Страница 21 из 78
— С чего бы это ему присылать нам такое сообщение? Я не знаю тана Банхори, хотя мой отец знаком с ним.
— Какая разница! Мы не можем медлить, если к крепости подступают враги твоего мужа! — Мэв схватила черное платье, полотняную рубашку, чулки с подвязками и бросила все это мне. Я, дрожа от холода, скинула плащ и начала облачать свое бесформенное тело.
— Скорей всего это опять тан Рота едет сюда жаловаться на то, что его стада скудеют из-за воровства соседей, — пробормотала я, заглушая тревогу. — Кто бы они ни были, я заставлю их убраться.
— Клянусь, ребенок в твоем животе окончательно лишил тебя рассудка! Ты проявляешь нездоровое спокойствие. Мы все погибнем здесь, если ты не поспешишь! — Мэв ходила из стороны в сторону, поглядывая в узкое окошко.
— А ты говоришь глупости. — Я глубоко вздохнула, внезапно почувствовав острую боль в спине, потом пригладила свои длинные волосы и надела на голову полотняную накидку, закрепив ее обручем из переплетенных ниток. Даже если они действительно явятся к нам в зал жаловаться на потерянных коров, я должна предстать перед ними как толковая и умелая хозяйка Элгина и Морея.
— Да послушай же меня, — вскричала Мэв. — К твоим воротам приближается Мак Бетад Мак Финлех с целым войском за спиной! Гонец Банхори велел нам бежать!
— Макбет? — переспросила я.
— И у него есть все основания ненавидеть твоего мужа, — добавила Мэв. — Что бы ни привело его в Элгин, это мужское дело, а не женское, а потому мы должны уходить.
— Я никуда не пойду.
— Я вижу, тебя уже гложет боевой дух, — заметила кормилица, — но сейчас не самое подходящее для него время, когда в разгар ночи сюда едет Макбет, а твоего мужа нет дома… — И она наградила меня пристальным взглядом.
Я неловко запихала ногу в кожаную туфлю, решив пренебречь чулками.
— Это мой дом, и я жду ребенка. Уф! — ответила я, протягивая ногу ко второй туфле. — Я не желаю, чтобы меня выпихивали из моей собственной постели. И я объясню это Макбету, если он осмелится постучать в наши ворота.
Мэв опустилась на колени, чтобы помочь мне с туфлей:
— Женщина не в состоянии разубедить мужчин, вознамерившихся затеять распрю.
— Тогда это сделает мой меч. — И я направилась к другому сундуку, в котором лежали ткани и оружие, подаренное мне отцом. Я не практиковалась в течение уже нескольких месяцев, и вряд ли было разумно доставать его сейчас, когда я даже не могла разглядеть своих ног из-за живота. Да и с чувством равновесия у меня сейчас были проблемы.
— Даже не вздумай! — взвилась Мэв.
Поскольку я не могла прикрепить меч к поясу, я взяла его в руки и направилась к двери. Боже милостивый, куда же подевался Гиллекомган?
— В настоящий момент я отвечаю за Элгин. Пошли. Где гонец?
— Ест овсяные лепешки с маслом на кухне.
— Наверное, действительно перепугался до смерти, — заметила я, выходя в сырой и холодный коридор.
— Будь осторожнее на лестнице, — предупредила меня Мэв. — Ты же стала огромной, как вол.
Сквозь узкие прорези в стенах задувал холодный ночной ветер, и до меня донесся приглушенный стук в ворота. Мы медленно двинулись вниз, мне приходилось быть острожной. Добравшись до нижней площадки и входных дверей, мы спустились еще на один пролет, чтобы выйти во двор.
Здесь стук в ворота слышался уже громче, а из-за стен виднелись всполохи факелов. Я неловко поспешила к главным воротам, у которых стояли Ангус Мак Фергюс и еще несколько воинов с мечами и палицами, оставленных Гиллекомганом охранять крепость и свою жену. Остальных он забрал с собой, хотя обычно он проявлял большую предусмотрительность.
Дубовые ворота, обитые железом, затряслись от следующего шквала ударов, и из-за них донеслись требования впустить прибывших в крепость. Я оглянулась и увидела, как из темноты ко мне бегут еще люди и среди них старший конюх старик Эд в плаще и рубахе, облегавших его костлявое тело. Рядом с ним бежал гонец — худой темноволосый парень с раскрасневшимися щеками.
— Госпожа Грюада! Я — Донал, меня послал Константин из Банхори.
— Скажи мне, Донал, что все это значит?
Ворота продолжали сотрясаться от ударов.
— Сюда едут люди, посланные королем, и возглавляет их сын Финлеха.
— Судя по всему, они уже здесь и ждут не дождутся, когда их впустят.
На ворота вновь обрушился оглушительный удар, и я подпрыгнула от неожиданности. Мое дитя снова брыкнуло ногой. Я приложила руку к животу и, продолжая сжимать в другой меч, поспешила к воротам. Ангус попытался остановить меня, но я бросила на него испепеляющий взгляд и прошла мимо. Из-за спины доносился топот ног сбегавшихся людей.
В эту ноябрьскую ночь после Мартинова дня у нас было всего двадцать воинов, которые могли охранять ворота. Стараясь скрыть свою тревогу, я приникла к щели в массивных воротах и увидела факелы и вооруженных людей в их пляшущих тенях.
— Кто вы и что вам угодно? — прокричала я.
— Мы хотим войти в крепость Морея, — ответил мне мужской голос.
Я его знала. Дрожь, пробежавшая по моему телу, тут же сменилась вспышкой ярости:
— Хозяина Морея нет. Уходите.
— Я — Мак Бетад Мак Финлех, и меня знает ваша госпожа. Передайте госпоже Грюаде, что мне надо переговорить с ней.
— Она все равно не впустит в крепость людей, которые ведут себя, как дикие кабаны. Убирайтесь.
Последовало молчание. А затем — скрип кожи и звон стали — нетрудно было догадаться, что за воротами обнажили мечи.
— Впустите нас, госпожа Грюада. — Он стоял совсем близко к воротам. — Или мы сломаем эти ворота.
— Говори, что привело тебя ко мне.
— Я привез тебе послание от твоего мужа. Окажи нам гостеприимство, — голос его звучал устало.
Кельтская традиция требовала, чтобы я открыла ворота, даже если это были враги.
Но я ответила:
— Нет!
— Ну довольно. — И до меня донеслись распоряжения, которые он отдавал своим людям.
Ангус схватил меня за руку и оттащил в сторону. Я оттолкнула его и, подняв меч, вернулась туда, где меня было бы хорошо видно, когда ворота поддадутся.
— Стойте, — приказала я своим людям. — Ничего не предпринимайте.
Мне ничего не стоило приказать им открыть ворота, но мне хотелось помучить Макбета. «Пусть попотеет и пусть поймет, насколько крепки стены Элгина», — думала я.
Теперь ворота уже выламывали по-настоящему. До меня доносился грохот тарана и треск расщепляющегося дерева.
— Ангус, — окликнула я. — Отойдите назад и вставьте стрелы в арбалеты. А я останусь здесь.
Ангус кивнул. Я знала, что мои люди меня защитят, и надеялась, что наши непрошеные гости побоятся меня тронуть, учитывая мой пол, положение и драгоценную кровь, которая бежала в моих собственных жилах и жилах моего ребенка.
Вскоре дубовые ворота затрещали, раскололись и рухнули. Я расставила ноги и подняла меч. Деревянная щеколда треснула и, отлетев в мою сторону, подскочила вверх — я отпрянула, испугавшись за жизнь ребенка, и подумала, уж не сошла ли я действительно с ума. Когда ворота распахнулись и в проеме, как многоголовое чудовище, ощерившееся пиками, появились люди, руки у меня затряслись, но я не отступила.
— Что же это за гостеприимство, леди? — осведомился Макбет — из-под шлема безжалостно блестели его глаза.
— Убирайтесь из моего дома, — ответила я, не опуская меч. За моей спиной Ангус и остальные подняли арбалеты.
Макбет махнул рукой, и его люди тоже подняли арбалеты, нацелив на нас свои стрелы. Моих сторонников было совсем мало, но я не колебалась. Дыхание вырывалось из меня с трудом.
— Убирайся, сын Финлеха, — прохрипела я, лезвие моего меча как бы рассекало его образ надвое.
— И это вся защита, которую тебе оставил муж? — Он указал жестом на моих людей.
— Мне было вполне достаточно, пока сюда не явился ты со своими головорезами.
— Я же предупреждал тебя, что здесь, в Море, тебе потребуется защита. Опусти меч, — раздраженно добавил он. — Женщине, особенно в твоем положении, не подобает вести себя как воину. Я приехал лишь для того, чтобы поговорить с тобой, и не собираюсь причинять тебе вред.