Песнь Первая

То ли всхлипывание, то ли согласие, прежде чем мне удаётся совладать с собой в достаточной мере. Что за странная шутка судьбы — там, на поле битвы, я смогла не дрогнув выдержать взгляд Рантиира и десятков Поющих, но здесь, всего лишь перед одним единственным человеком, я не знаю, что сказать. И что сделать.

Поэтому только молча вглядываюсь в его лицо, запоминая мельчайшие черты, с трудом сдерживая в себе слёзы. И всепоглощающее, неимоверное желание прижаться к нему, обнять и никогда, никогда более не отпускать от себя. Потому что я не знаю, смогу ли перенести подобное ещё раз.

— Что… — вопрос выходит сдавленно и глухо. — Что ты хочешь?

В его лице и фигуре что-то меняется, и когда он снова поворачивается ко мне, его профиль выглядит словно отлитым из лунного света на чёрном гобелене ночи.

— Я хочу знать правду, Альнаор. Всю правду, а не те её отголоски, которые сопровождали нас на протяжение всего пути. Недосказанность меж нами создала стены, которые сейчас с каждым впустую потраченным днём всё труднее и труднее разрушать.

Чувствую, что моё лицо опять застывает безжизненной маской.

— Спрашивай. Я отвечу то, что знаю.

Ветар словно на миг теряется, не ожидав столь стремительного принятия решения, и пристально смотрит мне в глаза. Я заставляю себя выдержать его взгляд, с каким-то чувством зарождающейся бесшабашности угадав-увидев в нём первые искры, которые впоследствии превратятся в чарующий водоворот Поющих.

— Правда ли то, что Владыка — сын Поющего?

Его голос всё же дрогнул. Ментальные щиты — я всё же рискнула коснуться его сознания — ощущались почти прозрачной плёнкой. Один вдох, и их сметёт волна эмоций.

Расслабляюсь. Гармония приносит неопровержимое знание того, что на все вопросы ему уже известен ответ. И теперь он просто хочет получить моё подтверждение этому. И принять решение о том, что ему делать дальше. А вот об этом я думать не хочу. Как и о том, кто ему это рассказал. Потому что боюсь услышать правду.

— Да, это так. Не просто Поющего, а одного из членов Триумвирата, моего наставника. Его имя Рантиир из клана Ищущих Знания. Ты видел их тогда, во время битвы.

— Это с ним ты сражалась? — и получив мой безмолвный кивок, неуверенное предположение: — Означает ли это, что я тоже каким-то боком принадлежу к вашему славному роду?

Насмешливый тон безуспешно пытается скрыть сильное волнение. Чувствую это так же явственно, как если бы сама стояла сейчас на месте Ветара. Отвечаю просто.

— Да.

Принц нервно прошёлся вдоль окна, заложив руки за спину. Его взгляд не отрывался от далёких звёзд, словно черпая из них силу.

— Ты можешь рассказать больше?

— А нужно ли? — отвечаю вопросом на вопрос, невольно спрашивая Гармонию о справедливости принятого решения. И вновь вижу неразрывные узы, всё сильнее наливающиеся огнём жизни.

— Нужно? — Ветар недоумённо поворачивается ко мне. Я уже готова.

Раскрываюсь полностью, растворяясь в мире Гармонии, прося его следовать за мной. И он впервые подчиняется без возражений.

Там где мы, не существует никаких щитов. Мелодии плетут вокруг нас узорные, неповторимые кружева, соединяя, создавая, восстанавливая. Я позволяю его сознанию стать со мной единым целым, чтобы он мог сам увидеть и прочесть там то, что не давало ему покоя. И надеяться, что это поможет ему выбрать верную дорогу на множестве перепутий.

На смену изумлению приходит понимание. Невысказанный вопрос: "Почему ты осталась?" неожиданно получает такой простой и очевидный ответ. Ответ в засиявших неземным пламенем узах Венчания. Ответ в двух душах, поющим в такт одной, дивной, прекраснейшей мелодии. Ответ в вечной истине, которую хранили Тайо.

Выскальзываем из ласковых волн Гармонии. Смотрим друг на друга — в глазах сверкают блики звёзд. Затем Ветар бережно берёт мою руку в свои, касается губами кончиков пальцев и прижимает к своей груди. Так, что я ощущаю биение его сердца.

— Оно твоё. И всегда им было.

— Я знаю, — эхом отзываюсь. — Что мы будем делать?

— Жить, просто жить… пока Судьба не назначит нового поворота. У меня, в Сальхаре, а дальше… посмотрим. Твой мир…

Понимаю с полуслова. И только чуть сильнее сжимаю его ладонь.

— Мне не нужен мир без тебя. Если так, то мы пойдём вместе…

Горькая память иглой колет в груди. Невольно отворачиваюсь. Вместе — означает ли это Триумвират или только нас двоих? И только тут до сознания доходит запоздавший вывод, к которому я должна была прийти ещё в тот момент, когда Ветар спросил о Поющих. Рассказать ему правду мог только тот, кто сам уже услышал её от меня.

— Это был Ильназар, да?

Ему нет нужды слышать вопрос целиком.

— Да. Он сказал мне всё.

Боюсь вздохнуть. Но слова всё же слетают с губ, практически против моей воли. Кажется, жизнь замерла во мне и во всём мире, ожидая ответа.

— Осуждаешь?

— Тебя? — рука Ветара ласково пробежалась по спутавшимся волосам. — Нет. А их… не знаю. Кто я такой, чтобы выносить вердикты тем, кто на многие десятки лет мудрее меня? Тем более, если один из них является, пусть невольно, но всё же моим предком.

— А он… — выходит жалобно, как у маленького испуганного ребёнка. — Простит меня? Нет, не меня. Всех нас — навязавших ему эту роль?

— Не знаю… — принц едва слышно вздыхает. — Я бы не простил. Но эльфы — они вообще чересчур странные существа для нашего ограниченного людского понимания. Будущее покажет. А ты — сможешь отпустить его?

Чуть прикусываю губу. Теоретически… Но применение теории на практике совсем другое дело.

— Если он сам сумеет оставить меня — да.

Пауза.

— Ему известно всё. Я ничего не утаивала. Теперь выбор только за ним самим.

Ветар чуть прикрывает глаза.

— Тяжёлый выбор.

Киваю. Впрочем, у кого из нас он был лёгким? Мы все принесли свои жертвы — кто-то дороже, кто-то больнее — долги выплачены сполна. А нам теперь остаётся только лишь ждать — ждать нового витка дороги и, как верно сказал Ветар, просто жить. Жить, словно это последний день твоей жизни.

— Через два дня на престол Риванола взойдёт новый король, — нейтральным тоном произносит принц. Прищуриваюсь, заглядывая ему в глаза, пытаясь угадать скрытый подтекст.

— Ярг? Кстати, как я слышала, Теросу и Ильнарону удалось скрыться во время боя?

— Да, — лёгкая тень проскальзывает по лицу мужчины. — Но всё это после, как ты любишь говорить. Я пришёл сообщить, что в честь коронации и избавления от узурпатора, в стране объявляется Великий весенний карнавал.

— И?.. — уже догадываюсь о продолжении и на губах невольно зарождается улыбка.

— И я желал бы исполнить свою часть сделки, Альнаор-наёмница. Вы ещё помните, в чём она заключалась?

Едва сдерживаю хохот.

— Разумеется, светлый лорд! И не забудьте — ровно пятнадцать минут!

Почтительно-нахальный поклон.

— О, не беспокойтесь…

В дверь раздаётся неуверенно-робкое поскрёбывание и в щель просовывается голова одного из бесчисленных придворных, постоянно снующих по извилистым коридорам королевского дворца. С трудом заставляю себя удержаться от весьма ёмкого выражения о уже надоевших до зубовного скрежета вторжениях в мою личную жизнь.

— Принц Ветар аш Риванол, его величество просит вас немедленно подойти к нему.

Ветар с видимой неохотой коротко машет рукой.

— Передайте, сейчас буду… Ну видишь, Аль, нигде в этом мире нам не будет покоя. Увижу тебя на карнавале.

— Не смею задерживать, — улыбаюсь. Принц низко склонившись, целует мне руку, и быстрым шагом, словно опасаясь передумать, выходит из комнаты. Уже на пороге ловлю его мысленный импульс и обещание как следует надавать братцу по шее за наглость. Проследив взглядом за захлопнувшейся дверью, с совершенно дурацкой улыбкой на лице, забираюсь обратно на подоконник. Над лесом уже загорается тёплым золотисто-багряным огнём зарево рассвета.

Ночь закончилась.

Наступало время нового дня.