Правильный пацан

– Но я не виновата! – закричала Тамара, которой после ночи, проведенной в изоляторе, представить такую картину было совсем не сложно.

– Это меня не касается, – сухо ответил адвокат, распространявший вокруг себя запах набальзамированной мумии. – В сущности, причины, побудившие вас оказаться за рулем не принадлежащего вам транспортного средства, уже никого не интересуют. Важен сам факт. Вам вздумалось покататься, и вы покатались. Пришло время возить саночки.

– Какие саночки? – У Тамары сорвался голос, а в глазах набухли слезы.

– Это я образно выражаюсь, – пояснил адвокат, продолжая клацать своей зажигалкой. – Но, если вам угодно, оставим иносказания в стороне и будем изъясняться, э-э, более конкретно. Так вот, де-юре вам придется отбывать срок, это совершенно очевидно. Но де-факто все же имеется малю-у-у-сенькая лазейка, – иллюстрируя сказанное, он сложил пальцы колечком, – лазейка, через которую у вас есть шанс выбраться на свободу. – Зажигалка пронзила колечко насквозь, после чего возобновила свое беспрестанное: клац-клац-клац.

Воображение у Тамары работало в тот момент плохо, поэтому единственный вопрос, который она сумела выдавить, прозвучал так:

– Мне придется… спать с вами?

– Боже упаси! – Отпрянувший адвокат едва не опрокинулся вместе со своим стулом. – Что за чушь взбрела вам в голову!

– А что же тогда? – растерялась Тамара.

– Вы должны переговорить с истцом и убедить его забрать заявление.

– С Женей? Но он же все врет, он…

– Евгений Константинович, насколько мне известно, глубоко переживает случившееся. – Напыжившийся адвокат походил на токующего глухаря, который не слышит никого вокруг, кроме себя самого. – Но он согласился встретиться с вами, протянуть, так сказать, руку помощи. И если вы оправдаете его ожидания, дело будет улажено в частном, а не в судебном порядке. Вы готовы к переговорам?

– Разве вы не видите, что я теперь на все готова!

Стоит ли удивляться тому, что Тамара изъявила согласие, не колеблясь ни секунды? Уж очень ей не хотелось возвращаться в вонючую камеру или продолжать знакомство с оперативными работниками милиции. И Тамаре охотно пошли навстречу, устроив ей свидание с Женей, который, оказывается, ожидал за дверью.

Но беседовал с Тамарой он не с глазу на глаз, а в присутствии своего товарища – совершенно отвратного типа с расплющенными губами и ушами. Тамаре, попытавшейся взывать к Жениной совести, этот тип пообещал вывернуть матку, после чего в беседу некоторое время не включался, ограничиваясь старательным пережевыванием мятной резинки.

Вальяжно расположившийся напротив Тамары, Женя оценил свой моральный ущерб по столичным расценкам – двести тысяч рублей, и ни копейкой меньше. Тамара прекрасно понимала, что ее попросту «разводят» самым примитивным и наглым образом, но воли сопротивляться у нее уже не было.

– Ладно, я согласна, – произнесла она механическим тоном.

– Молодец, – кивнул Женя, глаза которого отливали теперь не синим, а металлическим блеском. – Тогда с тебя возмещение морального ущерба плюс триста штук компенсации за ремонт тачки. Итого пол-»лимона» рябчиков. Долговую расписку на всю сумму оформляем прямо сейчас, не отходя от кассы. Приглашать нотариуса? Или ты предпочитаешь беседовать с майором Березюком?

У Тамары едва осталось сил, чтобы возразить слабым голосом:

– Почему ремонт? Я же ничего не сломала!

– Ты тут из себя умирающую леблядь не корчь, – посоветовал приплюснутый Женин товарищ. – Влетела на бабки – плати. Не хочешь платить – садись на кичу. Все, разговор короткий.

– У меня нет таких денег, – прошептала Тамара.

– Какого-то паршивого «лимона» нет? – фальшиво удивился приплюснутый. – Нищает нация.

– Почему «лимон»? Разговор ведь идет о пятистах тысячах рублей!

– Шел о пятистах тысячах. Столько же нам придется отстегнуть ментам, чтобы замяли дело. Всего получается миллион. Такой вот дебет с кредитом.

– Да вы что?! Мы с мужем вместе за год такую сумму не заработаем!

– Тогда кошелку свою сдавай в аренду, – милостиво разрешил приплюснутый. – Сроком на десять лет. Зато Турцию повидаешь, Грецию…

– Албанию, – подхватил Женя, – а то и Таиланд… Нет, Клим, эта идея никуда не годится. Она же там, – он ткнул в Тамару пальцем, – загнется с непривычки в первые же дни, а мы потом башли как вынимать будем?

– Тогда пусть платит сразу, – согласился приплюснутый Клим после недолгого раздумья. – Сроку ей десять дней, до конца мая. Или ты, крыса, – он смерил Тамару тяжелым взглядом, – предпочитаешь на зоне пятерик мотать?

– Нет денег, – повторила она с отчаянием. – Ну нет у меня таких денег, как же вы не понимаете! Где я достану миллион за полторы недели?

– А хата на Арбате? – удивился Женя. – Оформим ее как залог и дело с концом. Верно я говорю, Клим?

Мнением Тамары никто не поинтересовался, но оно у нее все же было, хотя какое-то вялое, неживое.

– Я не стану отписывать вам квартиру, – сказала она почти равнодушно. – Все равно это ничего не даст. Ответственный квартиросъемщик – мой муж, а не я.

– Ладно, пусть толкают хату сами, – решил Клим, выплевывая жвачку на пол милицейского кабинета. – Но займ все равно оформим, чтобы все путем. Ты как, соска, согласна?

– Я не соска. – Тамарин шепот походил на шелест увядшей листвы.

– А кто же ты? – искренне удивился Клим, по-хозяйски впуская в кабинет толстячка с кейсом.

И все равно Тамара с ним не согласилась. Всю глубину своего падения она осознала лишь полчаса спустя, когда вся бандитская гоп-компания удалилась, уступив место законному обитателю кабинета – усатому, но безбровому капитану Шумихину.

– Еще одна небольшая формальность, и можешь быть свободна, – весело сказал он, прохаживаясь перед Тамарой.

– Я должна дать подписку о невыезде?

– На кой ляд она мне сдалась, твоя подписка? – отмахнулся капитан. – Дело-то закрыто, вернее, почти закрыто.

– Что же тогда? – насторожилась Тамара.

– Я же сказал: маленькая формальность.

– Какая именно?

– Догадайся с трех раз, – захихикал Шумихин, расстегивая ширинку.

Глава 4

Кто хочет стать миллионером?

1

– У меня такое впечатление, что ты чего-то не– договариваешь, – пожаловался Виталий, выслушав Тамарин рассказ в очередной раз.

Прежде чем ответить, она спрятала лицо на его груди:

– Какой смысл утаивать что-то, когда ты знаешь самое главное? Я же сама тебе во всем призналась, разве не так?

– Просто у тебя не было выхода.

Возразить на это было нечего. Да, у Тамары не было выхода. Выпущенная из милиции и очутившаяся на улице без копейки денег, она добиралась домой пешком, растерянная, подавленная, прячущая глаза от прохожих. На нее навесили огромный долг, и она брела по городу ссутулившись, как будто и в самом деле несла на себе тяжкую ношу.

Переступив порог квартиры, Тамара отчасти переложила непосильное бремя на плечи мужа и брата, но рассказать все, что приключилось с ней в милиции, она так и не решилась. «Маленькая формальность», которую предложил ей выполнить капитан Шумихин перед выходом на свободу, оказалась самой унизительной процедурой за всю ее жизнь. Теперь всякий раз, когда Тамара вспоминала об этом, ей хотелось купить пистолет и научиться стрелять. Мечта о собственном автомобиле отошла на второй план.

– Знаешь, – прошептала она, прижавшись щекой к груди мужа, – я бы поубивала их всех к чертовой матери.

– Кого? – Голос Виталия доносился до нее гулко, как из бочки.

– Женю, его дружка с бандитской рожей, адвоката с нотариусом, ментов этих поганых. Все они заодно. Система раскрутки доверчивых идиоток, вроде меня, отлажена и поставлена на поток. Неужели этому нельзя положить конец?

– Лучше думай о том, где взять деньги, – угрюмо посоветовал Виталий.

– Да я думаю, думаю, – поморщилась Тамара. – Голова уже пухнет от мыслей.