Страница 4 из 101
— Глупый мальчишка! — прошептала Ворна.
Но она почувствовала радость, когда юный беглец проехал по мосту и галопом пронесся по лугу. Бэйн остановился перед домом и спешился. На лице играла широкая улыбка, и лучи солнца запутались в белокурых волосах.
— Надеюсь, обед готов, — проговорил он, — а то я готов сожрать лошадь!
— Глупый мальчишка! — пожурила его Ворна. — Нашел, где прятаться! Хочешь, чтобы тебя нашли охотники?
— Не беспокойся! Они отстали на многие мили и не доберутся сюда до самой ночи.
Он ухмыльнулся и завел серого мерина в амбар. Ворна вздохнула, покачала головой и пошла в дом. Она выложила на тарелку большой кусок пирога с мясом и поставила на стол. Бэйн вошел в комнату, захлопнул дверь и сел за стол. Ворна налила ему кружку воды и, присев у очага, стала ждать, пока он наестся.
В комнате было прохладно. Ворна пробормотала заклинание, и в камине появился огонь, весело лизавший сухие дрова.
— Никогда не устану смотреть, как ты колдуешь, — сказал Бэйн, поднимаясь из-за стола и присаживаясь на покрытый лошадиной шкурой стул напротив Ворны.
Женщина посмотрела на него и улыбнулась: у парня были глаза отца и красота матери.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
Пока не знаю, — пожал плечами Бэйн, — но у меня есть мешок золота, подарок любимого папочки! Его доброта не знает границ!
— Он всегда был добр ко мне, — отозвалась Ворна, — но не будем спорить об этом. Я слишком тебя люблю и не хочу сердить.
— Я не могу сердиться на тебя, Ворна, — ответил Бэйн, — После матери ты — мой самый лучший друг. Вижу, Бануин уже уехал. Думаешь, он вернется?
— Зависит от того, сумеет ли он найти то, что ищет, — ответила Ворна и сильно погрустнела. Она взглянула в странные глаза Бэйна. — А еще это зависит от того, останется ли он в живых.
— Думаешь, ему грозит опасность? У тебя было видение?
— У меня много видений, но ни в одном нет ни моего сына, ни тебя. Мне кажется, любовь к вам обоим ослабляет мою колдовскую силу. Знаю только, что он едет на юг, по истерзанной войной земле, полной разрушений и насилия. А ведь ты знаешь, что он не воин, Бэйн.
— Знаю. Он… э-э-э… не очень сильный, — нескладно закончил Бэйн.
— Ты настоящий друг, — улыбнулась Ворна, — и всегда был настоящим другом.
Бэйн покраснел:
— У него всегда были из-за меня неприятности, и ты постоянно меня ругала.
Ворна покачала головой:
— Тебе никогда не нравилось, когда тебя хвалят, даже когда ты был маленьким.
Бэйн захихикал:
— Меня почти никогда не хвалили, вот я и не привык.
Он подошел к окну и распахнул ставни. Внимательно оглядывая холмы, прислушался к ударам молота, все еще доносящимся из кузницы Наннкумала.
— Бедный дедушка, — мягко сказал он, — сначала жена, потом дочь. Он столько выстрадал.
— Ты простил его? — спросила Ворна.
— Простил. Ему было непросто принять обратно опозоренную дочь. Я думаю, он в чем-то меня винил, но никогда не был жестоким. Он был даже по-своему добрым. Когда я увидел, как он рыдает на могиле матери, весь мой гнев словно улетучился. — Бэйн повернулся к Ворне и печально улыбнулся. — Трудно ненавидеть человека, который любил того, кто был тебе дорог.
— Это хороший урок, — отозвалась Ворна.
— Я не слишком способен к учению, — признался Бэйн, — могу написать свое имя и слово «конь». — Бэйн вернулся к камину и сел, откинув белокурую голову на спинку стула. — Я всегда любил эту комнату, — сказал он, — здесь так спокойно, и я чувствую себя в безопасности.
— Я знаю, о чем ты, — ответила Ворна, — эти стены хранят много воспоминаний.
Бэйн выпрямился.
— Три ночи я провел в старой пещере, чтобы сбить со следа охотников. А сколько ты живешь в этом доме?
— Двадцать пять лет.
— На четвертое утро мне показалось, что я схожу с ума. Как же ты жила совсем одна?
— Тогда я была другой — моложе, жестче.
— Именно тогда ты спасла жизнь Коннавару, — проговорил Бэйн, — я часто думал об этом, когда прятался в пещере.
— Если бы я этого не сделала, ты бы никогда не родился, — заметила Ворна. — Я никогда бы не вышла за отца Бануина, а значит, не было бы и его самого. А каким бы был мир без вас двоих?
— Скучным, — отозвался Бэйн. — Расскажи мне про Коннавара и медведя.
— А что ты хочешь знать? Эту историю знает каждый.
— Да, каждый. Но, все ли в этой истории правда, Ворна? Действительно ли он сразился с медведем, чтобы спасти немощного друга? Или у него была другая причина?
— Не было никакой другой причины. Он пытался унести Ламфаду прочь от опасности, но медведь быстро приближался. Тогда он посадил друга на землю и выступил против медведя, вооруженный одним кинжалом. Он был на два года моложе, чем ты сейчас. — Ворна вздохнула. — Ты разочарован, Бэйн. Надеялся, что твой отец окажется трусом?
— Не знаю, Ворна, может быть. Куда бы я ни пошел, везде поют легенду о Коннаваре — битва против Морских Волков, победа Железных Волков над Пантерами на Когденовом поле, осада Барроу-Хилл. Великий Коннавар! Герой! Как же мог этот герой предать мою мать? Как мог оставить сына расти без родительской любви? Ворна глубоко вздохнула:
— Может, тебе стоит спросить его?
— Может, я однажды спрошу.
Ворна почувствовала в его голосе грусть. «Ты так молод, — подумала она, — еще совсем мальчик». Но вдруг ей стало страшно.
— Что ты собираешься сделать?
— Сделать? Ничего. Собираюсь гонять охотников до полусмерти, пока они меня не поймают.
Бэйн улыбнулся, но Ворна не отступала.
— Скажи мне правду, — попросила она, — какие у тебя планы?
— У меня нет планов, Ворна, — вздохнул Бэйн. — Ты думаешь, мама и правда любила меня?
— Что ты хочешь этим сказать? Конечно же, любила. Она очень любила тебя. Что за вопрос?
— Иногда она странно смотрела на меня, а потом плакала и кричала, чтобы я убирался прочь. А однажды даже сказала, что все ее страдания — из-за меня.
— Ну, она могла сказать, не подумав, — проговорила Ворна. — Она страдала не из-за тебя, Бэйн, и не из-за Коннавара. Мы все жертвы собственных пороков. Ариан не была безупречной, но она любила тебя. В этом я уверена, а ты знаешь, я не буду лгать тебе,
— Знаю, Ворна. Вчера я встретил ловчего Паракса. Король его послал, чтобы найти меня.
— Если кто-нибудь и мог найти тебя, так это Паракс.
— Да уж, — отозвался Бэйн, — хитрый старик и очень мудрый. Будущее мне предсказывал. Но мне пора. Спасибо тебе за все.
Ворне опять стало страшно. Она попыталась проникнуть в сознание Бэйна. Боль? — горе, опустошенность она увидела там и еще большое желание умереть.
— Постой! — остановила его Ворна у самой двери. — Если у тебя нет определенных планов, не мог бы ты кое-что для меня сделать?
— Ты же знаешь, Ворна, я все, что угодно, для тебя сделаю.
— Найди Бануина. Поезжай с ним и охраняй его. Мне очень важно, — добавила она, — знать, что вы вместе.
Бэйн выглянул в раскрытую дверь:
— А вот и погоня! Летит, словно ветер! Мне пора.
Тут он широко улыбнулся, и Ворне стало легче — перед ней снова был прежний Бэйн, полный радости и жизни.
— Не беспокойся о Бануине, — утешил он, — я присмотрю за ним.
— Надеюсь, ты так и сделаешь, — сказала Ворна, — твое обещание греет мне душу, а теперь поезжай быстрее.
Бэйн улыбнулся и, шагнув обратно в комнату, обнял ее, приподнял и расцеловал в обе щеки.
— Будь осторожна, — попросил он, — ты одна из тех немногих в этом мире, кого я люблю.
Он осторожно поставил ее на пол. Ворна потрепала его по щеке:
— Езжай-езжай!
— Бэйн выбежал вон, а Ворна наблюдала, как он быстро погнал мерина через лужайку, перемахнул невысокий забор и галопом помчался к южным холмам.
Двадцать всадников развернули коней и пустились в погоню.
— Вам не поймать его, — негромко проговорила Ворна.
Не в первый раз Бануин останавливал гнедого мерина и оглядывался на север. Горные пики уже едва виднелись сквозь верхушки сосен. Он смотрел на манящие южные долины и понимал, что еще один подъем, и Кэр-Друах станет просто воспоминанием. Ему вдруг взгрустнулось, чему он очень удивился.