Страница 48 из 78
— В течение многих лет ты будешь прислуживать своей госпоже, — она указала на меня, — и, когда она обретет спокойствие, возможно, ты найдешь себе мужа.
Когда я обрету спокойствие? Я хотела спросить, что она имеет в виду, но промолчала. Уна протянула руку ко мне — пальцы у нее были серые от въевшейся угольной пыли:
— Подходи, госпожа Морея. Мы с тобой поговорим. Только ты и я. Ты ведь пришла сюда, чтобы рассказать о том, что тяготит твою душу.
Холодок пробежал по моей спине, и женщины затихли. В эту ночь, предназначенную для веселья, Уна не всех радовала своими предсказаниями, повергая некоторых в тоску и уныние. Жена ткача нахмурилась, и я покачала головой:
— У меня уже есть муж, и я всем довольна. Так что я не собираюсь его бросать в ближайшее время, — легкомысленно ответила я, и кое-кто рассмеялся. — Продолжай дальше. Я не хочу мешать тебе.
И старуха пригласила следующую девушку, ожидавшую предсказания.
Жена ткача отвела меня в сторону, налила своего лучшего эля и показала ткани своего мужа. Я попросила ее прислать несколько отрезов в крепость и пообещала щедро заплатить за них.
Когда мы уже начали прощаться, ко мне снова подошла жена угольщика, которая крепко взяла меня за руку и попросила выйти на улицу, чтобы поговорить наедине. Мы отошли от дома на некоторое расстояние и остановились в отблесках горевшего неподалеку костра. Множество таких же костров, мерцавших, как желтые звезды в ночи, усеивало склоны ближайших холмов.
Мои служанки и телохранители остались во дворе, откуда то и дело доносились взрывы хохота, так как девушки принялись кидать через хижину свои башмаки, чтобы потом посмотреть, где они приземлятся. Стой стороны, куда указывал носок, должен прибыть будущий муж или возлюбленный. Башмаки, вставшие на попá, носком вверх, предсказывали безбрачие, — так гласила традиция. Биток отказалась участвовать в этой забаве, а Элла зашвырнула свой башмак так высоко, что Ангус и остальные телохранители расхохотались и начали поддерживать ее своими криками.
— Ты хотела поговорить со мной, — заявила жена угольщика.
Я покачала головой, но она не уступала, и я решилась, разглядев в ее глазах тонкую прозорливость.
— Умеешь ли ты толковать сны? — спросила я.
— Это зависит от сна и от того, кому он приснился. Расскажи мне свой.
И я поведала ей о том жутком видении, в котором мой муж и сыновья уплывали на запад, а я не могла их догнать.
— В том направлении лежат земли Тир На Нг, где мертвые попадают в рай, — она посмотрела на огненные всполохи. — Там твоя мать и… отец и многие другие из твоей родни. Там твой брат, — добавила она, — и маленькая сестра.
У меня перехватило дух. Если о моих родителях она могла слышать, то как она могла узнать о сестре, умершей несколько дней от роду?
— Продолжай, — сказала я.
— Если мы сами или наши близкие плывут во сне на запад, значит, нас подзывает смерть.
— Когда-нибудь мы все умрем. Я не боюсь этого. Меня больше волнует, когда это произойдет и… кем были эти юноши. Ты можешь рассказать мне что-нибудь о них? — затаив дыхание, спросила я.
— Они уйдут в рай, на запад, — ответила она, — но не все сразу.
Я приложила руку к животу, который еще не округлился, но уже был заметен.