Пожиратели гашиша

Комната завертелась перед глазами, я как мячик долетел до стены, отскочил и уже на автопилоте рубанул перед собой, чтобы не подпустить нападающего.

Черная молния пронеслась мимо лица, чиркнув краем по ресницам. Я успел встать на колено и взмахнул полуторником[Меч полутораручный, т. е. имеющий размеры, удобные для ведения боя как одной, так и двумя руками. (Прим. автора.)], однако мужик был уже далеко.

Ногой он меня не достал и решил изменить тактику, лапнув примостившуюся в углу табуретку. Я быстро вскочил. Ситуация усложнялась, и надо было иметь максимальную свободу маневра. Ушибленная спина болела, левая рука плохо слушалась. Ребро, что ли, сломал? Я резво отпрыгнул вбок, рубанув по ножкам табурета, которым циклоп пытался поразить меня в лицо. Две деревяшки со стуком упали на пол, я контратаковал, расколотив предмет сельского гарнитура пополам, но не причинив его владельцу никакого вреда - руки у него были примерно такой же длины, как ноги, и он мог удерживаться за своим импровизированным щитом на недосягаемом для клинка расстоянии. Сообразив, что от разломанной табуретки пользы немного, он запустил половинку поменьше мне в голову, второй же, на которой сохранились ножки, изловчился достать по пальцам. Я взвыл от боли и отчаяния и рванулся вперед, атакуя прямым уколом.

Меч сильно дернулся вправо. Циклоп что было силы засветил мне ногой по предплечью, окончательно отключив левую руку, но и сам почему-то попятился, высвобождая клинок, запутавшийся в поле ватника.

Дрался он молча, и это было жутко. За все время он не произнес ни звука.

Теперь у меня за спиной оказался выход - дверь в другую комнату, из которой можно было попасть в сени, а оттуда на улицу. Циклоп тоже это сообразил и пошел наперехват, но и я старался сохранить преимущество. Топоча подошвами по скрипящим половицам в темпе аллегро модерато, я ринулся спиной вперед, размахивая перед собой мечом, чтобы не подпустить урода. Проходя мимо двери, я пнул по ней, закрывая навстречу противнику. Послышался громкий стук, дверь снова распахнулась, отбитая ладонью, и тут я пырнул не ожидавшего такой подлости мужика точно в живот.

Узкая полоска заточенной стали до половины погрузилась в зеленую ткань "афганки". Циклоп застыл, буквально повиснув в воздухе, и тут же подался назад. Клинок быстро выполз наружу. Мужик согнулся, зажимая руками рану.

- Сука, - прохрипел он, - ты же меня убил.

- Такова се ля ви, - выдохнул я и подавил нервный смешок. Тут, скорее, а ля гер ком а ля гер...

Хранитель покачнулся и медленно поднял голову, набирая воздуха в грудь, и вдруг харкнул мне в лицо, одновременно прыгнув вперед.

- Ааа!!!

Удар от столкновения был мощным, к тому же он попал точно в глаза, и я на секунду ослеп, но не упал, вцепившись в рукоятку меча. Продолжая громко стонать, циклоп гнул меня книзу, опускаясь на колени. Стерев плечом плевок, я обнаружил его небритую морду в кошмарной близости от своей, но опасности не было - мужик вцепился в стальную пуповину, соединяющую нас, как чадо с роженицей. Пуповина удлинялась, вытягиваясь у него из пуза, я же с трудом удерживал эту тушу, скрючившись, но не выпуская меча, зажав рукоять между ног, что усиливало упомянутое физиологическое сходство до полной реалистичности. Сейчас меня было нетрудно убить, но циклоп был занят только собой, сипя и оползая. Я решился помочь и энергичным движением вырвал клинок из брюшины.

- На войне как на войне, - пробормотал я навязшее выражение.

- С-с... - Кровь брызнула у него изо рта, и я понял, что рана очень серьезная. Ненависти к этому умирающему существу у меня уже не было, и я решил, что без экстренной медицинской помощи он не выживет.

- С-с-с...

- Что? - нагнулся я, и в то же мгновение цепкая пятерня сграбастала меня за горло.

. - С-сука, - просипел мужик, сдавливая захват.

Я рванулся назад и освободился. В голове поплыли радужные круги, в ушах шумело. Разозленный подлым коварством и не помня себя от ярости, я ударил мечом по руке чуть выше кисти, отрубив ее и глубоко вогнав лезвие в пол.

- За суку, - каркнул я, массируя поврежденную гортань. Говорить было больно. За считанные секунды мужлан чуть было меня не придушил, прихватив очень профессионально.

Прижав обрубок к окровавленному хэбэ, урод медленно завалился мордой вниз. Ноги конвульсивно вытянулись, скомкав половик.

Я вытащил Истребителя из подвала и, подогнав машину к крыльцу, загрузил в нее тело и два мешка с книгами. Чего стоило это для моей больной спины, можно было не говорить, но и оставлять их сатанистам было бы преступлением. Деревня словно вымерла, однако номерные знаки я предусмотрительно завесил тряпками. Образ бдительного бригадира совхоза, срочно оповещающего по рации участкового о подозрительной возне, не давал расслабляться.

Покойника я затолкал на заднее сиденье, натянув ему на голову полиэтиленовый пакет, чтобы не запачкать обшивку. Туда же кинул мешки и меч, а затем торопливо покинул негостеприимное поселение.

Перед выездом на шоссе я загнал "Ниву" в лес и тщательно приготовился к выходу на люди. Снял тряпки и поплотнее прикрыл мешками труп. Куртку, заляпанную кровищей, я засунул в багажник, с глаз долой, перекрестился и двинулся в путь.

На мое счастье, менты сегодня не усердствовали, и скоро я парковался у своего парадного. Мешки я предпочел закинуть домой, чтобы славным рыцарям не пришло в голову потребовать часть добычи.

Маринки дома не было, и это было хорошо - объяснять сейчас мне ничего не хотелось. Первый мешок, хотя он весил килограммов сорок, я домчал на одном дыхании - наличие неприкрытого трупа в салоне добавляло адреналина в кровь. Обратно я прихватил кусок брезента, которым закрыл тело.

Незачем ему отсвечивать, вдруг кто ненароком заглянет.

Книг оказалось потрясающее количество. Когда я выложил их на ковер в поисках свитка, образовалась значительная куча, должно быть, весьма экзотично выглядящая со стороны. Сразу же запахло притягательным для любого знатока ароматом бумажной плесени. Я вытянул манускрипт и скрутил поплотнее. Надо было торопиться. Из тайника я достал шесть пачек баксов, по десять кусков в каждой, накинул кожан и затолкал во внутренний карман. Жалко, но за глупость приходится платить, а менее удачливым - расплачиваться.

Труп Истребителя я отвез прямо к Фридриху Готтенскнехту. Он у них главный, вот пускай и разбирается, что с ним делать. Однако пресвитер оказался слабоват на эти дела. Увидев покойника, он жалобно ойкнул, побелел, как полотно, и поспешил вернуться домой, где его и вырвало. Надо отдать ему должное, он все донес до раковины с чисто немецкой аккуратностью. Проблевавшись, он сник и начал названивать, вызывая к себе остальных членов Ордена.

Команда собралась быстро. Первым примчался на своем мотоцикле Басурман, у которого в этот день был сотовый телефон, затем прибыли Купидон и Зоровавель. Выслушав мой рассказ, Басурман порекомендовал похоронить соратника где-нибудь в лесу, дождавшись наступления темноты, а грек предложил сбросить тело с крыши, сымитировав несчастный случай, а потом похоронить по христианскому обряду. Последний способ мы отвергли как более чем дурацкий. Судмедэкспертиза сразу установит, что смерть наступила раньше, а если менты разнюхают, что покойный Шура состоял в загадочной организации, переловить и расколоть остальных братьев будет лишь делом техники, а этим опера владеют. Впрочем, это уже их забота, мне же надо поскорее почистить машину и выкупить злополучные раритеты.

Когда я заговорил о свитке, еврей заметно оживился, а Готтенскнехт воспрял духом. Я принес из машины пакет с манускриптом и вручил пресвитеру.

- Надеюсь, вы меня не обманываете, - Готтенскнехт покосился на Зоровавеля, словно ища поддержки. Тот сидел, задумчиво потирая челюсть.

- Сравните с фотографиями, - возмутился я. - Не нарисовал же я его на самом-то деле!

Готтенскнехт действительно извлек пачку снимков и принялся дотошно сличать с подлинником.