Дорога на яйлу

Группа странных воинов появилась на холме. Здоровенные такие мужики на степных лошадках – и мечи с копьями этак недвусмысленно поблескивают на солнце. Впереди всех – невзрачный подросток, недовольно взирающий на бардак под ногами.

Может, степняки и не остановились бы. Скорее всего, не остановились бы. Да уж очень колоритные женщины были рядом с подростком. Злая на весь мир старшая мать кланов. Рослая гордая йоха, без смущения восседающая в мужском седле в короткой юбке. И изящная светленькая эльфийка с солнечной улыбкой на милом курносом личике. Так что степняки уставились на женщин – и приостановились. Ну, а еще движению помешало то, что долину Ирчи перегородили плотной цепью конники Туолам, с копьями наизготовку…

Ит-Тырки с тоской поглядывали, как скот отгоняют за холмы, но помалкивали. Старейшина Бурш попробовал разораться, и что? Получил древком копья в лоб и валяется. Так что Ит-Тырки помалкивали, а вместе с ними и все остальные. Помалкивали и с недоумением смотрели, как стада сбивают в одно без разбору. Скот, конечно, клейменый, и разобрать по кланам будет несложно, но… свой же!

А голос у подростка оказался на удивление звучным, до задних рядов запросто долетал! Или его эльфийка магией подправила? Ишь, улыбается как невинно!

– Славные потомки Имангали! – с непонятным сарказмом сказал подросток. – Настали лихие времена! Степь… погибла! Мы уходим в горы, чтобы образовать там новый народ! Здесь, на берегу Ирчи, делает первые шаги новая раса! И страшным будет наш путь! За спиной – бесчисленные враги! Лишения, страдания, болезни и голод ожидают нас! И чтоб не сгинуть всем бесследно – объявляю время войны! Станем же побратимами навек! И нет времени для раздумий, потому что смерть за спиной! Кто идет до конца – да встанет к Ирче! Кто сомневается – да будет изгнан в степь! Отныне и навсегда – жить по законам Аркана! Нарушившему – смерть! Помните, братья? На жизнь и смерть …

– … кровию кровь скрепя – братья навек! – прокатилось мощно над степью.

– Ну вот, а ты говорила – бардак! – удовлетворенно сказал подросток матери кланов. – С людьми просто поговорить надо было! Ласково!

И он отвернулся, чтоб заорать на всю степь очередной приказ.

А орать много пришлось. Установить очередность движения людей. Отправить наблюдателей на обзорные холмы – на всякий случай. Выделить погонщиков общего стада. Отправить туда же Эль для браковки скота на мясо. Изгнать в степь кого-то из Ит-Тырков, попавшегося на воровстве… забрать из повозок подозрительно заболевших детей и перевезти в госпиталь блицштурма. Сгонять Надию к Хисту, чтоб договорилась о месте военного обоза в колонне. Сгонять к Эль дюжину гномов, чтоб вразумили погонщиков. Сколотить подразделение хозяйственной помощи для бойцов заслона. Назначить джабеков отвечающими своими жизнями за чистоту питьевой воды. Изгнать очередного Ит-Тырка, попавшегося на воровстве… назначить джабека, отвечающего своей жизнью за удаленность от колонны отхожих мест. Перераспределить продукты в пользу уродов-Ит-Тырков, пропивших запасы. Прибить джабека, допускавшего к чистой воде по родственному признаку, и назначить нового… сгонять Асиа к Хисту, чтоб отладить систему связи между людьми войны и обозом. Сгонять Надию к Любею, чтоб забрала у него врачей для осмотра общего стада на предмет эпидемии. Сгонять Верблюда с гномами к Любею, чтоб вразумил Любея. Изгнать в степь младшего из братьев Собак, попавшегося на воровстве… сколотить отряд гонцов из девок степных кланов. Прочесать колонну на предмет подозрительно заболевших взрослых и – ну и уроды эти Ит-Тырки, что попало жрут! – перевести последних в госпиталь блицштурма. Сгонять Асиа к Хисту, чтоб порешала с ним вопрос о летучем военно-полевом суде для бойцов, попавшихся на воровстве, мародерстве и насилии. Назначить джабека, жизнью отвечающего за снабжение воинов заслона горячей пищей, прибить джабека, попавшегося на допуске к чистой воде по клановому признаку, и поставить следующего…

К вечеру медленно отступающая масса людей превратилась в единый, могучий, бесперебойно работающий организм. Правда, Ит-Тырков в результате убавилось. Да еще у гномов древки копий оказались измочаленными. Да Надия, Асиа и Эль с седел валились от усталости. А потом исчез наблюдатель с одного из обзорных холмов.

Наблюдателей, вспомнив лихие времена Аркана, расставила по окрестностям Асиа. Так издавна было заведено: если стоит на вершине обзорного холма конник – в степи спокойно. И вот его нет. И что толку, что Хист прикрыл фланги бойцами блицштурма?! Степь велика! Заходи с любой стороны и бей!

– Верблюд! – пробормотал Санниэре угрюмо. – Собирай побратимов. И степняков – тоже. Степь велика, Хисту за всем не уследить. Получается, это нам работа.

Старый побратим озабоченно глянул на обзорные холмы. Потом поискал в колонне воинов. Нашел, забрал у одного легкое копье, приказал следовать за собой. Вынесся на холм и вскинул меч, что означало: всем, способным держать оружие – в бой! И поехал шагом к обзорному холму, с которого пропал наблюдатель. За спиной у него плотным строем держались гномы, за ними подтягивались, разворачивались широкой стаей конники. Необученные, кое-как вооруженные, не знающие сигналов боя… Туолам, Ит-Тырки, Кара-баш, Беш-таг… и далеко не всем из них предстояло вернуться к шатрам родного клана.

Они перехватили наступающих на марше. И не стали даже разбираться, кто такие да чем вооружены. Сейчас друзей в степи не осталось, только враги! Аийя-каргана! Визг до небес, бешеная скачка, арбалетные стрелы навстречу, хряск копий и сверкание сабель! Санниэре следил за боем издали. Подростку в прямой сшибке делать нечего. Зато подросток может отправить к Хисту гонцов за помощью.

Гонцы сработали четко – видимо, приняли его за главного глашатая матери кланов и подчинились. И Хист оказался честен, прислал подкрепление, оголив и без того прогибающуюся оборону. Конные пограничники вбили в пыль тех, кто еще сопротивлялся, и расстреляли из арбалетов убежавших. Так легко и просто – когда в исполнении профессиональных воинов…

Он сидел в седле, устало сгорбившись, и смотрел, как отходят степняки. Туолам, Ит-Тырки, Кара-баш… и уже не видно значков Беш-тага.

– Асиа, усиленную санитарную команду сюда! – хрипло сказал он. – И проследи, чтоб собрали трофейное оружие! Пусть вооружатся, кто остался цел. Кто может держать оружие в руках – пусть держат… иначе никак. Таких атак еще много будет. Верблюд, возвращаемся в колонну.

– Оружейные фургоны – Хисту в заслон? – спросил на всякий случай Верблюд.

– Ни в коем случае. Беречь. Держать в голове колонны. И… Надию туда же. И так зря ей рисковали. Под охрану ее. Под неусыпную охрану.

Он покачнулся в седле. Блин, не сомлеть бы на ходу…

– Напои меня, степь… – вдруг загудел рядом негромкий усталый голос. – Напои вольным ветром…

Такие же усталые, хриплые голоса подхватили. Надо же, кто-то помнит! Санниэре прикрыл глаза. Побратимы вернулись. И, как и всегда, их так мало. И с каждым боем будет все меньше…

Володя – и серьезные лики войны…

– Его убить мало! – выпалила девочка, едва выйдя из кабинета.

Он согласно кивнул. Ага, мало. И увлек ее вниз по лестнице.

– Что киваешь, как будто я неправа?! – взбеленилась Мила. – Мы пришли проситься в его театр! И мы маленькие! Особенно я! А ты заметил, как он нас оглядывал?! Как будто для постели выбирал! Особенно меня!

– Он так и сказал, мол, что ж ты такая маленькая, – напомнил Володя кротко.

– Его убить мало!

– И кого убить? – сочувственно спросил кто-то.

В холле Дворца культуры стояла Эвелина и с легкой улыбкой разглядывала взбешенную девочку. Прима-певица арт-ансамбля была в очень эффектном, очень дорогом брючном костюме, удачно скрадывающем некоторую пышность форм девушки. Володя даже засмотрелся.

– Да этот урод наверху! – сердито сказала девочка. – Мы к нему пришли попроситься в театр, чтоб было где трюки ставить, а он: «Что ж ты такая маленькая?!» И рубашку взглядом норовит расстегнуть, как будто положил туда что! А потом – ты не подходишь мне! Маленькая еще! А сам туда смотрит! Так маленькая – это что?! Урод…