НОВОСТИ ИЗ КРЕМЛЯ

Один оборонщик сказал мне, что люди в России всего-навсего подопытные животные какой-то лаборатории, которой руководят младшие научные сотрудники, возомнившие себя крупными учеными в отсутствие настоящих ученых.

– Во всяком случае, лично меня и моих знакомых не убедили в необходимости и выгодности проводимых реформ для нас и наших семей, – говорит он. – Более того, сообщение о визитах российских руководителей в свои же области вызывает у меня, рядового потребителя, настороженную реакцию.

Мой знакомый, наверное, прав. Недавно россиянам сообщили о результатах поездки Егора Гайдара по Новгородской, Смоленской, Тульской областям. И. о. премьера счел итоги своего путешествия чрезвычайно радостными: если в начале года просили материальных ресурсов, весной – кредитов, то теперь в основном просят рекламы и связей с заграницей. Особенно порадовал Егора Тимуровича один оборонный завод, переходящий теперь на утюги.

Глава российского правительства назвал утюги «прекрасными» и годными для экспорта – благодаря малой себестоимости их можно продавать по полтора доллара за штуку. Все тот же знакомый учитель сказал: раньше этот завод тоже продавал свою продукцию за границу – одна единица оценивалась минимум в миллион долларов. А теперь вот – утюги…

Я вскипятил взволнованному оборонщику чай и, успокоившись после второй чашки, он рассказал анекдот. Группа налетчиков «взяла» «КамАЗ» с водкой. Водку продали, а вырученные деньги пропили. Все, что сейчас делается в экономике, не вариации ли этого анекдота?

Каждый день на рядового москвича обрушивается такой шквал устрашающей информации, что иногда боязно раскрывать газеты, включать радио и телевизор. Понимаю, что прямой вины журналистов в этом нет, самых умных из них тоже возмущает колоссальный размах преступности в странах СНГ, но иные публикации напоминают слегка беллетризованные инструкции для начинающих грабителей, вымогателей, убийц и насильников. Особенно падки журналисты на ростки нового, вовремя замечая, обобщая и популяризируя нетрадиционные для СССР виды правонарушений.

Теперь родители не такие профаны, как прежде, в вопросах киднепинга. Они уже знают, что так называется весьма прибыльный вид криминальной деятельности, связанный с похищением детей с целью получения выкупа. Начитавшись в московских газетах о первом опыте осуществления в России таких преступлений, самые предприимчивые при желании могут открыть небольшой консультационный пункт с разбором причин неудачных хищений. На основе почерпнутых из открытой печати сведений потенциальные клиенты получили бы весьма ценные советы относительно оптимального возраста краденых детей, сумм выкупа, вполне приемлемых для родителей, мест содержания похищенных, соблюдения мер предосторожности при получении денег.

Впрочем, можно и опоздать, поскольку подобные консультационные центры уже появились. Выуживая из сообщений средств массовой информации все ценное, что касается технологии, разработки и операций по киднепингу, а также пользуясь зарубежными источниками, криминогенные аналитики создали весьма солидный труд под грифом «Для служебного пользования».

Такого еще не бывало: специальная закрытая литература появилась и у уголовников! Это говорит о том, что дело у них поставлено на серьезную научную основу, и я не удивлюсь, когда узнаю, что участие в подготовке этой методической библиотечки, кстати, написанной хорошим слогом, принимали уважаемые люди, нанятые по контракту вполне приличными фирмами.

Но если бы знали спецы по журналистике и педагогике, на кого рассчитаны заказанные им респектабельными учреждениями кажущиеся безобидными исследования! Неизвестно, сколько будет серий у этой библиотечки, если методические пособия появятся и по организации других пришедших в Россию с Запада видов преступлений. Наверное, это является одной из самых охраняемых тайн верхушки преступного мира.

О существовании брошюр с практическими рекомендациями для похитителей детей стало известно совершенно случайно: при обыске в квартире одного из вымогателей, запросившего у московского коммерсанта за выкраденного сына полтора миллиона рублей наличными, обнаружили ксероксный экземпляр методички. Что говорит о неплохой оснащенности преступника средствами оргтехники – в отличие от милиции.

Ее руководители не скрывают своего бессилия перед валом растущих дерзких преступлений. Сетуют на нехватку квалифицированных кадров, изношенность технической базы. Ссылаются еще на какие-то ведомственные трудности. Просят войти в их трудное положение.

Законопослушные граждане входят. Воспитанные в духе уважения и любви к государству, привыкшие прежде думать о Родине, а потом о себе, они глубоко переживают беды милицейского ведомства, о которых столь откровенно говорят его начальники с экрана телевизора. Но они совершенно не могут принять оправдание начальника московской милиции Аркадия Мурашова, произнесшего:

– А чего вы, собственно говоря, хотите? В американской столице преступность еще выше, чем в российской…

Конечно, москвичи искренне сочувствуют американцам. Они ведь тоже люди. Но еще больше, да простят вашингтонцы и нью-йоркцы, жаль москвичей. Они не отпускают своих малолетних детей без присмотра погулять во дворе, не ходят с женами по вечерам в театр – это стало опасно для жизни, о чем недавно с болью сказал Михаил Ульянов. Москвичи теперь равнодушны ко всему, что не относится лично к ним, они не вмешиваются больше в ссоры в общественном транспорте и в очередях – эти разборки нередко заканчиваются тем, что поборники справедливости получают нож в живот, а свидетели как ни в чем не бывало расходятся по домам.

В сотнях тысяч московских семей испытывают сильное беспокойство, если кто-то из близких вовремя не приходит домой, да еще не предупредив по телефону, что задерживается. Случаев, когда прохожих забивают насмерть, в милицейской хронике не счесть. Самое поразительное, что мотивов нападения чаще всего не бывает, жертва и убийца никогда прежде не встречались. Попытки ограбления, изнасилования среди бела дня на фоне этих жутких беспричинных убийств кажутся детскими шалостями.

Сотни тысяч москвичей, наученных горьким опытом ближних, выходят из дома весьма экипированными. Отправляясь по делам в городском транспорте, непременно надо иметь при себе мини-аптечку. Бинт, йод, нашатырный спирт. Медпункты в метро упразднены, на все линии приходится лишь один врач, у которого никаких медикаментов нет. Поэтому, если произойдет несчастный случай, рассчитывать приходится только на себя. В этом я убедился, получив недавно травму, нечаянно оступившись на эскалаторе. Ни один уважающий себя москвич не выйдет сегодня на улицу без нескольких двушек и пятнашек – разменять деньги, чтобы позвонить из таксофона, невозможно. Многие женщины в целях самообороны берут с собой баллончики с нервно-паралитическим газом, представители сильного пола – туристские топорики, завернутые в газету и уложенные в сумку. Словно пещерные жители, собираясь в дремучий лес на опасную охоту… Собственно, так оно и есть: город все больше превращается в каменные джунгли.

Погоня за великой капиталистической идеей породила невиданные при старом строе виды преступлений. Время от времени улицы потрясают страшные новости: то у дверей своей квартиры зарезали генерального директора акционерного общества, то неизвестные из автоматов изрешетили ехавшего в машине руководителя малого предприятия. Таким образом выясняют отношения в новой предпринимательской среде. Самое удивительное, пожалуй, то, что в Москве ни одно из заказанных убийств не раскрыто. Их характер свидетельствует о четком сценарии, наемные убийцы как бы предупреждают следующие жертвы – не в соответствии ли с методичками?

Жить в Москве стало небезопасно и для рядовых обывателей. В этом убедились жильцы одного из пятиэтажных домов на улице Гарибальди. В полночь там прогремел страшной силы взрыв. Были выбиты двери в квартирах с пятого по второй этажи, а также все стекла. На лестничных площадках валялись разбросанные части тела неизвестного мужчины, который, как предполагают, нес бомбу, чтобы подложить ее конкуренту. Месть готовилась одному, а пострадали жильцы четырех этажей. Никто не может дать гарантии, что любой не может взлететь в воздух одновременно с соседом, приговоренным мафией к смерти.