Реквием по мечте

Он заказал еще чашку кофе и еще один пончик, слегка повернувшись на стуле, когда черный, как его пончик, и здоровенный, как хренов грузовик, Маккоп уселся рядом с ним. Господи Иисусе, везет же мне. Хотел расслабиться и выпить чашку кофе и тут же ко мне пристраивается этот бабуин. Черт! Он пил свой кофе и смотрел на ствол в кобуре легавого, воображая, что было бы, если бы он внезапно выхватил его и начал палить: бах, бах, снес бы говнюку башку к свиньям собачьим, потом кинул деньги на прилавок и сказал бы чиксе, мол, сдачи не надо; или втихую вытащить пистолет и отдать его легавому, сказав, типа, нашел его на полу, не ваше ли; или круче всего — спереть эту хрень и послать по почте его начальнику с запиской, мол, двое ребят спалились с ним, так что он бы получше приглядывал за своими игрушками… Да, это было бы весело, Гарри посмотрел на этого огромного сучару, болтающего с девкой за прилавком и гогочущего, как гиена, и ему стало интересно, что бы подумал легавый, если бы до него доперло, что его жизнь в руках Гарри. Потом Гарри вдруг заметил, что лапа легавого — он держал кружку с кофе — больше, нах, чем баскетбольный мяч, и, заглотнув остатки пончика и запив их остатками кофе, вывалился из кафешки, все еще ощущая гору неприятностей за спиной, а Тайрон уже вприпрыжку спускался по лестнице в подземку.

Квартира Тайрона была не более чем комната с раковиной. Они сидели за маленьким столом шприцы, ложки в стакане с розовой от крови водой, — клюя носами, втыкая. Расслабленные пальцы едва удерживают сигареты. Периодически почесываются носы. Голоса севшие и глуховатые. Чиеерт, вот это перец, детка. Просто ди-на-мит. Да, брат, это вещь. Сигарета обожгла Гарри пальцы, и он уронил ее на пол, дерьмо, затем медленно наклонился и с минуту смотрел на нее, потом наконец подобрал окурок, осмотрел его, медленно достал из пачки новую сигарету, засунул в рот, прикурил ее от старой, бросил окурок в пепельницу и лизнул обожженное место. Некоторое время он рассматривал носок своего ботинка, затем носок второго ботинка… Выглядели они хорошо, вроде как мягко, да — потом его внимание привлек большой таракан, агрессивно промаршировавший мимо, и, пока Гарри решал, не наступить ли на него, таракан исчез за плинтусом. Этот ***ин сын запросто мог прогрызть дыру В моем ботинке. Он с трудом поднял руку с сигаретой и сделал затяжку, глубоко вдохнул дым, ощущая каждую его молекулу, наслаждаясь щекотными ощущениями в горле, божественным вкусом табачного Дыма. Есть что-то в героине, что делает сигаретный дым таким офигенно вкусным. Знаешь, что нам нужно сделать, мужик? А? Нам нужно разделить герик пополам, разбодяжить его и половину продать, врубаешься? Да детка, половины достаточно, чтобы раскумариться в слюни. Точно, МЫ немного оставим для себя, а остальное сольем. Мы УДВОИМ наши деньги. Легко. Точно, детка. А потом купим еще пару граммов — и понеслась. Это будет круто, братишка. Нам просто надо быть с ним поаккуратней, не торчать постоянно, только иногда, время от времени, чтобы не подсесть, и у нас будет куча бабла уже через пару недель. Могу поспорить на твою сладкую жопку. У нас будет бабла до задницы, просто купаться в деньгах будем, братуха. Точно тебе говорю. И мы не сплющимся, как остальные лохи. Мы не подсядем и не завалим дело. Мы будем держать себя в руках и крутить бизнес, быстренько замутим фунтик чистого и будем просто сидеть и считать денежки. И нам не надо будет банчить на улицах. Ты чертовски прав, засранец. Мы возьмем героин напрямую у итальяшек, разбодяжим и расфасуем сами, а продавать за нас будут торчки, у которых из носа кровуха, а сами расслабимся, будем считать бабло и кататься на здоровенном розовом «эльдорадо». Ага, а я куплю себе шоферскую униформу и буду возить твою черную жопу по всему городу. И уж постарайся не забывать придерживать дверь, не то я поджарю твой задок… О да, меня зовут Тайрон Си Лав, и я никого не люблю, кроме Тайрона Си. Ну уж я-то точно собираюсь любить не Тайрона Си. Я сниму себе отличную квартирку в районе Сентрал Парка и буду проводить все свободное время, вынюхивая хорошеньких кисок. Блин… А ты не охренеешь? у тебя болт отвалится. Да я просто буду ложиться рядышком и гладить ее дырочку, а иногда покусывать. Бля. Вот стыдоба-то. Этот чувак собирается лежать в хорошей квартирке с хорошенькой лисичкой и тыкаться носом в ее грязную дыру. Да что ты от меня хочешь, ну нравится мне целовать их там. Боже милостивый, ну ты и грязный ублюдок. У вас, евреев, серьезная проблема — вы понятия не имеете, как правильно обращаться с женщинами. Черт, мужик, уж мы-то как раз знаем. Это у вас, африканцев, с хорошими манерами проблемы… Ты что думаешь, почему у евреев всегда лучшие девочки? С деньгами это не связано. Просто мы любим лизать киски. Чиеерт, да ты просто придурок, чувак. После того как мой портной снимет с меня мерку, чтобы сшить мне еще несколько отличных костюмов, у меня перед квартирой выстроится очередь из таких кисок, что у тебя коленки затрясутся. Это будут очень классные девочки. И каждый день разного оттенка. Как думаешь, сколько времени нам понадобится, чтобы купить фунт чистяка? Блин, чувак. Это ерунда. Просто поначалу надо будет немного побанчить самим — и все срастется. К Рождеству мы уже будем считать денежки и трепаться о такой вот ерунде. С Рождеством, брат. Сигарета снова обожгла пальцы Гарри, бля, он снова уронил ее на пол, вот же ***а.

Два подростка вошли в ломбард вместе с Сарой. Мистер Рабиновитц прошаркал навстречу, добрый вечер, миссис Голдфарб. Добрый вечер, мистер Рабиновитц, хотя я не уверена в том, что он действительно добрый. А как вы? Ох, он прикрыл глаза, ссутулился и опустил голову, ну что я могу сказать? Я один в своей лавке, а мой жена пошла на шоппинг mit наша дочь Ракель для нашего малыша Иззи, и они все еще не вернулись. На обед я буду кушать холодный язык, но без ржаного хлебца… немножко редьки и горчица, но без хлебца, ай… Он пожал плечами, покачал головой, и на ужин, наверно, холодный суп, если она не вернется, вы хотите свой телевизор? А сколько уже вашему Иззи? О, он такой хорошенький, так бы и съел его маленькие пухленькие ножки. Да, если вы не возражаете. Я взяла с собой этих милых молодых людей, чтобы они помогли мне довезти телевизор до моей квартиры, — такие милые мальчики, помогают несчастной матери — слава Богу, он прикатил его сюда на подставке, нам легче будет доставить его домой. У меня сейчас с собой только три доллара, но на следующей неделе я… Берите, берите, он снова пожимает плечами, опускает голову: я действительно надеюсь, что он не увезет его снова, прежде чем вы заплатите за этот раз, не так, как тогда — он закладывал телевизор уже три раза за месяц, и сколько времени понадобилось, чтобы вам расплатиться? Иззи на следующей неделе уже годик будет, во вторник — 0-000, вздох Сары был глубоким и долгим, — кажется, еще вчера Ракель играла в куклы, и вот… Сара Отдала три доллара, свернутые и припрятанные в блузке, мистеру Рабиновитцу, и он, прошаркав за прилавок, сунул их в кассу, аккуратно сделав пометку в блокнотике с надписью ТВ САРЫ Голдфарб на обложке. Все страницы в ней были заполнены колонками цифр и дат за несколько лет, фиксировавшими выдачу денег Гарри, когда тот закладывал телевизор, и суммы, уплаченных его матерью при выкупе. Подростки начали толкать подставку с тележкой к выходу из ломбарда на улицу. Миссис Голдфарб, могу ли я задать вам вопрос — надеюсь, вы не воспримете его слишком лично? Сара пожала плечами: сколько лет мы знаем друг друга? Он покачал головой вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Да уж, и не при помнить. Почему вы не рассказать об этом полиции, может, они поговорить С ним, и он перестанет красть ваш телевизор, а может, они посадить его на несколько месяцев подумать, а потом он стать хороший мальчик, любить вас и больше не красть ваш телевизор? 0-000 — ещё один долгий глубокий вздох — мистер Рабиновитц, я не могу — она пылко прижимает руку к груди — Гарольд мой единственный сын и родной человек. Он единственный, кто у меня остался. Все остальные умерли. Остались только я и Гарри… Мой сыночек, моя кровиночка. И кто знает, сколько у меня осталось времени, — ай, такая молодая женщина — она отмахнулась от его замечания, чтобы помочь моему сыну. Он последний В роду. Последний из Голдфарбов. Как я могу превращать его в преступника? Они посадят его с ужасными людьми, которые научат его ужасным вещам. Нет, он слишком молод. Он хороший мальчик, мой Гарольд. Он просто немножко озорник. Когда-нибудь он встретит хорошую еврейскую девушку, успокоится, и я стану бабушкой. До свидания, мистер Рабиновитц, — она помахала рукой, выходя на улицу, — передайте привет миссис Рабиновитц. Аккуратнее на выходе, мальчики. Эйб Рабиновитц кивал, глядя вслед ей и мальчишкам, пока они шли мимо немытых окон его лавки — до тех пор, пока они не исчезли из вида. Он перестал кивать и укоризненно пока чал головой. Ай, что за жизнь такая. Надеюсь, она уже пришла. Мне не хочется есть холодный суп. В моем возрасте мужчине нужна горячая еда для желудка и горячая вода для ног. Ай, мои ноги. Аххххххх…. Что за жизнь. Тsouris. " tsouris…