Страница 46 из 67
Глава восьмая.
Кормчак – и не его женщины.
– Э, робя, ну куда все поползли?! – вопросил растерянно морской пехотинец. – А военный совет?
Ему нравилось у мятежников. Простые отношения, ясные задачи. Кто был никем – пожалуйста, можешь стать всем. Но иногда, вот как сейчас, соратники его страшно раздражали. Потому что держали себя так, словно знали что-то, но ему сообщать не спешили! Переглянулись – и пошли… а куда пошли?! А ему куда… и что?! Дать бы по башке! Вот хоть эльфам, чтоб не лыбились…
Он безнадежно подождал ответа, попробовал поймать за руку Асиа… и как-то до того неловко это сделал, что женщина оказалась у него в руках. Вся.
– Ну вот она я, – нетерпеливо сказала она. – Ты меня хочешь…
– Да, потом! – машинально брякнул Кормчак. – Здесь хоть кто-то может сказать, что мне делать?
Рядом тут же появились эльфы, страшно заинтересованные ситуацией, когда «хочет, но потом». И еще они могли и хотели сказать Кормчаку, что ему делать, когда в руках оказывается женщина!
Морпех, и так рыжий и веснушчатый, страшно покраснел. Но не от советов. Вряд ли он их вообще слышал. Дело в том, что Асиа никуда не рвалась уйти, а уютно расположилась в его руках. И поглядывала с любопытством поверх платка. И Кормчак вдруг почувствовал, что держит восхитительно изящную, красивую женщину. Вплотную же стояли. И офицер разом потерял голову, сердце, душу – что говорить, он даже дышать забыл! За свои двадцать пять лет жизни он никогда не держал в руках женщину. Никогда. Так получилось. А тут – сразу Асиа…
Он родился и вырос в рыбацком городке на южном побережье, где девочки вообще-то были доступны, как в любом порту. Но не для всех. Например, парень, зовущийся Музгун Кормчак, шансов не имел вообще. Музгун – мелкая такая живность в южных водах, еда для более сильных. Он был очень мелким и слабым, Музгун Кормчак. Отверженность его не смущала. Он же не один такой. Вон сколько вокруг таких же, худосочных и бедных, никому не нужных. Пинки и затрещины делились на всех поровну, так что жилось… терпимо. В юности он, правда, окреп и немного подрос. Но к тому времени выучился, благодаря светлой голове, и на пьяных ровесниц из родных трущоб глядел с брезгливостью. А ослепительно красивые йохи из богатых семейств, о которых он мечтал, с брезгливостью смотрели на него. Это если вообще смотрели. Потом – армия, закрытый гарнизон… вот так и получилось, что Асиа оказалась у него первой женщиной. Не в смысле – первой, а… все равно получается, что первой!
Женщина тоже что-то почувствовала. Еще бы! Как она не воспламенилась в тех местах, где офицер ее касался, непонятно. Но он молчал, и Асиа высвободилась, мягко и как-то незаметно. И ушла, оставив волнующий запах трав и цветов на его руках. Духи. Она пользовалась духами, как благородная… Уже издалека донесся ее голос:
– Лала! Войско пойдет – твои гонцы где?
– Мои гонцы за шпионами подглядывают! – радостно отозвалась Чоолпан. – «Ночные коты», и два «Кулака» с ними! Они в овраге ползают! Такие смешные!
– Пусть ползают, если на конях не умеют ездить! А вы не подглядывайте! Уважайте старших! Расставь гонцов немедленно! Давай отсюда…
– Ай-гала-да! – понятливо заключила Чоолпан и убежала.
Кормчак огляделся. Убедился, что остался на холме в одиночестве, и побрел к лагерю, не чувствуя ног.
У мятежников было хорошо. Но одно осталось, как и прежде: Музгун Кормчак не имел у женщин никаких шансов. И не то чтобы женщин не было среди мятежников. Они еще как были, аж глаза резало. Но – все как будто жили… в офицерском училище профессор объемных сред называл это – параллельные миры. Вот там женщины и существовали: любили и ненавидели, дружили и ссорились… Эпсар Кормчак ходу в те миры не имел. И не мог – в соответствии с законами объемных сред. Реальные расстояния значения не имели. Даже Асиа, бывшая ближе некуда, жила в ином мире. И принадлежала, странно представить, какому-то подростку. В том числе и подростку.
«Почему какой-то берхь сопливый, почему не я?» – в который раз задался вопросом Кормчак. Ответа не было.
Вот этот берхь сопливый к Кормчаку и подъехал. И застал его в очень неприятный момент: морпех сердито наблюдал за суетой в лагере и, как всегда, не мог сообразить, что делать. Советами и подсказками степняки себя не утруждали, а эпсар до просьб не унижался.
– Вот уроды! – сказал вдруг Санниэре. – Хоть так, но новичка принизить! Вроде и миры разные, а повадки шакальи неистребимы! Курган из голов сложить бы…
Находившиеся неподалеку Ит-Тырки предпочли убраться подальше. Странный подросток занимал в мире степняков не совсем понятное, но серьезное положение.
– Смени тяжеловоза на степную лошадку, – посоветовал подросток. – И мореманы твои пусть заменят. Отряд дальше быстро пойдет, не угонитесь.
– ?
– Мореманы! – повторил подросток. – Или как у вас? Оммдёмэр? Шипмен? Маринер?..
– Маринески, – сказал Кормчак, сообразив. – Мы маринески. Люди моря.
– А всё равно битюгов замени.
– А как…
– Подойди к мастеру-джабеку Кара-баш, – понимающе кивнул подросток. – У него заводных лошадей много. Скажи, пусть даст. Скажи, Асиа приказала.
– Всё слышали, поняли? – обернулся Кормчак к подчиненным.
– Соображаешь, – одобрил Санниэре. – Так. Вот еще что: ты же разведчик?
Кормчак мученически вздохнул.
– Значит, разведчик. Ну так передай другим таким же разведчикам – тем, кто в овраге ползают – пусть вылазят и тоже берут нормальных коней. А то не угонятся.
– С самого начала знали, да? – проворчал Кормчак и достал раковину.
Одно утешило: «Ночные коты» вылезли гораздо более смущенными! И чувствовали себя наверняка идиотами. Вроде мелочь – а приятно…
Подросток лично проследил, чтоб им выделили каких надо лошадей. И явно собрался опекать новичков и далее. Так что в походной колонне ехали рядом.
– Степь живет традициями, – негромко говорил Санниэре. – Люди кочуют веками. Порядок жизни знают с детства. Сколько должно быть мужчин в клане, сколько женщин и детей. Сколько скота. Как и куда двигаться. Кто и за что отвечает…
Эпсар задумчиво кивнул. Да, это было понятно. Оптимальные решения, вот как это называется.
– На совете прозвучало: идем через отроги, – чуть улыбнувшись, продолжил подросток. – И все знают, что делать. Лала степей гонцов расставит, молодежь, которым скакать в радость. Джабеки дозоры отправят на самые высокие холмы. Мы походом идем, а дозорные наверху стоят. И всё видят. И еще знаками обмениваются. Знаешь, как в степи говорят? Конник на холме – в степи порядок. Ну а мастер-джабек клана Кара-баш – он очень хороший следопыт. Его дозор уже далеко впереди. Когда каждый в клане знает, как и что делать – все получается легко и просто. Деревня Гончаров по тем же правилам живет. Здесь, в степи, у народов схожие порядки. Традиция.
– Это я понимаю, – сказал Кормчак. – Я не понимаю, где нам место. Можно сказать, что мы чужие. Можно – что в параллельном мире.
– Второе правильней, – кивнул странный подросток, понимающий, что такое параллельные миры. – Ходу вам в кланы нет, это верно. Вы же группой пришли. Свои порядки, словечки. Традиции.
Санниэре помолчал, словно сомневаясь, стоит ли откровенничать.
– Ты – тоже джабек, – всё же продолжил он. – Ищи место для своего клана.
Джабек? Кормчак оглядел внимательно слушающих товарищей. Что ж, странный подросток удивил не только его. Хотя… они же еще не думали о будущем. Шла война, останешься в живых или нет, пока не очень понятно. А вот Санниэре, получается, думал? И имел основания считать, что в местном населении они не растворятся.
– Якорьки нужны, – вдруг сказал один из морпехов. – Какой клан без якорек? Казарма. Можно чифак собрать, вон у Ит-Тырков бродят, но… ф-фе!
– Чифак – это такой мусор, – стесняясь провинциальности, пояснил эпсар. – В бухте у нас плавает. Гнилой. Никому не нужен. Ну и дзуды пьяные так же зовутся… а якорька – тоже дзуда, но для семьи. Так у нас говорят, в других городках как-то иначе…