакомо кислое «Заходите как-нибудь…» – и ускользающий взгляд, прекращающий общение еще до того, как говорящий и в самом деле повернется спиной и пойдет себе по своим делам. Никто, будучи в здравом уме, не бросится назавтра звонить и «заходить»: цена фразы соответствовала всего лишь общепринятой вежливой формуле (на самом деле, по контексту, обозначающей прощание), а поведение говорило о том, что не стоит принимать эту формулу буквально.
Когда преподаватель говорит в конце лекции, что он готов ответить на любые вопросы и считает главным живой, непосредственный диалог с аудиторией, а сам в это время собирает свои записи, застегивает пиджак и берет со стула портфель, достоверность его словесного сообщения крайне сомнительна. Только очень недогадливый или «вредный» слушатель станет и впрямь задавать вопросы, при этом первый просто не понимает намерений преподавателя, второй же намеренно игнорирует его поведенческий план и таким образом «ловит на слове», как бы наказывая за не соответствующее действительности заявление.
Несловесное общение неравноценно с точки зрения утечки информации, которую человек хотел бы утаить.
Возможность использования наблюдателем ключей этого рода для установления истинного отношения партнера к чему-то, его намерений или переживаний – тема достаточно разработанная и в силу своей «завлекательности» – представленная в популярной литературе, (см., например, Приложение 1, содержащее некоторый оттенок «разоблачений партнера»).
Согласно довольно известной и хорошо обоснованной экспериментально гипотезе Ekman и Friesen в европейской культурной традиции принято больше фиксировать и, следовательно, контролировать выражение лица, чем то, что происходит с телом в момент общения; в свою очередь, в пантомимическом поведении степень сознательного или автоматического контроля убывает, так сказать, «сверху вниз»: если плечи и руки чаще «подыгрывают» лицу, то нижняя часть тела при этом более самостоятельна и менее подконтрольна. Если мы припомним, что значительная часть общения, особенно делового, происходит за всякого рода столами, это соображение становится почти самоочевидным. Кстати, неодинаковое положение посетителя и «хозяина кабинета», кроме всего прочего, состоит в их информационном неравенстве: посетитель виден с головы до ног и в движении; его партнер, как правило, наполовину скрыт столом.
В одном зарубежном популярном психологическом журнале была опубликована статья под названием «Ноги не лгут» – видимо, имелось в виду, что все остальное не заслуживает ни малейшего доверия. И хотя поведение нижней половины человека действительно «правдивее», все же противопоставление «честных» ног изолгавшимся прочим частям тела несколько преувеличено. Разделение на подконтрольные, «сделанные», «поставленные» и своевольные, живущие более спонтанной жизнью части тела имеет смысл только с учетом жизненной ситуации, потребностей и интересов тех, кому все эти части принадлежат. Так, четкое разделение «поперек» работает в тех ситуациях и для тех людей, где постоянно существует опасность наблюдения и прочтения экспрессии верхней половины тела и – одновременно – полная безнаказанность для «выражений ног».
В американских руководствах в качестве примера такого «разрезанного по горизонтали» несловесного поведения часто приводится происходящее с играющими в покер. «Над столом» приятно расслабленные позы, непринужденные (и непроницаемые) лица; мягкие жесты, отточенные и невинные… ни тени напряжения. «Под столом» яростная раскачка с пятки на носок и обратно; ноги, удавом обвившие ножки стульев; ступни, вдавившиеся в ковер с мрачной силой… впившиеся друг в друга лодыжки… пальцы, в отчаянии скребущие нутро ботинок… наконец, всем известное постукивание носком туфли по полу.
Возможно, не столь драматично, но точно так же «разрезанную пополам» жизнь можно обнаружить, если, скажем, приподнять за краешек зеленое сукно стола президиума на каком-нибудь затянувшемся заседании – желательно в хорошую летнюю погоду, в пятницу во второй половине дня. Понятно, что совсем не обязательно, чтобы ноги «кипели», а верх благодушествовал: на заседании ученого совета во время второй защиты кандидатской диссертации с предсказуемым исходом все будет наоборот: вежливое академическое внимание, даже признаки работы мысли сверху и глубокое расслабление, граничащее с естественным сном или сильным опьянением – «под сукном».
Когда бледная диссертантка начнет вдохновенно произносить слова благодарности, ноги «под сукном» проснутся (не от полноты чувств, а в силу прочного знакомства с процедурой): чуть увеличивается тонус, колени подтягиваются ближе к корпусу, ступни получают возможность упора, необходимого для того, чтобы встать. Интенсивность поведения верхней и нижней половинок выравнивается, к моменту выпрямления отмучившегося тела в полный рост единство будет восстановлено.
Интересно, что создание искусственной ситуации наблюдения за непривычным каналом несловесной коммуникации (хотя бы и за ногами) дает быстрое переключение субъективно нежелательной экспрессии куда-нибудь «в другое место». Закономерность, в принципе, известная и даже иногда предлагаемая в качестве приема: так, в своей первой книге «Как приобрести уверенность и влиять на людей, выступая публично» – нашему читателю она известно гораздо меньше, чем знаменитая «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей», – Дейл Карнеги советует ораторам и лекторам, знающим за собой привычку к нервной, неуверенной жестикуляции и всякого рода странным движениям, «перегонять» напряжение в шевеление пальцами ног или сцепленных за спиной рук, сохраняя темп самым относительную невозмутимость «видимого тела».
Во время одного из проведенных авторами циклов тренинга для руководителей, включавшего использование видеоаппаратуры, возникла следующая любопытная ситуация. Во время первого просмотра отснятого материала минут десять на экране жили своей жизнью только ноги: раздраженные, побаивающиеся, ленивые, гневные и какие угодно еще. В это время с видевшими себя на экране происходила интересная метаморфоза: их ноги стали донельзя «благовоспитанными» (это не я! я не такой, я умею себя контролировать!) – но зато руки, плечи, лица резко ожили и стали вести себя намного спонтаннее и ярче. Это была не всегда симпатичная, но все-таки жизнь, что существенно отличалось от наивной попытки выдать себя за манекен, наблюдавшейся вначале.
«Мораль» примера не в том, что руководители, как правило, имеют неразвитую экспрессию, и много заблуждений на свой счет – это и так общеизвестно. Но даже простое наблюдение показывает, что чем меньше телом пользуются для выражения мыслей и чувств, чем выше иллюзия полного самоконтроля и непроницаемости, тем скорее найдется какой-нибудь неподходящий выход для «убранных» с поверхности проявлений. Он может быть нелеп, неудобен и даже вреден с медицинской точки зрения; нам может не нравиться, что мы не вполне распоряжаемся своей эмоциональной жизнью – но выход есть всегда.
Разумеется, все соображения относительно несловесного «проговаривания» относятся не к любой информации и попытке ее исказить или скрыть, а прежде всего к эмоционально окрашенной и небезразличной для говорящего. Никакое, даже самое тонкое и тренированное внимание к противоречиям в коммуникативном поведении не может распознать нечестный ответ на вопрос, который не представляет для человека ни важности, ни интереса.