Страница 24 из 41
— Да, похоже. И я уверен, мы еще с ними столкнемся. Они придут за… этим… — Конан развязал поясной мешочек, раскрыл его и извлек кольцо.
Орин внимательно наблюдал за его действиями, и киммериец протянул кольцо ему. Довольно крупное, но не настолько, чтобы сильно выделяться среди обычных колец. Однако никто не мог бы сказать, что это кольцо обычное. Тысячи крошечных драгоценный камней отражали свет звезд и разбивали его на тысячи разноцветных бликов, которые переливались почти как живые.
— Кольцо Энкату!..
— Болард не должен знать о нем, — сказал Конан.
— О, конечно. Но это то самое оружие, которое нам так необходимо!
— Ты уверен? Прежде мне казалось, ты в этом сомневаешься…
— Да. Болард рассказал мне, что это — Кольцо гибели и безумия, созданное черным богом. И он тоже разыскивает кольцо. Но я не собираюсь просто выкинуть его — теперь, когда боги сами дали его нам в руки. Я буду использовать все, что способно помочь мне одолеть Усхора, и неважно, опасно ли это для меня самого, или нет. И все-таки это Кольцо, Конан, принадлежит тебе — и ты можешь делать с ним все, что считаешь нужным. У кого оно будет храниться — у тебя или у меня?
Конан протянул руку.
— Я доверяю тебе, Орин, ты знаешь об этом. Но до сих пор оно было у меня…
— Разумеется, — Барон вернул ему кольцо.
— Болард и не подозревает, что я храню эту безделушку, — усмехнулся Конан, вытирая пот со лба. — Но он думает, что я знаю, где оно. Он пытался раскопать завал и вытащить тело Сундара…
— Хм. Что ж, пусть гадает дальше — пока мы не повернем все иначе. Пойдем. — Орин указал рукой на вершину холма. — Пора возвращаться. Спрячь это кольцо как следует.
Конан завязал свой поясной кошель и вслед за бароном направился к лошадям. Пора было возвращаться в лагерь…
На следующий день отряд вступил в полосу лесов, а еще через день достиг, наконец, владений мага.
— Чувствуешь? — принюхиваясь, спрашивали солдаты друг у друга.
— Да — пахнет как-то по-другому.
Дело было не только в их воображении. Это место, казалось, излучало энергию, с которой они впервые столкнулись в Сафаде — здесь тоже возникали странные ощущения, предвестники надвигающейся бури, от которых по коже бежал холод и обострялись все чувства. Воины разжигали костры и начинали готовить ужин — Орин в это время стоял возле своей палатки и смотрел на юг. Солнце постепенно скрывалось за западным горизонтом, и тени становились все длиннее.
Холмы превращались в сереющие силуэты, долина наполнялась мраком, и наконец черный горизонт окончательно растворился в ночи. Звезды усыпали небесный свод, а на земле, в южной стороне зажглись совсем другие огни. Рядом с Орином встал Конан.
— Они уже ближе к нам, чем прошлой ночью, — заметил он.
— Да, и сегодня ночью, я думаю, они подойдут еще ближе. Им нужно… — Орин оборвал себя на полуслове. Рядом послышался хруст травы под сапогами. Это был Болард — он увидел огни и покачал головой.
— Еще эти, — негромко произнес он своим странным голосом! Коринфиец больше не делал вид, что не знает об этих огнях. — Впереди Усхор в своей крепости, наблюдающий за нами с помощью магии, а сзади — поджидают жрецы Энкату, которые хотят добраться и до Усхора, и до пас.
— До нас? — спросил Орин.
— Кольцо, — равнодушно ответил Болард.
— Мы, возможно, и зажаты между ними, — пробормотал Конан, — но пока не загнаны в угол!
— Да, но только в том случае, если бы у нас было Кольцо, — ответил тот.
Конан не удостоил его ответом. Словно задумавшись, он снова стал смотреть на юг. Никто не проронил больше ни слова, и Болард скрылся в палатке Орина.
Северянин повернулся. Через несколько мгновений он услышал, странные звуки, доносящиеся из палатки — чавкающие, хлюпающие — жуткие звуки, которые вряд ли могли издаваться человеком.
— Что это такое? — Киммериец насторожился.
— Я никогда не видел его лица, — пояснил барон, — и не хочу. Я разрешил ему принимать пищу отдельно от всех.
— Из уважения к нему? Орин пожал плечами.
— Может быть, и из уважения к себе. — Он снова посмотрел на далекие огни костров и добавил: — Кроме того, его мучают тяжелые сны. Мне почти жаль его… — Орин вздохнул. — Я ощущаю что-то такое…. как и тогда, когда мы вошли в Сафад. А ты чувствуешь — как будто какое-то зло повисло в воздухе?
— Вообще-то да, но не сегодня.
— И я тоже. Болард утверждает, что воздух станет еще хуже, когда мы доберемся до цитадели Усхора. Это — колдовство… — Орин в резком порыве хлопнул рукой об руку, словно не желая подчиняться этому ощущению присутствия чего-то злого. — Я не…
Внезапно его прервали чьи-то крики, доносящие со стороны лагеря. В вечернем, тихом воздухе крики солдат звучали особенно громко и отчетливо — тревожные крики.
— Стой! Держи его!
— Эмрос, нет! Нет!
— Прочь! Прочь!!
— Возьми меч! Возьми меч…
— О, Митра! — воскликнул Орин и бегом направился в ту сторону, где возникло смятение; Конан бросился за ним.
На краю лагеря человек тридцать солдат образовали круг, в центре которого стоял один-единственный воин с обнаженным мечом — он рычал и огрызался, глаза его светились безумием. Орин узнал этого воина — это был сильный, крепкий парень, которого нельзя было подговорить ни на какой бунт.
Солдаты, увидев барона, расступились перед ним.
— Мы не знаем, что произошло, — сказал один. — В какой-то момент он вдруг стал говорить, что в воздухе пахнет чем-то гнусным, и что он очень не хочет идти на бой с колдовством. А потом он схватил меч и попытался убить солдата, который был рядом.
Орин сделал несколько шагов к парню.
— Эмрос! — произнес он, показывая, что в руках у него ничего нет, чтобы тот доверился ему. — Отдай мне свой меч.
Эмрос отступил и уперся спиной в дерево.
— Я тебя вижу! — прорычал он; по его бороде поползла слюна. — Колдун! Тебе не удастся взять меня! Я проткну этим мечом твое черное сердце еще до того, как ты…
И он резко бросился вперед, бормоча ругательства и размахивая мечом. Орин и те, кто был рядом, поспешно отступили.
— Мы должны убить его! — закричал один из солдат. — Бешеный пес! Он не только нас не узнает, но и себя самого!
Конан рванулся вперед, отталкивая солдат и извлекая меч из ножен.
— Если я смогу разоружить его…
— Он — демон! — заорал Эмрос, сверкая глазами и клацая зубами. — Ты послан Усхором, так ведь? Я вижу в твоей руке магический жезл — но тебе все равно не удастся взять меня!
И он снова бросился вперед, описывая мечом широкий круг. Конан присел и отбил его удар, затем отступил, ловко уводя Эмроса подальше от толпы зевак. Эмрос яростно завопил.
— Ты не сможешь убить меня этим жезлом! — хрипел он, делая бешеные выпады.
Конан выругался. Против его мастерства выступила неистовая сила безумца, и с каждым ударом его рука немела все больше и больше. Этот взбесившийся человек слишком широко размахивает мечом! Конан искусно пригнулся, затем отразил удар, пытаясь попасть по руке, в которой Эмрос держал оружие. Тот попытался ответить на выпад, но поскользнулся на влажной траве.
Его падение было настолько резким, что Конан нечаянно задел мечом по взметнувшейся вверх руке.
— Й-а-а-а! Убит проклятым жезлом! — завопил Эмрос— Отравлен черным колдовством! Я умру от этого колдовства! Он демон — колдун!.. Митра, забери мою душу!
И он развернул меч острием к себе — и рухнул на него.
Тут же со всех сторон раздались крики — вокруг толпились солдаты, которые, вытянув шеи, широко раскрытыми глазами наблюдали за этим безумцем. Эмрос покачнулся и упал лицом на траву; меч, вонзившийся в спину по самую рукоять, серебристо-красным языком торчал между лопаток.
Орина била дрожь; он закричал на солдат:
— Идите в свои палатки, остолопы!
Конан долгое время стоял не шевелясь и глядел на труп; наконец кто-то тронул его за руку и окликнул по имени. Он поднял глаза. Это был Варган.