Страница 13 из 14
Просто посмотрю. Посмотрю, и ничего больше.
Изменений никаких - прежняя «нефтяная пленка», разделяющая мир на «здесь» и «там». Вытянул руку, пальцы исчезли во мгле, по коже пробежали мурашки, словно от холода. Левой ладонью крепко ухватился за косяк, машинально задержал дыхание (казалось, будто в воду ныряешь), зажмурился и наклонился вперед, так, чтобы голова и грудь оказались на той стороне .
Вдох- выдох. Отлично, воздух пригоден для дыхания. Пахнет чем-то кондитерским -гвоздика?
- Ой, - громко сказал Славик, оглядевшись. - Не понял?
Сделал шаг назад, в прихожую. Протер глаза - слегка пощипывало.
Ваня не обманул: сегодня «прореха» стала кольцевой - с обоих сторон одна и та же квартира в доме на Мойке. С ума сойти.
Нет, дорогой мой. Не одна и та же. Здесь обои темно-малиновые с золотом. Там , и это было прекрасно видно даже при выключенном электрическом освещении, стена обтянута плотной ворсистой тканью, закрепленной обойными гвоздиками с элегантными рифлеными шляпками. Уж не бархат ли? Славик успел заметить, что тумбочки под зеркалом нет, зато в наличии высокая стойка красного дерева, отсутствующая в нынешней реальности. Бронзовое бра на месте, однако на нем поблескивают хрустальные висюльки, ныне отсутствующие.
«Не лезь туда, балбес! - в голов незамедлительно возник нравоучительно-занудный голос. - Гончаров умер, никто не станет вытаскивать тебя из неприятностей!»
«А что такого-то? - возразил голос номер два, развязный и оптимистичный. - Закрытая квартира это вам не дельта Невы времен викингов! Быстро осмотрюсь и назад! Там тихо, вроде никого дома нет… По крайней мере не напугаю хозяев!»
«Хоть оденься поприличнее, - проворчал первый. - Выглядишь как бомж».
Ладно, уговорили. Вполне подойдут клетчатая рубашка-ковбойка и черные джинсы. Демократично и неброско.
Что с собой взять? Нет, идею с карабином отставить сразу. Фотоаппарат? Отличная мысль. Складной ножик в карман. Все, пожалуй.
Вперед.
Славик криво усмехнулся, припомнив, какой страх испытывал при первой попытке заглянуть на ту сторону в октябре прошлого года. Сейчас нет и тени опасений, только неуемный интерес: а что там, за барьером?
Вернее не «что», а «когда».
Последние сомнения отпали - это его, Славика, квартира. Знакомый рисунок паркета в прихожей, разве что плитки посветлее, покрыты не лаком, а мастикой. Дверь ничуть не изменилась, коричневые деревянные рейки внешней обшивки, отсутствие ручки, форма скважины аналогичная. Но почему Дверь не заперта?
На вешалке у входа светлый дамский плащ, в стойке зонт. Несколько пар туфель, мужских и женских. Бра зажигается не с помощью современного выключателя, а тонкой бронзовой цепочкой - надо дернуть вниз. Со стороны кухни на пол падают полоски солнечного света.
Очень тихо, слышно лишь приглушенное тиканье больших напольных часов, стоящих в гостиной.
- Порошу прощения! - громко сказал Славик, решившись. - Извините, есть тут кто-нибудь? Госпожа Кейлин?
Имя бывшей владелицы квартиры слетело с языка с необычайной легкостью. Людочка обитала здесь с самого рождения в далеком тысяча девятьсот девятнадцатом году, а в том, что «временной поток» на этой стороне проходил через ХХ век, Славик не сомневался: электричество. Только лампочки в бра необычной формы…
Ответа на призыв Славика не последовало. Никого.
Тихо прошел в сторону кухни. Запнулся на пороге. Покачал головой.
Из привычной обстановки замечен лишь пузатый буфет с резными мордами грифонов. Техника исчезла. Стол находится не возле окна, а посреди кухни, оранжевая скатерть. На полках старомодные кофейники, начищенные медные сковороды, несколько кастрюль. Здоровенная газовая плита неизвестной конструкции, как бы не чугунная. Венские стулья с гнутыми тонкими спинками.
Ох ты ж какой интересный предмет - черная тарелка радиоточки, будто из фильмов сталинской эпохи. Как включить? Впрочем, не сейчас. Продолжим осмотр.
Гостиная наоборот, практически не изменилась за некоторыми исключениями - другая обивка на креслах, вместо бумажных обоев, как и в коридоре, ткань с рисунком. Видимо, тогда так было принято. Когда - тогда ?
На секретере обнаружились чернильница-непроливайка, подставка для металлических перьев и записка на листке линованной бумаги. Почерк мелкий и очень аккуратный, видно, что его обладатель учился если не каллиграфии, то чистописанию точно.
« Л! Завтра придет Аглая, напомни ей, чтобы взяла белье из прачешной. Телефонировала Зинаида Константиновна, просит передать книги, связку я оставил на столе. Буду на даче до конца недели. Папа ».
Папа? «Л» - это наверняка Людочка, она же Людмила Владимировна Кейлин. Бинго!
Год! Какой год?
Славик осторожно выдвинул несколько ящичков секретера. В верхнем сразу наткнулся на пачку денег - крупные бело-зелено-черные купюры с портретом Ленина и надписью «Десять червонцев». Под ними лежат розовые облигации займа Осоавиахима. Ого, где же это мы очутились?
Стоп. На входной двери был замечен необычный предмет, каковой в 2009 году не наблюдался - почтовый ящик. Почтальон отправляет корреспонденцию в прорезь, а хозяин квартиры забирает газеты и письма не выходя на лестницу. Очень удобно.
Проверим?
Замечательно, попадание точно в цель! «Известия Совета Народных Комиссаров» и «Правда». Плюс открытка с видом Петергофа.
14 сентября 1939 года. Две недели назад началась Вторая мировая война.
Добро пожаловать, Вячеслав Михайлович.
Проверим открытку. Отправлено вчера из Ораниенбаума. Некая Софья приглашает Людочку на пикник в парке, можно приехать в субботу пригородным поездом на 11:20. Дата на штемпеле совпадает с газетной.
Славик вздрогнул и присел, услышав резкий дребезжащий звонок. Кто-то звонит с парадной лестницы? Нет, звук идет со стороны гостиной.
Телефон. Черный, эбонитовый, с двумя циферблатами на одном диске: номерным и литерным. Тяжеленный - страсть, одна трубка не меньше килограмма, убить можно.
Ответить на вызов? Почему нет, просто послушать, кто звонит и сразу дать отбой.
- …Папа? Папа, алло! Как хорошо, что ты еще не уехал! Слышишь меня?
- Да, - басом ответил Славик, постаравшись изменить интонацию. Вот это да, услышать голос своей неродной бабушки через три месяца после ее смерти! Мороз по коже, честное слово!
- Прости меня пожалуйста, я заночую у Артамоновых, на Васильевском, а завтра мы собирались на выступление Утесова в саду Народного дома, приеду домой только к восьми. Оставь деньги для домработницы у дворника или Анны Григорьевны, хорошо?
- Хорошо, - каменным голосом сказал Славик.
- Ты ведь правда не сердишься? Правда?
- Нет-нет, развлекайся, я буду на даче.
- Папа, ты прелесть! Спасибо-спасибо! Тебе огромный привет от Левы и Николая Апполинариевича. Дать ему трубку?
- Я спешу… дорогая, - промычал Славик. - И очень плохо слышно.
Трубка легла на рычажки. По лицу стекали крупные капли пота.
- Значит, у меня в запасе как минимум сутки, - вслух сказал Славик.
Заглянул в гостиную, посмотрел на могучий хронометр с маятником. Четверть второго дня. Людочка окажется в квартире тридцать часов спустя, старый адвокат Кейлин на даче в Репино…
(Какое еще Репино? Идиот! Куоккала сейчас находится на территории Финляндии, СССР получит эти территории только после Зимней войны 1940-го года! Господи, кто же тогда следит за тамошней Дверью?!)
Неважно. Эта проблема относится к разряду второстепенных. Мало ли дачных поселков в окрестностях Ленинграда?
Значит, сутки.
Славик без спроса (у кого спрашивать-то?) взял с буфета пачку папирос «Капитанские» с мужественным профилем моряка в белом кителе, присел на поскрипывающий венский стул, подвинул к себе массивную мраморную пепельницу. Чиркнул фосфорной спичкой - коробочка нашлась у плиты.
Мысли неслись со световой скоростью. Обеспечение? Раз плюнуть. Стащу из секретера две банкноты, там много, не заметят. В конце концов можно взамен положить золотую монету из собственного запаса! Десять червонцев это, наверное, немалая сумма по нынешним временам.