НОВОСТИ ИЗ КРЕМЛЯ

P. S. Информация с последнего заседания правительства Москвы. После доклада прокурора города Г. Пономарева вице-мэр сказал:

– Мы не дети, видим, куда нас ведет прокуратура.

Прокурор не остался в долгу:

– Куда ведет прокуратура? Явно не туда, куда хотелось бы вице-мэру. Разве не очевидно, что многие решения мэрии противоречат ныне существующему законодательству?

И тогда вице-мэр в присутствии значительного числа людей обвиняет прокурора в… пособничестве ГКЧП. Основания? Самые «убедительные»: прокуратура города не стоит на стороне мэрии в вопросе раздела партийной собственности, не высказывается в пользу московского правительства в споре о помещениях, на которые претендуют различные организации.

– В соответствии с презумпцией невиновности Юрий Лужков должен предъявить доказательства, подтверждающие мою причастность в пособничестве ГКЧП, – сказал прокурор Пономарев. – Их, однако, предоставлено не было. Получается, что вице-мэр, требующий защиты своей чести и достоинства, легко может обесчестить другого человека, тем более прокурора?

Еще один виток начальственных амбиций. На фоне многотысячных очередей и пустых магазинов.

Противоречия в стане победивших демократов углубляются. Усиливается противостояние между президентом РСФСР и российским Совмином, между Верховным Советом и правительством России. При этом руководители обнаруживают диаметральную противоположность в понимании того, как жить дальше. Если вице-президент России Александр Руцкой заявил, что сначала нужно подписать политический договор между республиками, а уж потом экономический, то Силаев в тот же день сказал, что именно экономический договор поможет сформировать политические аспекты нового Союза Суверенных Государств.

Ушел в отставку председатель Высшего экономического совета РСФСР Михаил Бочаров. Мотивируя свое решение, он назвал две причины. Во-первых, ни одно из разработанных его советом предложений не было принято российскими властями. Во-вторых, он в течение двух месяцев не мог попасть на прием к Ельцину. Вслед за Бочаровым заявили об отставке заместители российского премьера Гаврилов и Сабуров. Еще раньше правительство России покинули Явлинский, Федоров, Силаев.

Апогея достигла конфронтация между советниками Бориса Ельцина и Русланом Хасбулатовым. Госсоветник РСФСР Сергей Шахрай поставил и. о. Председателя Верховного Совета РСФСР диагноз: синдром политического гулливерства.

– Вы назвали председателя Сахалинского облисполкома Валентина Федорова негодным профессором, Григория Явлинского – мальчишкой, нас с Геннадием Бурбулисом – незрелыми ребятишками, – обрушился Шахрай с обвинениями в адрес Хасбулатова.

– Целые группы депутатов возмущаются – сколько должностей вы можете занимать? – не остался в долгу руководитель парламента.

Причина такой неприязни на поверхности: все они соперничают за пост Председателя Верховного Совета России.

Эффект разорвавшейся бомбы имело постановление Совмина РСФСР за подписью Олега Лобова, отменявшее полномочия Евгения Сабурова на переговорах в Алма-Ате. Тому вменили в вину ущемление интересов России. Невзирая на междоусобные распри, первые лица РСФСР объединились в публичном посрамлении алма-атинских соглашений. Достигнутые в столице Казахстана договоренности, на взгляд сих государственных мужей, отводят России почетную роль дойной коровы. Многие члены Госсовета РСФСР во главе с госсекретарем Бурбулисом, а также Руцкой, Хасбулатов горячо доказывали идею самодостаточности России, ее способности выбраться из кризиса без других республик. В противовес «космополиту» Сабурову они выглядели как «сыны Отечества», борющиеся против ущемления интересов России.

И вот Ельцин возвратился из отпуска. Министры, парламентарии, госсоветники с нетерпением ждали, что скажет хозяин. Его точка зрения никому не была известна – попытки соединиться по телефону с дачей в Сочи, где он отдыхал, не удавались даже лицам из самого ближайшего окружения Ельцина. Трубку никто не снимал.

– Неужели отключена связь? – иронизировала независимая печать, проводя аналогию с известными событиями в Форосе.

То, что сказал Ельцин на заседании Госсовета СССР, было полной неожиданностью для его команды. Борис Николаевич заявил о готовности России подписать Договор об экономическом сообществе – прямо противоположное тому, что говорили ведущие российские политики в его отсутствие.

В Москве теперь острят: пока Борис Николаевич догуливал свой отпуск в Сочи, его оставшуюся в Москве команду можно заподозрить в гэкачепизме. Шутка шуткой, но российский президент поставил своих сподвижников в двусмысленное положение. Кто они: в самом деле заговорщики или несерьезные люди? Очутившись в подобной ситуации, Сабуров подал в отставку. Так ли дорожат все своей репутацией в Белом доме?

Еще новость из аппарата Ельцина: тот отставку Сабурова не принял.

Московская мэрия приняла решение превратить всех горожан в собственников своих квадратных метров. Нормативная цена бесплатно передаваемого одного «квадрата» – 203,5 рубля. За остальные надо платить в зависимости от качества квартиры, района проживания, удаленности от городского транспорта. Так что спешите, дорогие москвичи, приватизироваться.

И москвичи поверили, начали заполнять необходимые документы, занимать очереди в домоуправлениях, райисполкомах. И вдруг – новое решение. На этот раз президиума Моссовета. Он постановил: передать квартиры всем москвичам безвозмездно. Но с условием: если они станут собственниками жилья, то придется платить ежегодный налог на недвижимость.

Как отнесется к этому Гавриил Попов? Опасения были напрасны – мэр поддержал решение президиума Моссовета. Небывалый случай редкого в практике взаимоотношений мэрии и Моссовета единства. Москвичи с облегчением вздохнули – неужели конец разногласиям?

Не тут-то было. Сессия Моссовета поименным голосованием решила – никакой бесплатной передачи жилья не будет. Депутаты подтвердили свое решение от 22 октября, согласно которому стоимость бесплатно передаваемого одного квадратного метра установлена в 850 рублей, а не в 203,5 рубля.

Бедные москвичи совсем потеряли голову. Ведь некоторые уже успели войти в немалые расходы по оформлению приватизации, а иные и внесли всю сумму стоимости своего жилья. Что делать? Требовать деньги обратно? Куда обращаться? Везде неразбериха, толчея, ни к кому не дозвониться и не пробиться, никто ничего не знает. А слухи накручиваются. Лариса Пияшева, сотрудник мэрии, заявила о приватизации до нового года торговли и бытового обслуживания. Притом бесплатной, без всякого выкупа. К 1 января в Москве не должно быть ни одного государственного магазина, кафе, столовой, ателье.

Гавриил Попов на недавней встрече с редакторами газет подтвердил: да, он за бесплатный путь приватизации, ибо его главное достоинство именно в быстроте. Мэр также сообщил, что главным реформатором Москвы в сфере прочной приватизации будет Лариса Пияшева, а помогать ей в этом станет ее муж, тоже известный экономист Борис Пинскер.

И тут Гавриил Харитонович наконец высказал то, что должно составить главную цель задуманной им акции. Цитирую его слова: «Это позволит в кратчайшие сроки создать многочисленный класс собственников, который не даст взорвать страну».

Не потому ли и была устроена эта свистопляска вокруг приватизации жилья? Москвичи совсем запутались в ней. Суетятся, пугают друг друга, делятся новыми слухами. Может, так было задумано изначально? Чтобы не оставалось времени на размышления и догадки?

Создать класс собственников – вот главная задача. То есть отмена социализма.

Прежние власти плодили наемных работников, отчужденных от собственности, и имели в их лице социальную опору. Победившие демократы тоже недалеко ушли от бывших хозяев жизни – в кратчайшие сроки хотят создать прочные гарантии своего долговременного пребывания у власти. Население же наивно полагало, что приватизация квартир направлена на решение жилищной проблемы в городе, а приватизация сферы торговли – на улучшение продовольственного снабжения. Когда представителя правительства Москвы Карнаухова спросили, когда же горожане почувствуют эффект от передачи магазинов в собственность продавцов, то пришли в легкое замешательство, услышав ответ: «А это зависит от урожая». Так что с него, урожая, и спрос. А правительство здесь ни при чем.