Кровавая королева

— Если когда-нибудь один из потомков Боде займет трон, — промолвил, наконец, мой муж, — это станет гораздо более существенным отмщением, чем устроенное сегодня кровопролитие.

— Лулах? — Я взмахнула рукой. — Он не сможет защитить свое право в течение еще многих лет.

— Значит, ты, — ответил Макбет, — законная королева и претендентка на престол.

В течение нескольких минут все молчали, хотя я чувствовала, что все присутствующие за столом согласны с этим мнением. Макбет проявлял осторожность и дальновидность. Он доверял лишь тем немногим, кто сейчас собрался за нашим столом, иначе он никогда бы не произнес это вслух.

В своем возбуждении я не заметила самого главного — мое восшествие на престол вместе с Макбетом могло стать настоящим отмщением. Но его план требовал терпения, которым я в то время не обладала.

— Вряд ли с помощью несбыточных надежд можно отомстить за жизнь моих близких, — ответила я. — Совершенные убийства требуют быстрой и кровавой расплаты. — Я хорошо понимала, что предлагаю, поэтому не успели слова сорваться у меня с языка, как мне стало страшно.

Игры с оружием. Мне не было еще и двадцати, а я уже довольно на них насмотрелась. Я знала, как быстро может измениться соотношение сил, как вследствие скрещения клинков могут оказаться поверженными люди и целые государства. И теперь я склоняла окружавших меня мужчин именно к этому.

Глава 19

Наш маленький отряд вернулся в Морей после праздника урожая, когда склоны холмов золотились под синими небесами. Мы задержались в Файфе, чтобы поприсутствовать на свадьбе Фионна, на которой все испытывали смешанные чувства из-за недавних смертей. Он женился на внучке барда Боде Луага, которую я видела всего пару раз. Она сама неплохо играла на арфе и исполняла траурные мелодии на поминках Боде. Макбет подарил Фионну земельный надел неподалеку от Элгина и произвел его в таны, с тем чтобы тот получал арендную плату от местных жителей, Фионн же в свою очередь должен был выполнять кузнечные работы для мормаера Морея. Глядя на жениха и его белокурую невесту, которая была крепко сложена и обладала мягким нравом, я ощутила непреходящую нежность к своему другу. Я знала, что Фионн будет счастлив.

После прибытия в Элгин меня захватил водоворот необходимых дел, хоть я и горевала по-прежнему. Макбет решил переехать из центра Морея на северовосток, где располагалась старая крепость. Крэг Федрэг располагался на холме неподалеку от бухты Ивернесс, и с него открывался потрясающий вид на горы, простиравшиеся к западу, и море, раскинувшееся на востоке. По ночам северную часть неба освещало северное сияние.

— Не следует путешествовать с детьми и собаками, если ты намерен скрыться от вражеских глаз, — заметил Макбет, когда наш обоз с шумом и грохотом катил по холмам.

— Напротив, господин, — ответила я, находясь в редком для меня игривом расположении духа, — пусть твои враги знают об этом, ибо ты не только демонстрируешь свою силу, но и привлекаешь на свою сторону людей, которые видят твое скромное сопровождение.

Он улыбнулся и, пришпорив лошадь, поскакал вперед. Больше мы с ним не разговаривали, пока под проливным дождем, вымочившим нас до нитки, не достигли Ивернесса.

Переезды со всеми домочадцами нередки среди крупных землевладельцев: постоянная жизнь на одном месте ограничивает оборонительные возможности и не дает своевременно вершить справедливость. И хотя таны являются представителями крупных военачальников и действуют от их имени, самые отдаленные районы зачастую приходят в запустение, и в них начинают процветать разбой и мелкое воровство. Присутствие Макбета на севере должно было принести пользу Верхнему Морею и не позволить врагам проникнуть в эту область.

В Элгине остались слуги и стольники, которые должны были поддерживать там жизнь и охранять его стены и хранимое за ними имущество. Все остальные двинулись на север с длинным караваном пожиток, мебели, посуды, одежды и прочих мелочей — начиная от шахмат, арф и кожаных мячей и заканчивая птицами в клетках, кошками и собаками. Если бы у пас были хорошие окна, мы бы и их прихватили с собой. Я мечтала о том, чтобы вместо промасленного пергамента у нас были застекленные мозаичные окна, как в других местах.

Мы еще застали остатки летней жары, которая перемежалась горными ветрами, дувшими в сторону изменчивого моря. Глядя на золотистые поля и пурпурные от вереска склоны холмов, на горы и бухту, я чувствовала себя в безопасности, словно мне не грозили ни горе, ни страх.

Через несколько недель после нашего прибытия в Крэг Федрэг, гонец от короля Малькольма привез нам письмо, в котором лаконично сообщалось, что король назначил в Файф нового мормаера.

— Ради безопасности этих земель присматривать за ними назначен двоюродный брат Боде Дуф Мак Дуф, — прочитал Макбет, пока я возбужденно ходила из стороны в сторону.

— Уголек! Он умеет быть верным, когда это ему выгодно, — выпалила я. — Не сомневаюсь, что его ждет благоденствие при власти Малькольма, Дункана и Крайнена.

— Да, он умеет услужить королю, — согласился Макбет.

— Но в его жилах течет кровь саксов. Он не имеет права владеть Файфом. — Я схватила письмо, чтобы внимательнее его изучить, и это потребовало у меня больше времени, чем у моего мужа, ибо он читал гораздо лучше. — Король признает права госпожи Грюады и гарантирует ей доход с земель Файфа… — Я подняла голову. — Он предоставляет мне земли у озера Ливен.

— Ты будешь получать часть ежегодных доходов, а кроме того, можешь дарить, делить и распоряжаться собственностью, как тебе будет угодно. Эти земли более не принадлежат ни Файфу, ни церкви.

— Там на острове расположен монастырь Святого Серваиа, куда уехал Дростан. Но эта королевская подачка не сделает меня сговорчивее. Он лишил меня прав и наследства, а теперь хочет утихомирить этим даром.

— Учитывая, что он до сих пор помнит, как госпожа Грюада размахивала мечом, это довольно неожиданная компенсация, — заметил Макбет.

— И что, я теперь должна испытывать благодарность? Он оказывает эту любезность тебе, а не мне. Он считает, что ты будешь владеть Файфом от моего имени, получать доход и хранить верность королю.

— Это твои земли, а не мои.

— Тогда я отправлю Ангуса на юг, чтобы он выбрал на этой земле дом для Долины, — быстро решила я. — Когда в Абернете окажется Уголек, ей будет некуда пойти.

Макбет кивнул с довольным видом и отправился за Ангусом. Несмотря на все свое недовольство решением короля, я все же была рада, что у меня осталась хоть маленькая часть любимого Файфа, куда я смогу приезжать. А в Абернете мне больше никогда не бывать, и это был тяжелый удар, последовавший за смертями моих близких.

— Три сына Туирена отправились в путь на поиски вещей, которыми они могли бы оплатить штраф за убийство великого воина Сиана, — говорил Дермот. Прохладным ясным вечером мы собрались в зале — окна были открыты, и в них виднелись звезды. — Сиан, можно сказать, сам навлек на себя погибель, когда с помощью колдовства превратился в свинью, что еще больше раззадорило сыновей Туирена. Поэтому бог Луг, сын Сиана, наложил на братьев немыслимый штраф, обязав их украсть целый ряд магических предметов.

Мы жадно слушали всем известную историю, даже Лулах затих у меня на коленях. Шонахед присоединился к нам в Ивернессе, и мы с радостью слушали его рассказы. Сказание о сыновьях Туирена было одним из моих любимых, одним из трех Горестных сказаний Ирландии.

— Брайену и его братьям удалось отыскать большую часть предметов, которые они должны были отдать Лугу, — продолжил Дермот, закончив с длинным описанием долгого морского путешествия братьев, — однако им недоставало волшебного вертела, который принадлежал женщинам с острова Финкара, давно уже погрузившегося на дно морское. Один друид поведал братьям тайну проникновения на этот остров, и они добрались до подводной страны.

Братья Брайена колебались, но сам он облачился в волшебную кольчугу, надел хрустальный шлем и бросился в море. Он плыл и плыл, пока не доплыл до острова, на котором стояла крепость, и там он нашел женщин Финкары. Они сидели в большом зале, числом трижды по пятьдесят, и вышивали одно длинное полотнище. Они пели и разговаривали и не заметили, как Брайен вошел в зал.