Холодный человек

– Найдем.

– Вот и отлично. Только мне, естественно, нужно переодеться. Привести себя в порядок. Давайте встретимся в семь у входа.

– Идет, – произнес Сабуров. В голосе его слышалась плохо скрытая радость. – Значит, в семь возле «Савоя».

Вера ни разу в жизни не была в дорогом ресторане, тем более в «Савое», который считался самым крутым заведением в Сорочинске. Она только слышала, что кухня там европейского уровня, а цены невероятные. Как пример приводился тот факт, что в ресторане имелся сорт шампанского, бутылка которого стоила десять тысяч рублей – Верина двухмесячная зарплата.

Откровенно говоря, ее вполне бы устроил какой-нибудь недорогой бар, в котором она чувствовала себя гораздо привычней, чем в «Савое». Немного музыки, немного сухого вина или пива. Вполне демократично. А в «Савое», насколько она слышала, собирается городской бомонд. Вызывал у нее удивление и тот факт, что Сабуров видел ее сегодня первый раз и уже сделал столь широкий жест. Это выглядело в высшей степени странным. С чего бы вдруг?! Неужели он настолько воспылал любовью к ней, что решился на весьма ощутимые траты? Вера знала, сколько зарабатывает аспирант, и решила: Сабуров действительно нашел клад и теперь гуляет напропалую. Кстати сказать, к досаде Веры, доцент Абрамов не только ни разу не сводил ее в какое-нибудь общепитовское заведение средней руки, но даже избегал разговоров на эту тему. Он предпочитал проводить интимные встречи в Вериной квартирке. Алкоголь почти не употреблял, а если и пил, то только водку, причем в очень небольших количествах.

Вера уже начисто забыла о том, с какой яростью она только что отнеслась к знакам внимания со стороны Сабурова. Сейчас девушка думала: что бы такое надеть, чтобы не показаться в «Савое» белой вороной? Из одежды ничего сколько-нибудь приличного для ресторана у нее не было. Правда, имелись шикарные туфли на шпильке, надевавшиеся всего один раз, на новогоднюю вечеринку в редакции. Оставалось пойти в магазин и купить ту итальянскую шелковую блузку с рюшами, на которую она давно смотрела, но никак не решалась ее приобрести по причине высокой цены. Вера так и сделала, а заодно прихватила шикарную коричневую юбку в тон блузке. Истратив на покупки все имевшиеся сбережения, Вера тем не менее осталась довольна. Она вертелась перед стоявшим в прихожей древним зеркалом, в котором едва различала свое расплывчатое, словно призрачное отражение. Однако и это мутное чудище не могло скрыть ее великолепия.

– Самое то! – с гордостью произнесла Вера. – Теперь держись, «Савой»!

Естественно, наша героиня явилась ко входу в ресторан вовсе не в семь, а почти в восемь, нисколько не сомневаясь: новый ухажер терпеливо ожидает ее появления. Так и было. Сабуров одиноко стоял на ступеньках входа, и Вере на миг стало его жалко. Она глядела из темноты на несуразную фигуру историка и размышляла: подойти или нет, словно предвидела в этом шаге нечто роковое. Однако долго думать на этот счет Вера не стала.

Не подойти? Да с какой стати?! Зря, что ли, она истратила все деньги на шикарный прикид. Когда еще ее пригласят в «Савой»? И Вера, раскачивая плечами и бедрами, что, по ее мнению, соответствовало стилю «бедовая девчонка», двинулась к Сабурову.

Молодой человек тотчас узнал в приближавшейся фигуре Веру и бросился ей навстречу.

– Где же вы пропадали? – с робкой укоризной поинтересовался он.

– Да вот размышляла, идти или не идти, – довольно нагло отозвалась наша героиня.

– Как же так?! Ведь мы договаривались?

– Но я же пришла!

– Да, конечно, конечно… Лучше поздно, чем никогда.

– Вот именно! Так мы идем или не идем?

– Безусловно.

Швейцар в ливрее с галунами с поклоном распахнул перед ними массивную дверь, и пара вошла в «Савой». Уже перед гардеробом, куда вновь прибывшие сдали свои плащи, Вера отметила: Сабуров одет достаточно дорого и изысканно. На нем был пусть и не смокинг, но отличный темно-синий, похоже, английский костюм, на ногах элегантные коричневые туфли, а вместо обычного галстука темную сорочку украшала белая бабочка.

«Эге, да ты не так прост!» – произнесла про себя девушка.

Она еще раз оглядела себя в зеркале и, оставшись довольной, смело вошла в зал. Здесь было полутемно, почти пусто, пахло хорошим табаком, французской косметикой и еще чем-то неуловимым, но явно принадлежащим к атрибутике сладкой жизни. Приглушенно играла струнная музыка.

– Устроитесь в зале или предпочитаете кабинет? – поинтересовался неизвестно откуда возникший метрдотель.

– Кабинет, – сказал Сабуров.

Метрдотель провел их в небольшое помещение, где на сервированном на две персоны столе сверкал хрусталь и матово светились серебряные столовые приборы.

– Пожалуйте, – солидно произнес метрдотель и удалился, но появившийся вместо него официант с поклоном подал книжицу меню в марокеновой папке.

Вообще все убранство кабинета: обтянутые винно-красным шелком стены, бра под абажурчиками того же цвета, столик и стулья с гнутыми ножками а-ля «Людовик XV» – настраивало на вальяжный, исполненный сытого достоинства лад, однако не без капли пряного разврата в заключение ужина.

– Салат «Пикадилли», суп из раков, – принялся заказывать Сабуров, – почки в мадере…

– Я не люблю почки, – перебила его Вера.

– Прошу прощения. Тогда язык под соусом, трубочки в вине, мороженое… Какое посоветуете?

– Рекомендую пломбир с фруктами и орехами. Свежайший! Пить чего изволите? Карта вин у нас разнообразнейшая. От чилийских и испанских до французских.

– Я, знаете ли, как-то не очень в них разбираюсь. Какого-нибудь французского хотелось бы.

– Тогда смею предложить «Шато-Лафитт» урожая две тысячи второго года. Изысканнейший букет…

– Несите.

– Оставьте меню, – потребовала Вера, когда официант протянул руку за марокеновой папкой.

– Да… – подтвердил Сабуров, – возможно, мы еще чего-нибудь пожелаем.

Официант, своим фраком и белоснежной манишкой напомнивший девушке пингвина, молча поклонился и исчез. Вера схватила меню и принялась изучать цены. Они и вправду оказались умопомрачительными.

– Однако! – только и смогла произнести она.

– Вам что-нибудь не нравится?

– Мне показалось – дороговато.

– Один раз живем, – с купеческой спесью в голосе ответствовал Сабуров. В первый раз он изменил своему стилю «трудяга-интеллигент».

Вера внутренне усмехнулась:

– Так вы – подпольный миллионер.

– Почему подпольный? Сейчас нет подпольных.

– Ну, значит, реальный?

– Понимаете, Вера… – Сабуров чуточку замялся. – Я недавно получил наследство. Квартиру. Умер дед, он и отписал… Еще одна квартира мне не нужна. Мне и своей собственной достаточно. Я и продал. Деньги получил весьма приличные… Вот и гуляю.

– Тогда все понятно. А я думала: клад нашли.

– Хм, клад… А же говорил: археологи почти не находят что-либо ценное. Вы и сами знаете. Ведь копали же!

– Да, конечно… Но все же случается.

– А если и случается, то по закону клад нужно сдать государству. А иначе…

Но что случится в противном случае, Вера так и не узнала, потому что принесли вино и салат.

– Кислятина, – пробормотал Сабуров, пригубив из фужера.

– А мне нравится. Терпкое и едва заметно сластит.

Сабуров одним глотком выпил весь фужер, потом подцепил вилкой кусок языка. Его глаза заблестели.

– Знаете, – вполголоса произнес он, наклонившись к Вериному лицу, – я действительно всегда мечтал найти клад. Сызмальства еще… Книжки про клады любил. «Остров сокровищ», «Приключения Тома Сойера»… – Он вновь наполнил свой фужер и сделал изрядный глоток. – Поэтому и подался в археологи. Как только окончил школу, так и подался… Конечно, не сразу в археологи, а на исторический факультет. А в детстве монетки собирал… Да и сейчас собираю. И старину всякую. Видимо, одно к одному.

Вера с интересом слушала.

– Город наш, как вы знаете, старинный, – продолжал свое повествование Сабуров. – До революции в нем много всякого интересного народа проживало. И купцы, и дворяне… Сейчас уж ничего не осталось от тех времен, но если походить по кладбищам, то по памятникам тех времен можно себе представить… Ну, и дома, конечно, старые имеются. А в домах этих… – он не договорил и допил вино.