Невиновен

– Почти?

– Это я из скромности.

– Она тебе не идет, Сингл.

– Может, и так, но результат налицо. Короче, позвонила одному человечку из аэропорта, и он все выяснил. Автомобиль взял напрокат некий Чарлз Тэлли. Ты его знаешь?

– Нет.

– Думала, его имя и фамилия тебе что-нибудь скажут.

– Ничего.

– Хочешь, чтобы я проверила мистера Тэлли?

– Да.

– Ладно. Перезвоню.

Она отключилась. Мэтт уже хотел убрать телефон, как вдруг увидел вывернувшийся из-за угла патрульный полицейский автомобиль. Проезжая мимо дома Марши, он замедлил ход. Коп в униформе, напарник Лэнса, смотрел прямо на Мэтта. Тот ответил столь же прямым вызывающим взглядом и почувствовал, что краснеет.

Пол с Итоном поднялись с земли и наблюдали за машиной. Мэтт обернулся к Марше. Она тоже заметила ее. Пыталась выдавить улыбку, но улыбка тотчас увяла. Марша нахмурилась.

Снова зазвонил телефон. Не отрывая взгляда от Марши, Мэтт поднес мобильник к уху, даже не посмотрев на экран определителя.

– Алло, – сказал он.

– Привет, милый. Как провел день?

Это была Оливия.

Глава 8

Из телевизионных сериалов Лорен знала, что копы, как правило, встречаются в морге с патологоанатомами над трупом. В этом киношникам удалось убедить миллионы телезрителей. В реальности же подобное случается редко. Нет, трусихой Лорен не была, особой брезгливостью не отличалась, однако считала, что смерть любого человека должна всегда быть для нее шоком. Никогда не позволяла себе шутить на месте преступления, не пыталась блокировать или, напротив, приводить в действие какие-нибудь механизмы, позволяющие взглянуть на убийство отстраненно. Для Лорен морг был вполне обычным, знакомым местом, слишком земным, чтобы думать здесь о смерти.

Лорен уже собиралась отворить дверь в кабинет Элдона, как вдруг в коридор вышел детектив Тревор Уайн. Тревор был толст и старомоден. К Лорен относился с терпеливой снисходительностью, так порой смотрят на симпатичное домашнее животное, склонное написать на хороший дорогой ковер.

– Привет, Шприц, – сказал он.

– Что, новое убийство?

– Ага. – Тревор Уайн подтянул пояс брюк. Он принадлежал к разряду толстяков, определить местонахождение талии у которых невозможно, она у него кочевала из одного места в другое. – Жертва огнестрела. Схлопотал две пули в голову с близкого расстояния.

– Ограбление, бандитская разборка?

– Ограбление – возможно. На разборку похоже мало. Жертва – вышедший на пенсию белый парень.

– Где нашли тело?

– У еврейского кладбища на Четырнадцатой авеню. Думаем, он турист.

– Турист в таком районе? – Лорен скроила недоверчивую гримасу. – Что ему там делать?

Тревор выдавил смешок и положил мясистую руку ей на плечо.

– Дам тебе знать, когда все выясню. – Он не добавил «маленькая леди», но в подтексте это обращение имело место. – Ладно, увидимся, Шприц.

– До скорого.

Тревор ушел. Лорен отворила дверь.

Элдон сидел за столом в чистых нарукавниках. Он всегда носил на работе нарукавники. Кабинет отличала полная безликость и бесцветность. Поначалу, заняв этот пост, Элдон хотел переделать его, но вскоре передумал. Люди приходят сюда узнать подробности о смерти своих близких, и дополнительная стимуляция органов чувств им ни к чему. В общем, декор в кабинете Элдона всегда оставался нейтральным.

– На, – сказал Элдон, – лови.

И бросил ей что-то через стол. Лорен поймала. Пластиковый пакет, желтоватый и почти непрозрачный. Внутри нечто напоминающее гель. В руке у Элдона был второй, такой же.

– Так это…

Он кивнул:

– Да. Сильно поношенный грудной имплантат.

– Так и записать в отчете? Имплантат секонд-хэнд?

– Давай.

Лорен поднесла пакет к свету и нахмурилась:

– Я думала, имплантаты прозрачные.

– Да. По крайней мере из солевого раствора.

– Этот не солевой?

– Нет. Силиконовый. И мариновался в сиськах по меньшей мере лет десять.

Лорен с трудом скрывала отвращение. Внутри какой-то гель. Элдон изогнул бровь и начал мять и месить имплантат, как тесто.

– Прекрати.

Он пожал плечами.

– Они принадлежали твоей безупречной во всех отношениях монахине.

– И ты показываешь их мне потому, что…

– Потому что они могут послужить ключом.

– Вся внимание.

– Ну, во-первых, они силиконовые.

– Это я уже слышала.

– Помнишь, какая шумиха поднялась лет пять-десять назад? Говорили, что они могут стать причиной рака.

– Те имплантаты просто протекали.

– Правильно. И компании вынуждены были перейти на производство солевых.

– Но разве теперь не вернулись к силиконовым?

– Да. Но суть не в том. Эти старые. Очень старые. Им более десяти лет, точно тебе говорю.

Лорен кивнула:

– Ясно. Но это только начало.

– Есть и продолжение. – Элдон взял лупу, провел над пакетом с имплантатом. – Вот, видишь здесь?

Лорен тоже взяла лупу.

– Какая-то маркировка?

– Видишь номер в самом низу?

– Ага.

– Это серийный номер. Подобной маркировкой снабжаются все хирургические протезы и имплантаты – ноги, руки, груди и так далее. Каждый такой предмет должен иметь серийный номер.

– И производитель ведет регистрацию.

– Именно.

– Так что если позвонить производителю и продиктовать ему серийный номер…

– Мы узнаем настоящую фамилию подруги матери-настоятельницы.

– Спасибо, – улыбнулась Лорен.

– Тут есть одна проблема…

Она откинулась на спинку стула.

– Компания, производившая эти имплантаты, называлась «Серджи». Восемь лет назад она прекратила свое существование.

– Ну а записи?

Элдон пожал плечами:

– Попробуем разыскать. Ладно, уже поздно. Сегодня все равно ничего не получится. Надеюсь, что прямо с утра смогу заняться выяснением того, что произошло с их записями.

– Хорошо. Что-нибудь еще?

– Ты спрашивала, почему под ногтями у нее не обнаружили волокон.

– Да.

– Наши люди до сих пор не закончили полный токсикологический отчет. Вероятно, ее отравили. Но лично я не думаю.

– У тебя есть другая версия?

– Да.

– Какая же?

Элдон закинул ногу на ногу, отвернулся и уставился в стену.

– Вдоль обоих внутренних бицепсов на коже обнаружены небольшие синяки.

Лорен сощурилась:

– Что-то я не понимаю…

– Если человек очень силен и… хорошо поднаторел в этом деле, он мог подкрасться к спящей женщине. – Его голос звучал нравоучительно и ровно, так обычно делают внушение малым детям. – Он мог опрокинуть женщину на спину, или же она имела привычку спать на спине. Он мог навалиться на нее сверху, прижать коленями руки, человек осторожный и умелый почти не оставляет при этом синяков, ну а потом задушить подушкой.

Лорен показалось, что в комнате похолодело градусов на десять. Она зябко передернулась и почти шепотом спросила:

– Неужели все именно так и произошло?

– Надо подождать отчета по токсикологии, – ответил Элдон. Отвернулся от стены и взглянул Лорен в лицо. – Похоже, так и было. Есть еще одно обстоятельство в пользу моей теории. Оно нам поможет. – Элдон выложил на стол снимок. Голова мертвой монахини. Глаза закрыты, точно спит глубоким сном. – Ей было за шестьдесят, но после смерти морщины разгладились. Знаешь что-нибудь о пальцевых отпечатках на коже?

– Их очень трудно обнаружить.

– Почти невозможно, разве что если приступить к осмотру сразу после смерти. Во всех трудах по криминалистике рекомендуется все же попытаться снять пальцевые отпечатки с трупа. Парни из лаборатории, прибывающие на место преступления, должны убедиться, что тело еще теплое. А значит, есть шанс. И сделать это прежде, чем жертву упакуют в мешок.

Детали криминалистической экспертизы не являлись сильной стороной Лорен.

– Ага.

– Так вот, в случае с нашей монахиней было уже поздно. – Он поднял на нее взгляд. – Усекла?

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.