Боконист

Часть 3. Жесткое аронгирование

Аронгировать – поддаться кажущимся

требованиям своего вин-дита.

Книги Боконона. Том 12.

При желании Виктор мог посчитать события, связанные с внезапно объявившимся Крупьевским, презентацией в старинном особняке и смертью Маруськина, прямой и реальной опасностью собственной жизни. Логическая цепочка получалась довольно короткой. Признав у себя наличие пусть даже крошечных способностей к волшебству, легко было сделать вывод о том, что плохие мафиози использовали его в корыстных целях и, наверняка, попытаются использовать еще и еще, не гнушаясь самыми грязными методами принуждения. Но ничего подобного Виктору в голову не пришло, он отнесся к происшедшему на удивление легкомысленно. Во всяком случае, он не собирался признавать себя виноватым в гибели Маруськина. Его совесть была чиста. Виктор был очень занят текущей работой, и тратить время на бесплодные сожаления о своей гипотетической вине он не собирался. С некоторых пор, ему, вообще, стало скучно думать о себе. Например, он быстро забыл, как совсем недавно болезненно переживал, когда знакомые называли его волшебником. Виктора это больше не интересовало. Волшебник, не волшебник. Какая разница?

Прошла еще одна неделя, Крупьевский не показывался. Виктора это устраивало, Неужели, достаточно было твердо сказать этим людям: "нет", чтобы от него отстали? С тех пор как у него появились шальные деньги, мысли о поисках средств к существованию, необходимости трудоустройства и прочих глупостях его больше не беспокоили. Во всяком случае, информационным обеспечением коммерческих структур он заниматься не собирался. Отныне, он был предоставлен только самому себе и своим проблемам.

Махов опять куда-то запропастился, что было кстати. Можно было с уверенностью утверждать, что Петя сейчас с упорством, достойным лучшего применения, занимается скучным и бессмысленным расследованием, пытаясь отыскать связи между смертью Маруськина и огромными деньгами, которые они получили невесть за что. Виктору же хотелось сосредоточиться на теории нуль-транспортировки, не отвлекаясь на дурацкую игру в сыщиков.

Стал Виктор забывать и о Светлане Капустиной – перспектива стремительного любовного приключения оставляла его равнодушным.

В эти дни сильные эмоции посещали Виктора, разве что, во время чтения книг. В рекордные сроки он, не без удовольствия, перечитал "Незабвенную" Ивлина Во, "Стремления маленькой мошки" Тамары Хови, "Конец Вечности" Айзека Азимова, "За миллиард лет до конца света" и "Гадких лебедей" братьев Стругацких. Остался доволен.

Шальные деньги, так неожиданно свалившиеся невесть откуда, пришлись кстати. Он воспринял их появление спокойно, как должное. Виктор знал, что богатые крайне болезненно расстаются с деньгами, и раз уж заплатили, значит, сумели заработать с их помощью значительно большую сумму. Как? Его это не касалось. Тем более, что впредь сотрудничать с этими людьми, он не собирался. Виктор чувствовал, как к нему возвращается полузабытое ощущение внутренней свободы и неповторимой радости бытия, и его это устраивало. Словно его организм, стряхнув, наконец, надоедливый груз обыденности, стал постепенно оживать, возвращаясь к нормальному функционированию.

В ночь со среды на четверг Виктору приснился странный сон.

Он оказался на прекрасном ухоженном футбольном поле. Трава была подстрижена именно так, как это требуется для получения игроком наибольшего удовольствия – коротко и жестко. Ноги приятно пружинили при каждом шаге, а мяч катился идеально прямо – так по сукну бильярдного стола может перемещаться шар из слоновой кости. Исключительно ровное поле, феноменально ровное поле…

Виктор подхватил мяч и, собрав волю в кулак, устремился по левому краю к воротам соперников. Финт, еще финт. Отвоевано несколько метров. Оставалось исхитриться и навесить на штрафную площадку. Желтая форма его одноклубников настойчиво мелькала среди красных футболок обороняющихся. Виктор не сомневался, что ребята обязательно откликнутся на его подачу и будут бороться за мяч, не жалея сил и собственных ног. Гол назревал.

"Давай, Витька, подавай, не водись", – услышал он требовательный голос Махова.

Виктор рывком ушел от очередного подката, быстро огляделся. Навстречу ему бросился последний защитник, он показался ему неприятно знакомым. Это был Крупьевский, у него было удивительно злое лицо! "Разве он когда-нибудь играл в футбол? – удивился Виктор. – И, вообще, можно ли играть в футбол с таким злым лицом"? Сомнений не осталось – Крупьевский не играл в футбол, он зарабатывал право на жизнь. И если для сохранения своей драгоценной жизни ему потребуется раздавить Виктора Кларкова – это будет сделано незамедлительно и не без удовольствия.

Раздался свисток.

"Покиньте поле, Крупьевский", – строго сказала Айрис, черная форма рефери была ей к лицу.

"А в чем дело? – вмешалась Светлана. – Разве мы нарушили правила?"

"Твой дружок пытался сломать Кларкову левую ногу, я видела, – Айрис была непреклонна. – И мне кажется, вы, гражданочка, об этом прекрасно осведомлены. Оба покиньте поле".

"Это домыслы и произвол! – заявил Крупьевский и подмигнул Светлане. – Мы готовы предоставить доказательства своей невиновности"!

"Нет нужды, – резко сказала Айрис. – Ничего не хочу слушать".

Она повернулась к Виктору:

"А тебе бы надо не на меня глазеть, а следить за своими собственными ногами, пока их не переломали окончательно"!

"Хорошо", – промямлил Виктор.

В этот момент прибежал запыхавшийся Махов, он был в кепке и вратарских перчатках.

"А ну, проваливайте"! – закричал он.

Крупьевский немедленно съежился, угрюмая улыбочка сползла с его лица, Светлана подхватила его под руку, и они неторопливо направились к кромке поля.

"Мы еще вернемся", – выкрикнул Крупьевский.

"Вряд ли", – сказала Айрис.

Эта история, случившаяся, как бы с ним, заинтересовала Виктора, он отметил, что в последнее время столь яркие и осмысленные сновидения его посещали не часто. Он попробовал интерпретировать увиденное – не исключено, что это был, так называемый, вещий сон. А если и так – ничего удивительного в таком предположении не было. Любой психолог скажет, что подкорка активно размышляющего человека, неудовлетворенная предлагаемыми сознанием решениями, рано или поздно попытается захватить управление и начнет выдавать подсказки именно в виде красочных запоминающихся сновидений. Поразмыслив, Виктор припомнил еще один сон, который вполне можно было рассматривать как "вещий", только абсолютно непонятный и явно не поддающийся простому толкованию.

Что там ни говори, а удивительные вещи удается иногда увидеть во сне! Место, где происходило действие, Виктору было неизвестно, да и люди, участвовавшие в нем, тоже. Но так ведь не может быть?

Виктор оказался на обочине шоссе. По обе стороны от дороги, от горизонта до горизонта, расстилалось бескрайнее поле. Скорее всего это было пастбище, как иначе объяснить существование такого огромного пустыря, покрытого обычной травой. Людей или животных не было видно. И, что показалось ему особенно удивительным, на всей доступной взгляду огромной протяженности шоссе не было заметно ни одной машины. Зачем, спрашивается, надо было тянуть через бесконечное поле такую прекрасную дорогу, если ею не пользуются? Дикое было место, но почему-то здесь, на этом шоссе, Виктор чувствовал себя исключительно комфортно. Никакого повышенного давления или аритмичного сердцебиения, никакого шума в голове или ощущения неудобства или неестественности. Он был по-настоящему счастлив. Потрясающее, кстати, состояние – его переполняли кипучая энергия и абсолютная уверенность в собственных силах.

Виктор ждал. Он знал, что в данный момент должен быть именно здесь.

Долго ждать не пришлось. Буквально через минуту перед Виктором остановилась прекрасная гоночная машина красного цвета. Он непроизвольно принял стойку "смирно". И поступил правильно. Величаво отварилась дверца, и на асфальт вступила до умопомрачения красивая женщина. Из тех, знакомство с которыми добавляет мужчинам лошадиную порцию уверенности и чувства собственного достоинства.