Страница 164 из 168
Нежелание Гоголя публиковать свой портрет объясняется рядом причин. Важнейшая из них, по вероятному предположению Н. Г. Машковцева, состояла в том, что портрет работы А. А. Иванова, воспроизведенный Погодиным, изображает Гоголя в халате, в домашней, бытовой обстановке и дает совсем не то впечатление, какое хотел производить своей внешностью Гоголь (см. статью Н. Г. Машковцева "История портрета Гоголя", в кн. "Н. В. Гоголь. Материалы и исследования", II, 1936, стр. 407--422).
380 (Стр. 501) Речь идет об автолитографии, сделанной Э. А. Дмитриевым-Мамоновым после смерти писателя по его портрету, нарисованному художником за две недели до смерти Гоголя -- 5 февраля 1852 г., а не 5 марта, как иногда ошибочно указывается (см. "Русская старина", 1902, No 9, стр. 486).
381 (Стр. 502) Имеется в виду О. М. Бодянский.
382 (Стр. 502) Это место в воспоминаниях Н. В. Берга вызвало возражение со стороны П. М. Щепкина -- сына знаменитого артиста. В заметке, написанной с его слов В. И. Веселовским, между прочим, указывалось: "Н. В. Берг едва ли верно подметил ту черту характера Гоголя, что он был в обществе молчалив и необщителен до странности и оживлялся только столкнувшись нечаянно с кем-нибудь из малороссов. Гоголь в нашем кружке -- а большинство было русское -- был самым очаровательным собеседником: рассказывал, острил, читал свои сочинения, никем и ничем не стесняясь. Нелюдимом он являлся только на тех вечерах, которые устраивались так часто с Гоголем многими из его почитателей и почитательниц..." ("Русская старина", 1872, No 2, стр. 283).
383 (Стр. 502) Очевидно, речь идет о вечере, устроенном Погодиным по случаю своих именин -- 11 ноября 1848 г. Погодин записал в дневнике: "Гоголь испортил и досадно" (Н. Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", т. IX, стр. 479).
384 (Стр. 502) Это знаменитое чтение комедии А. Н. Островского состоялось у Погодина 3 декабря 1849 г. До того Гоголь уже был знаком с пьесой Островского "Семейная картина" и весьма положительно ее оценивал (ср. Н. Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", т. XI, стр. 65). "Свои люди сочтемся" произвели на Гоголя сильное впечатление. По свидетельству С. В. Максимова, Гоголь, "на вопрос хозяина Погодина, отозвался о пьесе одобрительно" и написал даже отзыв. "Похвальный отзыв Гоголя, написанный на клочке бумаги карандашом, передан был Погодиным А. Н. Островскому и сохранялся им как драгоценность" (С. В. Максимов, "А. Н. Островский. По моим воспоминаниям" -- в кн. Полн. собр. соч. Островского, "Просвещение", т. XI, стр. 30). Сохранился, однако, малоизвестный отзыв Гоголя (в записи одного из его знакомых -- Д. К. Малиновского) с некоторыми критическими замечаниями о комедии "Свои люди сочтемся": "По моему мнению, автор сделал в своей пьесе то упущение, что старик отец в последнем акте вдруг без всякого ведома и ожидания читателя и зрителя является узником. Я на месте автора предпоследнее действие непременно окончил бы тем, что приходят и берут старика в тюрьму. Тогда и зритель и читатель были бы ощутительно приготовлены к силе последнего акта" (газета "Русский", 1868, от 30 июля, No 22; см. также "Записки Общества истории филологии и права при Варшавском университете", вып. I, В. 1902, стр. 91).
385 (Стр. 503) В связи с тем, что прямых отзывов Гоголя об Островском нет, это замечание Н. В. Берга очень ценно. Достоверность его подтверждается и некоторыми другими свидетельствами. Ср., напр., запись Погодина: "И. Д. Беляев сказывал, что он хочет печатать статьи исторические. Он тоже подвигнет все-таки меня, как Островский Гоголя" (Н. Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", т. XI, стр. 71).
386 (Стр. 503) Т. е. к Погодину, жившему на Девичьем поле. Речь идет об именинах Гоголя, отмечавшихся 9 мая 1850 г.
387 (Стр. 503) Это объявление напечатано в "Прибавлениях" к No 55 "Московских ведомостей" от 9 мая 1850 г. Таким образом, подтверждается, что речь у Берга идет об именинах Гоголя не в 1849 г., а именно в 1850. Содержание объявления таково: некий отставной корнет Я. Атуев из Оренбургской губернии предлагал свои услуги в качестве дрессировщика охотничьих собак; ярко расписав свои выдающиеся способности дрессировщика, он затем сообщал о появлении в своем уезде большого количества волков с белыми лапами: "Сверх сего я обучаю людей подзывать волков и так верно, что по отзыву этого зверя могу утвердительно определить число их стоп: а как в Мензелинском уезде в настоящее время показано много прибыли волков с белыми лапами, похищавших преимущественно достояние государственных крестьян, которые хотя и сами воют также волком, но не могут еще в точности определить число кочующих стай, для чего нужно время..."
Это, на первый взгляд, невинное объявление вызвало большой переполох в Москве. Запись в дневнике О. М. Бодянского от 11 мая 1850 г. помогает раскрыть истинный смысл загадочного объявления: "Говорят, что это иносказание: под волками разуметь следует чиновников министерства государственных имуществ, обирающих в Оренбургской и других губерниях государственных крестьян" ("Русская старина", 1888, No 11, стр. 406).
Объявление чудом проскочило в печать. Обер-полицмейстер, обязанный визировать ряд материалов в "Московских ведомостях", продержал у себя объявление Я. Атуева более двух месяцев и, не разобравшись в нем, разрешил к печати. Редактор и корректор поплатились за помещение объявления трехдневным домашним арестом.
388 (Стр. 503) Речь идет о балладе Е. П. Ростопчиной "Насильный брак", опубликованной в "Северной пчеле" от 17 декабря 1846 г., No 284. Содержание баллады таково: барон обвиняет свою жену в том, что она его не любит и изменяет ему; она отвечает, что не может его любить, ибо он силой овладел ею и превратил в узницу и рабу. В аллегорической форме средневековой легенды стихотворение осуждало политику царского правительства в Польше. Баллада вызвала большой шум в Петербурге. Номер "Северной пчелы", в которой была напечатана баллада, конфисковали. Разъяренный Николай I сделал выговор цензуре и был готов отстранить Булгарина от издания газеты. Но начальник III отделения граф А. Ф. Орлов взял его под защиту, убедив царя, что Булгарин не понял смысла напечатанного им стихотворения. Ростопчина была вызвана для объяснений. (Об этом инциденте см. у А. В. Никитенко, "Записки и дневник", изд. 2-е, т. I, Спб. 1905, стр. 366--368, и Н. Барсукова, "Жизнь и труды Погодина", т. IX, стр. 21--22.)
389 (Стр. 505) По-видимому -- 1838 г., во время пребывания Гоголя в Италии.
390 (Стр. 507) См. примеч. 376.
391 (Стр. 510) Кроме черновых набросков пяти глав II тома "Мертвых душ", в бумагах Гоголя были найдены еще "Рассуждения о божественной литургии" и "Авторская исповедь".
392 (Стр. 510) Имеется в виду литография "Гоголь на смертном одре" художников Соколова и Зенькова.
393 (Стр. 510) Речь идет о литографии художника А. С. Солоницкого.
394 (Стр. 510) По свидетельству Е. Г. Сальяс (в письме к М. А. Максимовичу) гроб с телом Гоголя от его квартиры на Никитском бульваре до здания Московского университета несли помимо Берга -- А. Н. Островский, Е. М. Феоктистов, Т. И. Филиппов, Руднев и студент Сотин ("Русский архив", 1907, III, стр. 437).
>
А. Г. ТАРАСЕНКОВ ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЖИЗНИ Н. В. ГОГОЛЯ
Обстоятельства смерти Гоголя и особенно предшествовавшие ей драматические события в последние дни его жизни нашли отражение в многочисленных мемуарах, а также -- в письмах современников. Вокруг этих событий было создано немало легенд. Настоящие воспоминания отличаются прежде всего фактической достоверностью. Это подробный и точный рассказ очевидца -Алексея Терентьевича Тарасенкова (1816--1873), крупного медика, главного врача Шереметьевской больницы в Москве, лечившего и близко наблюдавшего Гоголя в последние дни его жизни.
Мемуарам Тарасенкова дал высокую оценку Н. Г. Чернышевский, назвавший их документом "драгоценным для истории нашей литературы" (Полн. собр. соч., т. IV, Гослитиздат, 1948, стр. 686). Они были впервые напечатаны в "Отечественных записках", 1856, No 12 и в следующем году вышли отдельным оттиском. По цензурным и иным причинам здесь были опущены некоторые факты и имена, восстановленные по рукописи во втором издании (М. 1902). Несколько раньше, в 1897 г., в IV томе своих "Материалов для биографии Гоголя" В. И. Шенрок напечатал эти воспоминания, вероятно, по черновой рукописи, предоставленной ему сыном автора (стр. 850--865). Но текст здесь в ряде случаев явно неисправен. Мы воспроизводим "Последние дни жизни Н. В. Гоголя" по второму изданию (М. 1902) с сокращениями.